Хлеба кровавый замес - Леонид Шевцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
*«Стингер» – эффективный для того времени американский переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК).
Как раз в этот момент послышались подлетающие вертушки, а значит, скоро начнётся погрузка.
На броню 302-го стали бережно поднимать погибших из седьмой роты – у них преимущественно минно-взрывные травмы, и их внешний вид и состояние тел позволяли транспортировать их таким образом. Остальных троих погибших и сгоревших понесут на их армейских одеялах. Зрелище, конечно, гнетущее. Но это только оболочка парней. В тех обстоятельствах все военнослужащие только так и осознавали этот факт. Парни ушли героями. Понимание того, что это были не жертвенные агнцы, а настоящие воины, каким-то образом облегчало возможность остальным эффективно и смело действовать в этой бьющей по психике ситуации. А может, просто с иного измерения погибшие парни-герои передавали свою силу и заряжали тех, кто скорбел?.. И кто остался жив, и должен жить и побеждать?!.. И кто нуждается в воле, выдержке и силе?
В любом случае слёз не было, разговоров особо тоже. Все работали, обмениваясь репликами лишь по необходимости.
Глава 15. Погребение душмана
Шаховской всмотрелся в ту сторону, куда поехала его машина, по тёмному силуэту БТРа в свете звёзд и луны, которые создавали лишь тоновые разграничения с деталями общего пейзажа, и по отдалённому шуму определил, где она находится, и направился прямиком туда.
Идти было совсем недалеко, но подходя ближе, он не услышал активного рабочего шума, а какие-то болтовню и хихиканье. С нарастающей тревогой он ускорился и быстро преодолел остаток пути. Достигнув БТРа, который своим корпусом скрывал происходящее, офицер с изумлением увидел не совсем понятное зрелище, хотя с первого же взгляда ничего хорошего оно не сулило.
Его машина пристроилась возле какой-то горки. Там же лежал труп афганца. Рядом воткнутые лопаты. Какая-то мелкая ямка была начата, но работа остановилась. Грунт был очень плотный и спёкшийся, и чтобы хоть немного прикрыть тело землёй, хотя бы на штык лопаты, то работать и копать нужно было около получаса без лишних разговоров и перекуров…
Но это было сейчас не про этот экипаж. Женя и Молдаван сидели и даже не встали, как того требовали нормы устава при появлении офицера. Женя более-менее осмысленным взглядом с придурковатой улыбкой оглядывал происходящее. Молдаван теребил афганскую одежду, зачем-то пытался рассмотреть её получше и при этом глупо хихикал.
Вася же…
А Вася просто стоял возле трупа и слегка покачивался, и лишь с трудом сумел повернуть голову, чтобы посмотреть, кто там появился. Он, наверно, знал от сотоварищей, что это Шаховской, но сил даже просто, чтобы обернуться и не упасть, у него не было.
В небе затарахтели двигатели вертушек, где-то неподалёку идущих на посадку для погрузки. Очень скоро всё будет сделано соответствующим образом – живые и мёртвые уйдут на базу. Можно было не сомневаться, что Тася всё держит под контролем.
Вся эта троица находилась под воздействием какой-то дури. Это стало совершенно очевидно и настолько вызывающе неприемлемо, что Шаховской понял – нет, скорее, почувствовал, что нужных убедительных эмоций у него просто нет. Да и они – его слова и эмоции – не сумеют в этих мальчишках именно сейчас найти нужный отклик и понимание.
Васю основательно качало, и он, пытаясь повернуться, упал.
– Во, полетел, – изумлённо сообщил Вася, стараясь подняться.
Шаховской с нескрываемой и сильной неприязнью наблюдал за этим зрелищем.
Женя и Молдаван весело захихикали идиотским смехом.
Вася беспомощно пытался встать, но его хватило лишь на то, чтобы поползти куда-то на четвереньках.
– Вась, ты куда? – поинтересовался с серьёзным видом Женя у молодого сотоварища.
Вася, не поднимая тяжёлой одурманенной головы, махнул рукой вперёд:
– На Кандагар…
Женя и Молдаван взорвались своим глупым и совершенно оторванным от адекватности, смехом. Они были за иллюзорно-непробиваемой стеной отрешённости от этого мира и от реальности происходящего, где ума совсем не надо.
От такого зрелища в Шаховском смешались боль, жалость и отвращение.
Он подошёл к Васе, помогая подняться с коленей. Поставил его – Вася плохо держался на ногах. Встряхнул, чтобы солдат хоть немного пришёл в себя, и тот впрямь стал вести осмысленней. Он приоткрыл глаза и невнятно просопел:
– Во вираж заложил!..
Молдаван бросил в него афганской шмуткой и громко заржал. Женя захихикал:
– Куда заложил?
Вася расправил руки как крылья и стал покачиваться:
– Вправо-влево… вправо-влево…
Это вызвало у остальных сегодняшних укурков очередной приступ веселья.
Но вдруг взгляд Васи упал на мёртвого афганца, и что-то щёлкнуло в его мозгах. Он неожиданно заплакал и стал усиленно размазывать грязные разводы по лицу.
Шаховской посмотрел на самого вменяемого и, условно, ответственного из них – на Женю:
– Женя, откуда дурь?! – спросил он жёстким тоном.
– У духов при обыске нашли, – старослужащий, видимо, был знаком с зельем, ранее пробовал его и потому мог быстрее соображать и чуть адекватней воспринимал происходящее.
От Шаховского эта тема была бесконечно далека, и максимум, что он знал – только внешние проявления и некоторые алгоритмы поведения обдолбанных химической отравой людей. Впрочем, это было и так, без особых знаний, понятно именно потому, что на людей они уже начали походить совсем отдалённо.
– Зачем ты им разрешил? Ты же «дед», дембель, ты же всё понимаешь, что война эта может ночью продолжиться, – с укоризной спросил Шаховской.
Женя ответил сразу, не раздумывая, и на удивление трезво:
– Я понимаю, но, блин, страх пробрал по самое немогу. Вообще, жуть жуткая. Даже мне было… А им?.. Они же никогда не видели жареные человеческие сосиски…
«Сосиски??.. Что это, пьяные бредни после этой дури?» – мелькнуло в голове офицера, но времени и желания разбираться в нюансах наркотических состояний у Алексея не было.
– Так, Женя. Машина останется здесь! Ездить запрещаю! Предупреждаю тебя – БТР должен стоять!! Этим двум дегустаторам – или кто там они? – спать! До утра! Где остальная хрень?
Женя покорно, понимая, что он поступил против норм и правил, – не совсем же потерялся в реальности, – протянул начальнику штаба мешочек с каким-то содержимым:
– Вот, – и вдруг что-то вспомнив, достал откуда-то сбоку неприметно лежащее во тьме подобие поясного патронташа с продолговатыми карманами на молниях и протянул его командиру. – Вот ещё…
– Что это? Это всё, что у них было? – спросил Шаховской и осторожно заглянул в один из кармашков «патронташа», опасаясь, чтобы это не оказался «пояс шахида».
Расстегнув молнию и открыв отсек, он увидел внутри туго уложенные пачки денег. Достав одну из них, понял, что это стодолларовые упаковки. Таких карманов по всему ремню, один возле другого, было
