Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза - Моше Даян

С оперативно-тактической точки зрения, данные действия носят чисто оборонительный характер. Если бы иорданцы собирались наступать, то им следовало бы сосредоточивать войска для удара, а не распылять силы, разбрасывая батальоны вдоль границы. В том, что касалось иракских подкреплений, все тоже делалось в соответствии с уже существовавшим иракско-иорданским планом — численность контингента и место его дислокации оставались в общем и целом прежними. Таким образом, никаких серьезных признаков подготовки к нападению с этой стороны не наблюдалось.

Прошлой ночью, после того как в египетском генштабе узнали о парашютном десанте у перевала Митла, о наших атаках на Кусейму и Рас-эн-Накб и о продвижении колонны на направлении Кунтила — Нахле к Суэцу, противник начал осознавать, что происходит на самом деле. Мы не знали, связался ли египетский генштаб с союзниками и отдал ли им какие-то распоряжения, однако правительство этой страны обратилось с открытым призывом к арабским государствам по всему миру (вероятно, чтобы подтолкнуть население оказать давление на свои правительства), требуя от них вступить в войну с Израилем.

Нет ничего проще, чем разыграть эту войну по карте или на учебном столе с макетами. Иорданцам предстоит покрыть менее двадцати километров, если считать по прямой, сирийцам — менее пятидесяти, и вот уже Израиль разрезан на три кусочка! В действительности, докричаться до союзников из Каира будет совсем непросто. Крайне маловероятно, что Сирия и Иордания отважатся на подобный шаг. Обе страны могут предпринять партизанские вылазки на нашу территорию, усложнив нам жизнь и вынудив держать у границ часть наших войск. Арабы вполне способны обстрелять сельскохозяйственные поселения и города (Иерусалим), попытаться дезорганизовать сообщение по нашим коммуникационным линиям и так далее. Но представить себе, что в течение двадцати четырех часов они развернут против нас широкомасштабную войну, может только законченный истерик и донкихот.

При всех условиях в настоящий момент нет никаких признаков начала военных действий со стороны Сирии или Иордании. Должен признать, что я ошибся в предположениях относительно возможности их прихода на помощь Египту. Вот так-то!

Сама же египетская армия оказалась полностью застигнутой врасплох. Несмотря на прошедшие в мировой прессе в последние дни публикации о начавшейся в Израиле мобилизации резервистов и о нашей активной подготовке к войне, египтянам и в голову не пришло, что удар будет направлен в их сторону. Пять суток тому назад египетский начгенштаба, Абд-эль-Хаким Амер, вместе с группой высших офицеров отправился с визитом в армии Иордании и Сирии. Вернулся он, как и было запланировано, только вчера. Я просто поверить не могу, что он не поспешил бы домой как можно скорее, если бы хоть что-то заподозрил.

Пленные, захваченные парашютной бригадой, говорили, что первые сообщения о том, что что-то затевается, в египетский генштаб поступили из Темеда, от 2-го моторизованного пограничного подразделения. Его солдаты заметили, как с Дакот десантировались парашютисты, а позднее видели автоколонну, продвигавшуюся по направлению к Суэцу, о чем и поставили в известность командира.

Не могу сказать, до конца ли египтяне поняли, какие именно цели мы преследуем, однако больше противник не собирался терять времени. Сухопутные войска, ВВС и ВМФ были приведены в состояние боевой готовности. Экипажи бомбардировщиков Ил получили приказ подготовиться к выполнению задания — налету на объекты на территории Израиля. 1-я бригада (из резерва генштаба) должна была выступить на эль-Ариш, а 2-я бригада — немедленно вступить в бой с нашими десантниками на перевале Митла. Всем прочим подразделениям на «Восточном фронте» — то есть на израильском, куда входил Синайский полуостров, сектор Газа и зона Суэцкого канала — надлежало сосредоточивать силы, повышать бдительность и находиться в постоянной готовности к отражению израильской атаки.

Что же до инструкций генштаба и политических соображений, диктовавших применение иного подхода, командующий Южным командованием не был готов полагаться на возможность того, что в войну вступит «кто-то еще» — то есть силы британцев и французов, — а потому не видел оправдания оттягиванию момента основного удара на сорок восемь часов. Он считал, что приказ генштаба являлся политической и военной ошибкой, которая дорого нам обойдется.

Из-за навалившейся в последний момент работы я оказался не в состоянии выехать с КП ранним утром, как собирался. Когда же я все же смог выбраться, поездка на юг по запруженным армейскими колоннами узким дорогам заняла больше времени, нежели я рассчитывал.

