Моя Женщина (СИ) - Ласт Эммануэль

Вера зажмурилась, кляня себя - еще чуть-чуть и она бы совершила непоправимую ошибку!

Но отрицать очевидное глупо - ее потянуло к Игнату. И в глубине души она желала этого поцелуя, зная наперед, какую цену придется заплатить за его продолжение.

Он не свободен, Вера! Такие как Инна за свое дерутся до последнего, а то, что она считает Игната своим, сомнений не вызывает. Зачем тебе эти нервы?

…И все же не смогла предать брачную клятву.

Вера прикрыла лицо ладонями. Почему-то захотелось расплакаться, но она усилием воли подавила слабость. Месяц, Вера. Только до конца января - и ты свободна. С Игнатом или с кем-то другим, но ты будешь выбирать с чистой совестью и ясной головой.

И тогда... тогда гори все синим пламенем.

Но не раньше.

За окном взрывались каскады искр, рождались и умирали цветные всполохи ярких красок опасного огня, и Вера, лежа в своей постели, слушала, как прощается с гостями Игнат. Как шутят и смеются десятки разных, незнакомых ей людей, пока, спустя час или больше, не захлопнулась входная дверь.

И Вера ждала, в густой тишине первой ночи нового года.

Но слышала только тишину.

ГЛАВА 29. Лицемер

Вечером первого января позвонил Костя. Вера долго смотрела на экран, а потом нажала вызов.

- С Новым годом, Вер, - не дождавшись ее алло, начал он.

- С Новым годом, - надо же, она снова Вера, а не продажная женщина.

Замолчала в ожидании, когда назовет причину - не поздравить же ее с праздником звонит!

- Как там Паша с Вовкой?

- Хорошо, что спросил. Все отлично, отсыпаются.

- Ясно. Я, знаешь, хочу повидаться, пока они не вернулись в училище…

- Хочешь - повидайся, мне зачем об этом знать? Проснуться, я передам, что ты звонил.

- Вер, подожди… я всеми вместе собраться хотел, как раньше, семьей.

Вера поджала губы.

В глубине души она хотела услышать от Кости эти слова. Первое время ждала, что одумается, что все окажется фарсом и неправдой, и они заживут, как раньше. Снова станут семьей.

Но не сейчас.

Неоправданные ожидания не имели смысла. Она больше не чувствовала себя замужем, перестала быть частью слаженного, проверенного временем семейного организма.

Теперь Вера сама по себе.

- Позвони сыновьям и договорись о встрече сам. Мне все равно.

На этот раз замолчал Костя. Надолго, словно обдумывая что-то или, наоборот, собираясь с мыслями.

- Хорошо. Я завтра тогда наберу.

Ни Паша, ни Вова против не были и Костя приехал вечером третьего января. Привез подарки для сыновей и даже презент для Веры.

- Там твоя любимая туалетная вода. Подумал, будет приятно, - Вера кивнула и отставила подарок в сторону, даже не взглянув.

Не крыса и на том спасибо.

Сыновья получили от отца игровые консоли. Вот интересно, когда и как они в училище будут в них играть, но вслух высказывать претензию не стала.

Накрывать на стол дома тоже отказалась и Костя вывез всех в ресторан в торговом центре. Взяв в руки бутылку с дорогим шампанским, занес над бокалом Веры, но она остановила его ладонью.

- Я не пью.

- Новый год же, Вер.

- Я сказала нет.

Косте пришлось отступить. Сменив шампанское на апельсиновый сок, он обратился к сыновьям:

- Как учеба?

- Нормально, пап. Промежуточные зачеты сдали на отлично.

- Молодцы, так держать.

Разговор то и дело прерывался, но Костя старательно не замечал ни скучающего взгляда Веры, ни односложных ответов сыновей. Он развлекал их байками с работы и был на удивление общительным и веселым.

Если бы не Паша с Вовой, Вера не пошла. Смотреть на добродушного, умело ведущего беседу бывшего мужа было тяжело. Что за лицемерие притворяться, будто ничего не случилось. Будто все в их семье хорошо!

Хотя, чему тут удивляться - прикидываться Костя умел мастерски.

Вера вспомнила Игната и неосознанно провела параллель. Он бы никогда не стал врать, чтобы прикрыть свою спину.

