Секс-защитник по соседству (СИ) - Попова Любовь

Он закрывает дверь перед охранником и тут же слышит за ней выстрел.

Сердце ухает вниз. А еще чертовка тычит чем-то острым в спину.

— И на что ты рассчитываешь? — хмыкает он, в одно движении разворачивается и сжимает Романовой шею, другой рукой выбивает лезвие. Но поздно. В затылок уже утыкается ствол.

— Пойдем-те доктор. Вы будете нашей гарантией свободы, — слышит Айаал голос-рычание и смотрит в счастливые глаза Романовой. Такими на него она не посмотрит никогда. Потому что они по разные стороны баррикад. И ведя пробравшегося в дом крупного солдата, он невольно злорадствует, когда слышит объяснение насчет гомика, который несколько дней жил в доме.

— За него Черкашин внес оплату. Макар когда-то с Ломоносовым вел дела.

— Почему только за него? – сквозь слезы, обиженно спрашивает Романова.

— Паша попросил позвонить Василисе, жене Черкашина, я так понимаю. Так что успокойся, твой парень давно в безопасности.

Глава 33.

*** Анжелика ***

Как легко забыть об опасности в руках настоящего, сексуального мужчины. Как легко потеряться в его объятиях, особенно когда кончики пальцев одной рукой он то и дело ласкает кожу плеча. Нежно, мягко, словно я божество, а не женщина.

Я бы забылась, понеслась на крыльях удовольствия в сплошной экстаз, если бы не беспокойство о сестре.

— Как мы выберемся отсюда? — спрашиваю, пока рукой поглаживаю мускулистую грудь, подцепляю светлый волосок и дергаю.

Илий даже не шевелится, но на заднице я тут же чувствую широкую ладонь. Илий мнет мне ягодичную плоть, пробирается между булочек.

— Говорят есть женщины, что доверяют своим мужикам. Давай притворимся, что ты именно такая, — подтягивает он меня на себя. Губами обжигает кожу шеи.

— Я доверяю, — прикрываю я глаза от удовольствия и чувствую, как бархатная головка упирается мне между ног. Как медленно скользит по влажным складкам, растирает смазку, что ужасно непристойно стекает по бедру. Как настойчиво и нагло просится внутрь. – Мне просто стало интересно.

— Сейчас тебе должно быть интересно только, как глубоко я должен быть в тебе, — шепот обжигает мне ухо, а в следующий миг Илий просто поднимает меня над собой, обхватывает руками мою грудь и приказывает: — Двигайся.

С этим он делает резкое движение бедрами вверх и в меня толкается кажется, что огромная, раскаленная кочерга, настолько мощным было вторжение.

Дыхание перехватывает, и я снова зажмуриваюсь от счастья, словно удушающая духота закончилась и в лицо брызнул летний дождь.

Но я помню приказ, отданный немного хриплым, бархатным голосом и не могу его нарушить. Да и не хочу.

Мозг просто плывет от жара, что пышет от этого мужчины. От силы чувства, что он меня заражает как самым прекрасным вирусом.

Опираюсь на мощную, грудную клетку ладонями, зажимаю губу и начинаю медленное, протяжное движение вверх, чувствую каждую выступающую вену, крупную головку и снова сажусь.

Резко, глубоко. Хочу издать стон, но в приоткрытые губы мне пробираются пару пальцев. И меня накрывает волной нового экстаза.

Я снова двигаюсь вверх, ощущаю кайфовое схождение плоти о плоть и снова сажусь резко.

Но такая медлительность не устраивает Илия и он резко переворачивает меня на спину. В пару действий задирает ноги за голову и поднимается надо мной, продолжая держать член в тепле моего влагалища.

И в темноте моей спальни он кажется нереально огромным. Просто зверьем, которое готово меня сожрать. Но я-то прекрасно знаю, что мне это доставит только удовольствие. Яркое, как первый секс с ним. Невообразимо острое, как страх, что все может закончится.

Каждый его толчок, каждое резкий удар конца о матку, каждый шлепок по груди. Все это приносит столько радости и восторга, словно я никогда в жизни не улыбалась. Словно весь мир исчез и остались мы двое.

