История Крестовых походов - Дмитрий Харитонович

Нам придется коснуться весьма деликатной темы. Современный историк Джеймс Рестон как о чем-то общеизвестном пишет о Филиппе и Ричарде: «Скользкий Филипп Август, король Франции, товарищ Ричарда в делах любви и войны, который соперничал за верховенство со своим бывшим возлюбленным во время Крестового похода и наконец предал короля Ричарда со всей страстью отвергнутого любовника». То есть гомосексуальные отношения между Ричардом (он выступает активной стороной) и Филиппом (сторона пассивная) считаются доказанными. О том же с уверенностью в своей популярной «Истории Англии» пишет Айзек Азимов. На это всячески намекается в известной пьесе Джеймса Голдмена «Лев зимой», по которой был поставлен фильм с Питером О’Тулом и Кэтрин Хёпберн, а также спектакль в Театре им. Е. Б. Вахтангова с В. С. Лановым в главной роли. Откуда взялись эти сведения? Английский хронист Роджер из Хоудена пишет об отношениях Филиппа, только что ставшего королем, и Ричарда, бывшего еще герцогом Аквитанским: «Ричард, герцог Аквитании, сын короля Англии, заключил перемирие с Филиппом, королем Франции, который свидетельствовал ему такое почтение, что ели они каждый день за одним столом из одной тарелки, и даже ночью ложе не разделяло их. Король Франции дорожил им как своей душой». Казалось бы, все ясно, тем более что нечто подобное почти слово в слово повторяют и другие хронисты (впрочем, возможно, что они просто списывали друг у друга, что тогда плагиатом не считалось). Но вот что сообщал английский летописец Мэтью Пэрис о перипетиях борьбы и примирения Генриха II с его старшим сыном и соправителем Генрихом по прозвищу Молодой Король (он умер прежде отца): «Год 1176, два короля Англии, отец и сын, прибыли в Англию; каждый день они ели за одним столом и наслаждались на одном ложе ночным покоем». Но об однополой любви отца и сына никто не говорит, тем более что Генрих II был весьма женолюбив и не замечен в склонности к молодым людям.

Дело в другом – в ином, нежели сегодня, отношении к телу, к интимной жизни. Немецкий социолог Норберт Элиас показал, что в Средние века, например, отсутствовали даже представления о необходимости индивидуальной посуды, о личном белье, полотенцах или салфетках. Соседи по столу – это свидетельствовало об их близости, совершенно не обязательно любовной – ели из одной миски, пили из одного кубка, и книги о застольных манерах утверждали, что, передавая соседу кубок с вином, надо его повернуть, чтобы сосед не касался губами того края, который испачкан жирными губами соседа. (Кстати, требовалось также выплевывать кости под стол, а не на стол перед собой, вытирать руки о скатерть, а не о полы одежды соседа и т. п.) То же касалось и сна. Не только друзья спали на одном ложе. Существовал обычай, согласно которому почетного гостя клали супруги в свою постель между собой, что ровным счетом ничего не значило, хотя различные новеллы обыгрывали этот обычай весьма скабрезным способом.

Вспомним, что повествует об этом Дюма в романе «Двадцать лет спустя». Атос останавливается в доме одного священника, которого ночью вызывают к умирающему. Прибывшая в этот дом герцогиня де Шеврез, переодетая в мужское платье, просит крова. Атос, не зная, что перед ним женщина, предлагает разделить ложе. Очаровательная госпожа де Шеврез решает соблазнить служителя Господа, давшего обет безбрачия. Результатом окажется рождение виконта де Бражелона. Но, несмотря на игривый характер подобных историй, они свидетельствуют скорее о том, что отношения между людьми были более интимными, нежели ныне, но не более сексуальными. Пребывание в одной постели следовало бы сравнить с тем, как мать берет с собой в кровать ребенка.

