Гордые сердца - Мэрилайл Роджерс

Ощущая на себе мрачные, задумчивые взгляды, Касси чистила стол с энергией, достойной лучшего применения. Прибрав все, они с Мэг тоже направились к живительному теплу камина.

Касси уселась на пол, наполовину освещенная отблесками огня. Она подтянула колени под объемистые юбки, обхватила их руками и сверху положила мягко закругленный подбородок. Разговор велся общий и довольно бессвязный, хотя братья усиленно добивались от Уилла рассказов о недавних набегах. Но их просьбы были тщетны: воин не хотел ни с кем делиться пережитым. Касси нашла странным сдержанность рыцаря. Ее отец, братья и другие мужчины — гости их замка — всегда с большим удовольствием хвастались своими победами, несомненно падающими в цене из-за вранья, стоящего за их словами.

— Почему мне нельзя присоединиться к битве, хотя бы в последних рядах отряда? — упорно повторял Том свою просьбу, слишком частую в последние дни.

Уилл покачал головой:

— Ты обязан позаботиться о том, чтобы твоя матушка в безопасности добралась до Тэррента.

Улыбка Уилла стала ледяной. Люди, которых он любил, и без того подвергались опасности, особенно этот молодой человек, известный своим пылким нравом и безрассудным поведением на поле битвы.

— Но почему? — добивался Том, уверенный, что всему виной его возраст. Даже если Уилл никогда в этом не признается. — Кенуорд живет здесь, а он моложе меня!

— Твоему младшему брату, — заметил Уилл, — не позволено покидать эту деревню, и он, хоть и считается моим оруженосцем, никогда не участвует в битвах. Я сомневаюсь, что ты удовлетворишься моим ответом, поэтому предпочитаю держать дверь закрытой для твоих доводов.

Это решение сопровождалось чуть дразнящей улыбкой, но в темных глазах читалась такая неумолимость, что упрямый Том отступил, и больше разговор не касался вопроса, кому ехать, а кому остаться.

Касси имела горький опыт, когда высокомерные братья слишком часто отвергали ее компанию, и ей была понятна обида Тома на несправедливость дяди, распорядившегося младшему брату остаться, а старшему конвоировать мать. Поэтому, когда Том взглянул в ее сторону, она особенно нежно улыбнулась ему.

Том импульсивно вскочил.

— Прогуляетесь со мной? — осведомился он и предложил руку, чтобы помочь ей подняться.

Удивленная предложением прогулки, которую, как не мог не понимать Том, ей не разрешат, Касси посмотрела на Уилла, ожидая запрещения.

В аметистовых глазах Уилл увидел надежду, борющуюся с осознанием бесполезности просьбы. Раздосадованный своим неловким положением, он перевел взгляд на молодого человека, от которого исходило неразумное приглашение.

Как это часто бывало, Том не задумался, прежде чем предложить Касси разделить с ним компанию, и только когда девушка перевела вопросительный взгляд на своего хозяина, он понял, насколько необдуман его поступок. Однако возможность еще одного отказа побудила Тома воинственно вздернуть подбородок.

— Ты хочешь лишить меня даже этой простой радости? Я ведь завтра уеду!

Уилл понимал, что если он, человек старше и сильнее, дважды за столь короткое время разобьет надежды юного Тома, это подавит его дух. Но, во-первых, Уилл твердо решил не оставлять Тома в Уилде, а во-вторых, счел безрассудным позволить прогулку пленнице, ранее доказавшей свое стремление к свободе. Но главное, и он не хотел этого при знавать, ему была отвратительна мысль, что Касси будет прогуливаться с без памяти влюбленным в нее юношей почти ее возраста.

В затянувшемся молчании Том ждал со все возрастающей тревогой, и Уилл признался себе, что в действительности немногим рискует, если удовлетворит просьбу Тома. По крайней мере, Тому известно, что в лесу каждую ночь выставляется охрана, хотя он и не знает, что это делается с момента побега Касси. Если Том и будет настолько глуп, что позволит Касси убежать, другие помешают этому. Кроме того, Уилл проникся уважением куму Касси и верил, что она не будет рисковать, если кругом люди и побег не подготовлен.

— Нет, — обманчиво мягко прозвучал голос Уилла. — У меня нет никаких возражений, если ты немного прогуляешься с моей пленницей, я только настаиваю, чтобы вы не покидали открытой поляны.

Том был более чем обрадован, и эта маленькая победа усмирила взбаламученную гордость. Не желая терять ни мгновения, из страха, что Уилл передумает, он поднял девушку на ноги и поторопил к выходу. Сняв с колышка, вбитого в дверь, свой плащ, он спросил:

— Который ваш?

Ошеломленная неожиданным разрешением и быстрой реакцией Тома, Касси озадаченно посмотрела на ряд большей частью пустых колышков и покачала головой:

— Моего здесь нет. Мне он никогда не был нужен.

— Не важно, — быстро ответил Том. — Плащ Кенуорда вам подойдет, а ему он в скором времени не понадобится. — Усмешка, которую Том бросил брату, растаяла в мягкую улыбку, когда он повернулся и встретился с фиалковыми глазами. Потом он открыл дверь и предложил руку, чтобы по всем правилам сопровождать свою спутницу по лежащей за стенами дома полянке.

Касси легко положила свои дрожащие от волнения пальцы на руку Тома. Смеет ли она надеяться, что заслужила доверие Уилла? Нет, не может быть, пока она его пленница, и все же… Хотя в первые дни своего пленения она говорила себе, что убежит при первой же возможности, — подружившись с Эдной, она ясно осознала, что не хочет покидать Уилд. Как она может убежать от Уилла, если для нее невыносима мысль никогда больше не увидеть его?

Все ее тревоги были отброшены в сторону. Если раньше она боялась, что Уилл будет ее держать, то сейчас она с ужасом думала о дне, когда он отошлет ее. Ее охватывал парализующий страх: Ги не успокоится на ее возвращении с помощью выкупа! Она, конечно, мало значит для своего жениха, но ее пленение наверняка ударило по его гордости, и он, без сомнения, все свои силы направит на отмщение за это.

Поглощенная своими мыслями, она едва заметила, как Том вывел ее в открытую дверь, где холодный воздух ноябрьской ночи сразу отрезвил ее.

— Ночь поистине прекрасна, вы не находите? — Высокопарные слова Тома были так же неуклюжи, как и он сам. Теперь, наедине с обожаемой им девушкой, он нервничал и тревожился о том, как снять напряжение и завести разговор на любую светскую тему.

Касси оторвалась от созерцания легких ветвей, сверкающих в свете, который пробивался сквозь щель в двери дома на дальней стороне полянки, и взглянула на говорящего. Ее слегка нахмуренные брови недвусмысленно взывали к его здравому смыслу. Или его уничтожил тот зимний холод, что пробирал сейчас сквозь плащ до самых костей?

— Я хочу сказать, что ноябрьская ночь с каждым проблеском луны становится все прекраснее. — Сквозь плывущий над головой туман он неловко указал ей на серебристое сияние вокруг луны. Касси поняла, что ненароком оскорбила его, и ей стало стыдно.