И я уже не могу сдерживать рвущиеся наружу стоны, пока он продолжает рвать на части меня и мою душу. Так остро, что остается только делать рванные глотки воздуха, находится на самом краю скалы. Пока Илий продолжает ускоряться, продолжает бить меня своим инструментом в самое нутро, в самую женскую суть, подталкивать к извечному полету в пропасть нирваны. Той нирваны, что я достигаю только под его грубым натиском.

И я кричу ему в ладонь, пока меня бьет током кайф, пока тело, заполненное до отказа мужской силой, содрогается в непрекращающемся экстазе, пока внутри меня не заполняется все обжигающей лавой.

— Хочу сделать тебя беременной, — вдруг хрипит он мне в лицо, отнимает руку и заменяет ее пересохшими от рыков губами. Не целует, насилует рот, доказывает власть, наполняет новой силой, для ночных, сексуальных подвигов.

— Предлагаю для начала остаться в живых, — счастливо улыбаюсь, когда он раскручивает меня из положения «рогалик» и укрывает одеялом.

— Здесь тебе нечего волноваться. Спи.

И мне действительно стало спокойнее, даже когда следующей ночью он пробрался ко мне в спальню и сказал, что мы выдвигаемся.

А затем был потайной коридор о, котором я никогда даже не знала, потом был забег по лесу, вертолет.

И вот я сижу в доме его отца напротив его матери и жду, когда Илий спасет мою сестру.

Дом находился где-то далеко за городом и напоминал скорее крепость. Но от вида из окна захватывало дух. Озеро, горы. Картинка-утопия где далеко от пыльной цивилизации.

Правда все настроение сбивал взгляд матери. На вид очень строгой воспитательницы детского сада. А про отца и говорить не хотелось. Таким же был Тамерлан во времена работы убийцей.

Стальной взгляд пугал до дрожащих коленок, а тонкая линия сжатых губ ясно говорила, что мне здесь не рады. И даже приход сестры, с которой мы уединились в ее спальне за разговором о случившимся, о ее Паше, о враче, что спустили, как пленники в подвал, не снял внутреннего напряжения.

Спускаясь после вниз я прекрасно слышала два растакистых гром-голоса, прекрасно поняла, что причина конфликта во мне.

— Ты серьезно? Приютил шлюху бандита?! Рисковал семьей?! Дал обещание занять мое место после отставки, чтобы прижать к стенке бандитскую морду?! Ты совсем обезумел без службы? Давно на плацу не стоял?!

— Моя личная жизнь давно тебя не касается! Я смог защитить Настю и ее семью, я нашел это место. Я сделаю все, чтобы жена Беляева была в безопасности.

— Может быть ты еще женишься на этой шва…?

— Отец! Держи себя в руках! Женюсь, — перебивает, безапелляционно заявляет Илий и меня прошибает дрожь удовольствия от того уверенного тона, что звучит в его голосе.

Так меня не защищал даже любящий папочка.

— Только через мой труп, отрепье вора войдет в мою семью, — говорит в ответ генерал Ланкин, и бросает на меня презрительный взгляд. Замечает на лестнице и резко марширует из кухни, какая бывает только в домах из бруса. Вбивает пятки в тапочках в деревянный пол, словно каблуки кирзовых сапог.

Илий поворачивается ко мне, дрожащей рукой проводит по русому ежику волос и улыбается.

— Проблема отцов и детей есть не только в вашей семье. Спускайся зайчишка. Волки отправились спать.

Глава 34.

*** Илий ***

— Мне кажется самый страшный волк здесь ты, – спускается она неуверенно, и я понимаю причину. Вот так привести свою бабу в дом родителей. Оставить без представления и умотать на другой конец земли. Пусть даже ради того, чтобы спасти ее сестру.

Какая уж тут уверенность? Особенно, когда дочь этих самых родителей, надо заметить, весьма строгих, совсем недавно чуть не погибла. Причину тому, как раз эта вот Анжелика. Прекрасная, даже в обычном запахнутом халате. С закрученными в кральку волосами и без капли макияжа. Бороться ради бабы с отцом — генералом — это конечно опасно. Тем более, когда сам пришел к нему несколько дней назад и предложил сделку.

— О каком месте он говорил? Ты будешь работать с ним? — словно читая мои мысли, тихо спрашивает она и пытается сесть на место рядом, но я рывком сажаю ее к себе на колени. – Илий!