Впрочем, некоторые историки, настаивающие на гомосексуальности Ричарда, аргументом считают еще одно место из Роджера из Хоудена: «В этом году (1195 г. – Д. Х. ) один отшельник пришел к Ричарду и, произнося слова проповеди о вечном спасении, сказал ему: “Вспомни о разрушении Содома и воздержись от незаконных действий, иначе постигнет тебя заслуженная кара Божия”. Но король больше стремился к благам земным, чем к Господним, и он не мог так быстро отречься от запрещенных действий». Действительно, согласно Писанию (Быт. 19. 1—25), жители Содома и Гоморры предавались однополой любви, за что «пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и [все] произрастания земли» (Быт. 19. 24—25). В английском языке слово «sodomite» и значит «гомосексуалист». Отвержение однополой любви проходит через Писание: «Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость» (Лев. 18. 22); «Если кто ляжет с мужчиною как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них» (Лев. 20. 13); «…мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение» (Рим. 1. 27). И действительно, в Средние века педерастия каралась смертью. Но не следует забывать и другое. В ту эпоху слово «содомия» имело и расширительный смысл: любая недолжная половая жизнь. Так именовали и однополую любовь, и любые формы даже и гетеросексуального полового акта, кроме копуляции, и даже любые позы, кроме так называемой «позы миссионера», и просто внебрачные связи. Особо ретивые моралисты именовали содомией даже супружеский акт, если он был направлен не на зачатие, а на получение удовольствия, а самые сверхжесткие осуждали и просто телесное наслаждение, если супруги желали получить его в стремлении иметь потомство. Так что отшельник мог просто упрекать Ричарда в «неправильной» половой жизни, хотя бы его устремления были направлены на женщин и даже исключительно на королеву Беренгарию.

Штурм Акры, рыцари и дамы

Когда после выздоровления Ричарда было принято решение о штурме, Саладин предложил чрезвычайно выгодный крестоносцам договор, пункты которого даже включали передачу им Иерусалима, правда, при условии, как бы мы сказали сегодня, его демилитаризации. Христиане отвергли это предложение. Они настаивали на возвращении статус-кво до 1187 г. Однако с ведома Филиппа и за спиной Ричарда было достигнуто соглашение с гарнизоном Акры, измученным долгой осадой, о почетной сдаче города. Узнав об этом, Ричард пришел в бешенство и 11 июля приказал начать штурм.

Штурм происходил в виду лагеря крестоносцев, в котором находились и дамы, в том числе королева Беренгария и ее фрейлины. На берегу построили трибуны, с которых возлюбленные рыцарей смотрели на их подвиги при штурме и махали им разноцветными рукавами.

Рыцарь прощается с семьей. Миниатюра. Англия. XIV в.

Дело в том, что женские платья по тогдашней моде шились с узкими рукавами, на которые сверху на живую нитку нашивались другие рукава из легкой ткани. Делалось это из сугубо практических целей: носовых платков и индивидуальных салфеток не было, посему дамы вытирали свои очаровательные носики и губки рукавами, а чтобы не стирать платье каждый раз, отрывали накладной рукав и пришивали новый. Рукава эти были разноцветными, геральдических цветов, так что сразу было ясно, кому принадлежит оный рукав. Дамы не только махали этими рукавами, но и дарили их своим возлюбленным, а те повязывали их на шишак шлема, на шею или на руку, чтобы сразу было видно, в честь кого свершает свои подвиги тот или иной рыцарь.

В западной рыцарской этике свершение подвигов во имя Христа и ради собственной славы и прославления своей прекрасной дамы было вполне совместимо. Пушкин не грешил против исторической истины, когда писал [35] : «И в пустынях Палестины, / Между тем как по скалам /Мчались в битву паладины, /Именуя громко дам…». Я не могу представить нечто подобное в отечественной культуре, не могу вообразить, чтобы во время Ледового побоища или Куликовской битвы какой-нибудь русский воин, обнажая меч, воскликнул: «За мою Матрену!»

Весьма экзотично, чтобы не сказать более, выглядит, на наш взгляд, миниатюра в одной рукописи конца XIII в., содержащей крестоносные песни. На ней изображено следующее: обнаженная дама лежит в постели, а от нее уходит уже полностью одетый рыцарь с крестом на щите, причем крестом явно не являющимся элементом родового герба. От ложа возлюбленной – ко Гробу Господню! Конечно, аскеты могли осуждать такое поведение, но носители рыцарской культуры явно не видели здесь чего-либо кощунственного.

Падение Акры и последствия этого

12 июля Акра пала. Ричард объявил ее своим владением, несмотря на все договоры о разделе добычи. В связи с этим Ричард нажил себе нового врага. По законам войны тот, кто первым занял какой-либо дом в захваченном городе, становился его владельцем. Вассалы герцога Леопольда Австрийского передали занятое ими здание своему сюзерену и вывесили на нем флаг с австрийским гербом. Ричард, которому этот дом приглянулся для своей ставки, выгнал австрийцев, приказал сорвать австрийский штандарт и бросить его в грязь. В глазах большинства рыцарей это было хуже, чем убийство, – оскорбление герба.