«Моссад» и другие спецслужбы Израиля - Александр Север

В том, что Жорж Коваль участвовал в акции по защите прав бедняков, нет ничего удивительного. Он не скрывал своих «левых» политических взглядов. Так, в августе 1930 года Жорж Коваль и его дядя Пол Силвер были делегатами конференции Компартии США в штате Айова: первый – от Лиги молодых коммунистов, а второй – от местной парторганизации Сиу-Сити.

В Советской России в это время происходили интереснейшие события. И Ковали в 1932 году переехали в СССР. Хотели вернуться «домой», в белорусский городок Телеханы, но «компетентные органы» отсоветовали: куда вы собрались, там отвратительный климат. Почему бы вам не поехать туда, куда едут все советские евреи? В Биробиджан! Вы же приехали из Америки социализм строить? В Биробиджане – самое место!

Семья Ковалей (у Жоржа было два брата) приехала на Дальний Восток и поселилась в коммуне «Икор». Климат там оказался настолько «целительным», что мать Жоржа вскоре умерла. Остались вчетвером: отец и трое сыновей. Работали тяжело: Жорж строил дома, валил деревья на лесозаготовках, был слесарем. А еще осваивал целинные дальневосточные земли. В общем, строил социализм, но заниматься этим всю жизнь не собирался.

В 1934 году Жорж уехал в Москву поступать в Химико-технологический институт (МХТИ). Поступил и в 1939 году окончил его, сделав дипломную работу по теме «Лаборатория редких газов». По рекомендации Государственной экзаменационной комиссии (ГЭК) начинающий инженер Коваль без экзаменов был зачислен в аспирантуру, так как члены ГЭК заметили у дипломанта задатки исследователя и будущего ученого.

Молодой Коваль строил жизненные планы. Но им не суждено было сбыться. Осенью 1939 года его вызвали в Разведывательное управление Генштаба Красной Армии и предложили нелегальную работу за границей. Как оказалось, в поле зрения разведчиков Жорж Абрамович попал по рекомендации комитета комсомола МХТИ. Он действительно был ценным приобретением для советской разведки: прекрасное знание английского (причем в американском варианте), знание американских реалий, обычаев и, конечно, отличное знание химии.

По «химической части» и должен был Коваль работать на благо советской Родины. Учеба в разведшколе продолжалась год. Осенью 1940 года Жоржа нелегально переправили в США, где он стал агентом по кличке «Дальмар» [130].

Главным заданием было добывание сведений о производстве химических отравляющих веществ, в котором в то время американцы опережали даже немцев. Он попытался легализоваться в стране, однако «легенда» оказалась неудачной, ему долго не удавалось найти работу. Пришлось воспользоваться запасным вариантом – у него были собственные подлинные документы на его настоящее имя. По ним он без труда устроился на работу в нью-йоркскую компанию «Рейвен электрик», которая специализировалась на розничной торговле электротоварами.

В 1943 году «Дальмара» призвали на службу в армию США. По указанию Центра он пытался избежать призыва, но неудачно. Но ему повезло. Он имел документы о том, что окончил два курса технического колледжа в США, и его направили не служить, а учиться в Городской колледж Нью-Йорка. Это учебное заведение, которое называли Гарвардом для бедных, славилось яркими студентами, коммунистами, а после войны стало известно и благодаря Джулиусу Розенбергу – ценному агенту советской внешней разведки, который специализировался на добыче американских научно-технических секретов.

В Городском колледже Жорж Коваль и около десяти его армейских товарищей в течение года были слушателями «специальной армейской программы подготовки». Их готовили для работы в «Манхэттенском проекте».

В августе 1944 года он окончил курсы и в составе специализированного военно-инженерного соединения (SED) был направлен на секретный объект в Ок-Ридж (штат Теннесси) (опытный завод Х-10) по производству радиоактивных материалов. Оформляли его изначально в качестве «математика». Но оказался он в итоге в составе Департамента радиационной безопасности в качестве радиометриста.

Ок-Ридж был закрытым городом ядерщиков, числился под кодовым названием «Объект компании «Кемикэл инжениэринг воркс». Режим секретности там был таков, что генерал Гровс, военный руководитель проекта, называл его «мертвой зоной».

По утверждению американских журналистов, Жорж Коваль получил широкий доступ к объектам в огромном комплексе, потому что «он был приписан к отделу санитарной безопасности» и передвигался из здания в здание, удостоверяясь, что радиация не вредит персоналу. Сложно было придумать лучшей должности для советского разведчика, к тому же еще и химика по профессии.

