Открой глаза (СИ) - Мун Алекса

Да, детка, я тоже тебя хочу. Можно прямо здесь. Можно прямо на заднем сиденьи.

Надеюсь она в курсе что это обозначает? Дым в лицо…

— Значит, так, — начинает она многообещающую тираду. Передаёт мне сигарету и упирается бёдрами о крыло моей тачки. — Я сейчас поднимусь к Лере и потом, ты отвезёшь меня домой! — замолкает.

И все, что ли? Я уже мысленно к Армагеддону подготовился. А оказывается, нужно просто таксистом поработать. Я «за» обеими руками и ногами. Нужно будет ползать перед ней — буду. Хотя, здесь я погорячился.

Хмыкаю сам себе и, сделав короткий вдох, передаю сигарету обратно.

— Что-то ещё, госпожа?

— Фу! Не называй меня так! — брезгливо морщит аккуратный носик. Последними затяжками быстро докуривает сигарету. — Я сейчас вернусь! — разворачивается к урне.

— Ты кое-что забыла! — окликаю ее. В моей голове созрел наивный план. Не честный. Ничего не могу с собой поделать, до безумия хочу поцеловать ее. Несколько дней разлуки показались тысячелетиями. Бывает же такое.

— Что? — непонимающе смотрит на меня.

Хватаю ее за рукав и тяну на себя. Пока Вета не понимает что я хочу сделать, впитываюсь в ее открытые от удивления губки и кладу руку на поясницу, прижимая сильнее.

Потерявшись в моменте, Вета отвечает мне. Дурею. Но в следующую секунду начинает неистово трепыхаться в моих руках.

— Совсем уже? — гневно выплёвывает, отталкивая меня.

— Похоже на то!

— Держи свой язык за зубами, понял? — тычет в меня пальцем. Выглядит очень по-детски.

— Обещать не могу! — пожимаю плечами и тянусь за новой сигаретой.

Она закипает от злости. Просто заглядение. Крылья носа раздуваются, грудь ходит ходуном. Длинные волосы небрежно переброшены через плечо. В попытке успокоиться, Вета проводит по ним ладонями несколько раз. Не помогает.

— Ну, тогда больше не подходи ко мне!

— Понял! — капитулирую. Вскидываю руки вверх, зажимая губами фильтр.

Детский сад черт возьми! Но я заслужил это.

— Беги! — киваю на открывавшуюся подъездную дверь. — Обещаю в твоё отсутсвие подумать над своим поведением!

Провожаю взглядом девчонку и параллельно цепляю тёмную фигуру того паренька, что видел несколькими минутами ранее. Он медленно направляется к припаркованному Гелендвагену, бросая короткий взгляд в мою сторону. Кивает. Киваю в ответ.

Глава 23

Вета

Стягиваю волосы в тугой хвост и наконец-таки убираю ноги с приборной панели. Погружаю ступни в кроссовки. Пусть Матвей благодарит, что я не в обуви закинула туда ноги. Утром был дождь — кроссовки не первой «чистоты».

Он заслужил мое вальяжно-хамское поведение. Пусть благодарит, что я вообще подпускаю его к себе.

Я немного поутихла, чего же скрывать? Его компания на меня действует соответствующе. Я даже готова простить ему тот поступок и поверить в невинность вынужденной меры.

Он прав, вряд ли я сама смогла бы порвать с Ефимом тогда. Сейчас-то я падонка на пушечный выстрел к себе не подпущу. Но тогда… ослеплённая эфемерным чувством вины и предательства, я бы продолжала тянуть время.

Как можно было быть таким уродом? И самое главное, как я не видела этого?

К моему прозрению причастен Матвей. Да, это случилось в крайне ужасающих обстоятельствах. Но это случилось. И я уже приняла решение касательно соседа снизу, но сначала, я отыграюсь хорошенько на его нервах.

— Вон за тем синим ларьком сверни направо, — тычу рукой в лобовое стекло.

Матвей молча кивает и бросает в мою сторону короткий взгляд. Смотрит на обувь и снова на дорогу.

— В пять забери меня.

— Это через четыре часа! — недовольно отвечает.

— Да, — упиваюсь его раздражением. — А у тебя какие-то планы?

— Уже нет!

На самом деле мне хватит и двух часов, чтобы встретиться с родителями, но Матвею об этом знать не обязательно. Я не могу упустить возможность поиздеваться над ним. Да, соглашусь, со стороны это выглядит очень по-детски и глупо, но ничего с собой поделать не могу.