В Беершеве мы завернули в ставку Южного командования, но никого из офицеров там не обнаружили. Все они разъехались по полевым частям и передовым штабам. Командующего мы нашли в Бееротаиме и вместе с ним проследовали в Кусейму.

Деревня Кусейма расположена в долине, а сражение, закончившееся за несколько часов до нашего приезда, происходило поблизости на холмах, где египтяне оборудовали укрепленные позиции. Однако селение война тоже не обошла стороной. В лавке творился кавардак. Все полки опустели, на полу валялись осколки разбитого кувшина для масла. На околице деревни валялись туши мертвых верблюдов, которых в горячке прикончили. В зарослях кустарника солдаты гонялись за неуловимыми курами, оказавшимися слишком ловкими. Все, что я увидел, казалось мне отвратительным и позорным, вероятно, особенно из-за раздражения, вызванного действиями командующего.

Мы обнаружили авангард 7-й бронетанковой бригады посреди Рас-матморской горной цепи, в двадцати километрах к западу от Кусеймы. Клубы пыли, поднятые с земли стремившейся на запад бронетехникой, виднелись издалека. Бригада успела углубиться на территорию Синая примерно на сорок километров, хотя в соответствии с планом ей полагалось находиться в Израиле, в сорока километрах от границы, в районе сосредоточения около Нахэль-Рут, стоять там и не двигаться.

В какой-то момент мне вспомнилась картина из детства, когда стадо коров, которых я пас, обезумев на жаре от назойливых насекомых, бросалось бежать без оглядки. Я же, краснея от стыда и досады, должен был стоять и смотреть, как они убегают в поля, словно бы из презрения ко мне задравши хвосты.

Все объяснения по поводу нарушения приказа командующего я уже выслушал по пути и даже успел сказать ему, что я о нем думаю, до того как мы встретились с командиром бригады. Пришло время отдавать приказания. Я точно знал, каковы они будут, и уже представлял себе, как танки разворачиваются и катятся обратно в На-хэль-Рут на своих гусеницах. С точки зрения поддержания дисциплины, это совершенно обоснованное распоряжение, но будет ли оно столь же верным применительно к будущему кампании?

Прошло уже восемь часов, как бригада вступила на Синай. Командующий сказал, что поставил танкистам задачу продвигаться через Кусейму к опорным пунктам Ум-Катеф и Ум-Шихан, но, достигнув их, остановиться и не атаковать. Между тем, как часто бывает в таких случаях, «из-за проблем со связью» бронетанковый батальон с приданными частями пошел на Ум-Катеф.

Ум-Катеф, однако, не спешил сдаваться. Атакующие столкнулись с серьезным сопротивлением и метким огнем истребительно-противотанковых САУ «Арчер»[37]. Один танк и полугусеничная бронемашина были подбиты. Командир роты и трое солдат получили ранения, а артиллерийский офицер связи погиб, когда, высунувшись из бронемашины, достал компас, чтобы сориентироваться на местности. Тем временем в зоне боя появился комбриг. Он сделал вывод, что у батальона нет шанса самостоятельно взять вражескую позицию. Соответственно, батальон отступил, а комбриг занялся сбором дополнительных сил для новой атаки.

Но что сделано, то сделано. Если и в самом деле продвижение бронетанковой бригады по Синаю привело к активизации египтян, особенно в воздухе, раньше чем мы планировали, теперь уже ничего не поделаешь и будет, пожалуй, разумнее постараться извлечь максимальную выгоду из того, что бригада вступила в боевые действия. Соответственно, я отдал приказ 7-й бронетанковой немедленно приступить к выполнению задания, отводившегося ей в операции «Кадеш» — прорваться на центральном направлении Джебель-Либни— Исмаилия.

Командир бригады[38] вновь сказал, что не сможет взять Ум-Катеф своими силами, избежав при этом крупных потерь. Поэтому я велел ему оставить все как есть, обойти опорный пункт с юга и наступать на запад к Суэцу по двум параллельным направлениям, на Бир-Хасну и Джебель-Либни. Едва ли все опорные пункты окажут столь же серьезное сопротивление.

Общая тенденция совершенно иная. Когда откроется весь фронт, более упорные неприятельские гарнизоны будут окружены и отрезаны от своих, и тогда нам будет проще разделаться с ними. В любом случае, завтра на рассвете англо-французские силы начнут бомбить египетские аэродромы, и, как можно надеяться, после этого мы с большей легкостью сумеем достичь наших целей.