Только через полгода «Дальмар» получил отпуск и смог встретиться с опекавшим его резидентом и передать ему первую информацию. В Москве практически ничего не знали об Ок-Ридже – только то, что он существует. Теперь же Центру стало известно, что там производится обогащенный уран, что объект разделен на три основных литерных сектора: К-25, У-12 и Х-10. За полгода разведчик собрал немало информации о работе всех трех секторов.

В июне 1945 года «Дальмар» был переведен в «Mound Facility» (Дейтон, штат Огайо) – объект, работавший под контролем окриджцев.

«Главным итогом разведывательной деятельности «Дальмара» в США стало то, что он смог выявить некоторые секретные атомные объекты, их структуру, объемы производства ядерных материалов, количество занятых специалистов, связи с другими закрытыми объектами американского атомного проекта» [131].

В США были опубликованы мемуары Арнольда Крамиша, сослуживца Жоржа Коваля по Ок-Риджу, – в них упоминается и Жорж Коваль. Автор отмечает:

«У него был допуск ко всему. У него был собственный джип. Мало у кого из нас был собственный джип. А он был умный. Настоящий шпион ГРУ».

Этот статус, добавил он, делает Жоржа Коваля уникальным человеком в истории атомного шпионажа.

Поясним, что сам Крамиш был одним из ветеранов «Манхэттенского проекта», на испытаниях первой американской атомной бомбы в Аламогордо он отвечал за одновременный подрыв взрывателей. Как-то уже после испытаний произошла производственная авария (взорвался бак с фтористоводородным раствором шестифтористого урана). Крамиш оказался единственным, кто выжил. При этом он получил сильнейшие химические ожоги. В отличие от Жоржа Коваля, который после возвращения из «командировки» много лет работал в должности преподавателя вуза, А. Крамиш дослужился до заместителя министра обороны США, а в 1959 году опубликовал первую на Западе книгу о советском атомном проекте. Как и Коваль, Крамиш дожил до глубокой старости и, узнав о смерти старого друга, написал его родным: «Жорж заслужил, чтобы о нем помнили».

После окончания войны, в 1946 году, «техник 3-го разряда» «Дальмар» был демобилизован. Согласно американским военным архивам, отставка была почетной, у советского разведчика-нелегала имелись даже награды: медали «За примерное несение службы» и «За победу во Второй мировой войне», а также нашивка «За службу на американском ТВД». В справке об увольнении отмечалось, что по личным и служебным качествам он характеризовался «блестяще», за пределами США не служил, под трибуналом не был и в самоволки не ходил.

Начальник лаборатории предложил ему остаться на прежней должности, но он отказался. Политическая обстановка в стране стала меняться, налицо были все признаки дальнейшего ужесточения режима секретности, новые проверки, и он не хотел рисковать.

«Дальмар» вернулся в Городской колледж, который успешно окончил в 1948 году. В том же году он получил приказ из Центра вернуться в Советский Союз. Своим знакомым «Дельмар» рассказал, что его пригласили поработать на строительстве электростанции в Европе, оформил с помощью компании «Атлас трейдинг» паспорт для поездки в качестве ее коммивояжера во Францию, Бельгию, Швейцарию, Швецию и Польшу и 6 октября взошел на борт парохода «Америка», отправлявшегося в Гавр. Дальнейшие его следы теряются.

В 1949–1951 годах агенты ФБР вышли на его след, начали опрашивать его знакомых, пытаясь выяснить подлинный род его занятий. Но они опоздали: объект их внимания был уже далеко. По утверждению американских журналистов, в начале пятидесятых годов прошлого века власти США установили, что «Дальмар» был сотрудником советской разведки.

Если быть совсем точным, то произошло это 27 августа 1954 года, когда директор ФБР Эдгар Гувер отдал своим нью-йоркским подчиненным распоряжение завести отдельное «следственное дело Джорджа Коваля» вместо прежнего дела «неустановленного лица». Суть дела определялась в документах кратко: «Шпионаж – Р», т. е., надо полагать, шпионаж в пользу России.

Одна из версий, изначально активно разрабатывавшихся ФБР, была связана с нью-йоркской компанией «Рейвен электрик», где Коваль работал примерно с 1940 по 1943 год, видимо, со времени своего нелегального прибытия в США из СССР и до призыва в армию.