— Здесь? — подъезжает к небольшому карману возле третьего подъезда.

— Да, здесь!

С губ чуть не слетает «спасибо», но я вовремя отдёргиваю себя. Ещё чего?

Тянусь на заднее сиденье за рюкзаком и, уже собираюсь выйти, как меня останавливает упавшая пятерня на колено.

— Ничего не забыла? — Матвей медленно поворачивается и фокусирует на мне взгляд.

Вдоль позвоночника пробивает холодок и я понимаю, что рискую сломаться под таким прессингом.

— Нет, ничего, — мотаю головой, не в силах оторвать от него взгляд. Черт!

— А поблагодарить? — выгибает одно бровь. — Простое вежливое спасибо, о большем не прошу? Я уже молчу про твои ноги на бардачке.

— Уже не молчишь! Привыкай! Если хочешь меня возить, будешь возить на моих условиях.

Да, Вета! Молодец! Даже голос не дрогнул.

Я определённо делаю успехи в отстаивании своих позиций.

— А не ахренела ли ты, девочка!

— Ахренела, что дальше?

— С-с-с… — Матвей шипит отворачиваясь. Затем резко поворачивается и, схватив за локоть, тянет меня на себя. Впивается в губы и я по инерции закрываю глаза, впуская. Потом распахиваю. Что он себя позволяет?

Но Матвей не останавливается. Он очень ловко пересаживает меня к себе на колени и одной рукой зажимает обе мои за спиной.

Доигралась?

Я чувствую, как его возбуждение упирается в промежность. От такой откровенной позы, мое предательское тело тоже начинает возбуждаться.

Матвей расстёгивает мою карту и жадно впивается пальцами в изгиб талии. Улыбается, когда с моих губ слетает стон.

Дорвался!

— Спасибо, — цежу сквозь зубы.

— Поздно!

— Я опаздываю!

— Ничего. Скажешь, что попала в пробку. —Толкается в меня, давая понять всю «масштабность» этой «пробки».

Отодвигаю штору на пару сантиметров вбок, чтобы взглянуть в окно и неконтролируемая улыбка трогает мои губы. Матвей до сих пор на улице. Ждёт, мой верный Хатико, даже не смотря на то, что я задерживаюсь на полтора часа.

Интересно, чем он занимается там? Спит? А может сгоняет «напряжение» с которым я его оставила?

Наверное, пришло время быть с ним немножечко мягче, ведь я тоже страдаю… ноющее возбуждение только вот прошло. Три часа не могла успокоиться, после минуты проведённой у него на коленях.

— Вета, — мама снова заводит старую песню. — Ты нас очень сильно напугала.

Да я и сама напугалась. Одна из дома теперь не выхожу. Вон, даже личным охранником обзавелась.

Поправляю штору и оборачиваюсь. На столе как по волшебству исчезло все горячее и появился десерт. И зачем, спрашивается я съехала отсюда?

— Мам, сейчас все хорошо. Ты же знаешь какая я непутевая бываю? Поэтому и украли у меня телефон.

— Украли, да украли! А зачем ты побежала-то за вором?

— Справедливости ради, мам!

Да, вот такую историю я придумала для родителей вместо того, чтобы рассказать правду. Правду, от которой волосы дыбом до сих пор. Тем более, Арон предупредил — не трепаться. Поэтому для родителей я сочинила следующее: у меня выхватили из рук телефон, как только мы с мамой попрощались. Я бросила все пакеты и рванула за вором. Так как я плохо ориентируюсь в районе, в котором с недавних пор живу, вор убежал, а я потерялась и не успела к родителям.

Так себе история. На троечку. Понимаю. Но родители повелись. Точнее мама. Папа тактично молчал, не комментируя. Наверное, где-то почувствовал несостыковки.

— Что-то там твой Ефим? — встревает в наш с мамой разговор отец. Похоже, ему тоже надоела эта «заезженная песня».

— Мы с ним расстались. Больше нет никакого Ефима в моей жизни. — Коротко отвечаю и отворачиваюсь к окну, демонстрируя всем своим видом, что тема закрыта.

— Кого ты там выглядываешь? — папа так быстро оказывается рядом со мной, что я подпрыгиваю от неожиданности на месте. Прикладываю обе руки к груди. Сердце начинает гулко стучать, будто бы меня только что поймали на горячем.