- Пап, а ты чего вернулся? Надоела молодая что ли? - Вера перевела взгляд на Вову, который, скрестив руки на груди, смотрел на отца в упор.

- При чем здесь…

- Да не причем, - посмотрел на брата, спустя минуту кивнул, словно они только что мысленно о чем-то договорились, и повернулся к Косте. - Мы тебе скажем, как есть, а ты думай, что хочешь.

- Зря ты маму обидел, - вступил Паша и положил сжатые в кулаки руки на стол.

- Знаем, что завел молодую любовницу и к ней ушел, - продолжил Вова и тоже подался вперед.

- Мальчики, не надо, - Вера скомкала лежавшую на коленях салфетку, огляделась по сторонам в поисках официанта.

- Поэтому запомни - маму в обиду мы тебе не дадим.

- Никогда.

- Да вы что! - Костя побелел лицом, снял очки и снова надел.

Вере показалось или руки у него дрогнули?

- Подарки назад забери, нам от тебя ничего не надо, - Вова встал, за ним Паша и, подав Вере руку, добавил:

- И лучше не звони, все равно общаться с тобой желания нет.

 Уже в такси Вера сжала ладонь Вовы, который сидел с ней на заднем сидении, и вздохнула.

Сыновья не знали, что отец другой ориентации и свято верили, что он бросил ее ради молодой любовницы. Вера догадывалась, кто мог поделиться с ними неполной информацией, но разборка с длинным языком могла подождать.

Паша и Вова достаточно взрослые, чтобы самостоятельно принимать решения. И нежелание общаться с отцом вполне оправдано, но было в этом вопросе и кое-что еще, волновавшее Веру.

Когда-нибудь они оттают.

Например, когда появятся свои дети или немного раньше… да и Костя не оставит попыток наладить контакт. А значит, рано или поздно они узнают всю правду и Вера боялась, что та вновь разобьет им сердца.

Поэтому дома, собрав волю в кулак, она поведала сыновьям правду о сложившейся ситуации. Не ради Кости, не ради жалости к себе, но ради их будущего, в котором не место теням ошибок других людей.

ГЛАВА 30. Часть 1. Потомок грозных королей

Игнат быстро терял терпение и если бы не помощь Макса, выгнал гостей из квартиры матом. Но друг все сделал в лучшем виде и Игнат, наконец, остался наедине с собой.

И с Инной.

Ведьма наотрез отказалась уходить, изъявив желание помочь ему убрать беспорядок - жест невиданной роскоши! Игнат ответил, что ему все равно, и заперся в ванной. Чувствовал он себя отвратительно.

Ах, эта Вера!

Прочно же она засела в его мыслях! И язык не поворачивался назвать ее ведьмой или стервой или, Боже упаси - Крошкой.

Только по имени, перекатывая каждую букву на языке - Вера, Верочка...

Он починил доводчик, договорился о ремонте крыши весной, поставил колпаки на лампочки на каждом пролете и нанял уборщицу. Бабулька с третьего даже рискнула выставить на общую площадку свои зеленые богатства, но Вера ничего не оценила.

Черт возьми, что же нужно этой женщине?!

О том, что нужно ему самому, сомнений не осталось.

Он включил горячую воду и залез под душ. Голова раскалывалась и в груди пекло.

Нехило так его накрыло, однако…

Игнат вышел из ванной и обнаружил в своей постели Инну. Закинув обнаженное бедро поверх покрывала, она спала, зарывшись руками под подушку. В просвете согнутой в локте руки он видел темную ореолу и в полумраке казалось, будто Ведьма улыбалась одними кончиками губ.

Игнат закрыл дверь и лег на диван в зале. Прибралась она, конечно, посредственно, но о примирении и речи быть не могло. Игнат закрыл глаза, слушая как стучит в висках набатом боль. Сон долго не шел и забыться получилось только под утро.

- Игнат… Игнат, проснись, ты весь горишь!

Сквозь сон почувствовал как чья-то холодная рука коснулась лба, заворочался и перехватив длинные пальцы, разомкнул пересохшие губы:

- Ты пришла…

- Да я и не уходила! Ты температуру мерил? У тебя на лбу можно омлет жарить.

Игнат распахнул глаза и, пока взгляд фокусировался, понял, что рядом с ним не Вера, а Инна.

Одетая, с неизменным хищным макияжем.