Психофора - Азазеля Кости

— Э! Ты на машине что ли? — окликнул его Виталий. — Ты ж бухой в стельку!

— А тебе какое дело?!

— Да никакого, — пожал плечами мужчина.

— Вот и не пизди, — так Тимофей поставил точку в разговоре и удалился, громко хлопнув дверью питейной.

Виталий тяжело вздохнул то ли от своей судьбы, то ли от того, что увидел, как бездарно заканчиваются жизни сына и отца. Его охватила страшная тоска, которую, как показалось мужчине, может решить только разговор с сыном. Но сначала ему нужно найти туалет. Причем срочно.

Стоя перед грязной раковиной, Виталий дрожащими руками искал в телефоне номер сына. Он страшно переживал от одной мысли о звонке, но понимал, что не сможет жить, если не позвонит. И особенно мужчина не понимал, причину своих переживаний, ведь сын-то ничегошеньки не знает о предпосылках этого звонка.

Кое-как заставив себя нажать на кнопку вызова, Виталий с замершим сердцем слушал издевательски долгие гудки.

— Слушаю, пап, — трубку наконец-то подняли, и из динамика полился веселый голос сына.

— Вань, ты как? — дрожащим голосом спросил Виталий.

— Ничего, — смущенно отвечал парень. — Что-то случилось?

— Нет, ничего, просто день сегодня странный…

— Тут ты прав, — согласился Иван. — Как там мама?

— Неплохо, поехала в торговый центр. Выходной у нее.

— Отдыхает, понятно, слушай, если ничего не случилось, то может я чуть позже позвоню? А то немного занят.

— Да, хорошо, буду ждать звонка, — сказал Виталий.

Ему рано знать, решил мужчина, они разберутся тут сами, а потом обо всем расскажут. Как-нибудь на семейном ужине.

Виталий вернулся к офису страховой. По улице прошелся крайне избирательный ураган, уничтоживший контору до самого основания. От здания остался фундамент и парочка несущих стен. Несколько особенно отчаявшихся бедолаг, в одном Виталий узнал своего соседа снизу, из последних сил доламывали попадающийся под руки хлам, будь то доски или куски мебели, а также проклинали осипшими голосами руководство страховой и целый мир. Куски крыши, стекла, металл, бетон валялись вокруг — ничего не устояло под яростным напором озверевших, брошенных на деньги клиентов. Куски кожи и лужицы крови дополняли картину — то ли кто-то из сотрудников попался под руки, то ли кто-то из жильцов разрушенного дома стер себя в кровавую пыль.

— Проблемы с работой? — поинтересовался Виталий у паренька, который встретил его за окошком пару часов назад.

Испуганный работник в изорванном пиджаке резко обернулся на голос Виталия, видно, узнал его и тут же дал деру, спотыкаясь и падая.

Мужчина усмехнулся, глядя в спину парню, достал телефон и набрал супруге.

— Ты где? — спросил он сходу.

— Ты что, напился? — возмутилась Виолетта.

— Да. Я спрашиваю, ты где?

— В универмаге, — ответила женщина.

— С Петром?

— Да, — без раздумий сказала Виолетта.

— Я сейчас приду, — вскипая от злости, проговорил Виталий.

— Зачем?

— А мне разве нужна причина, чтоб увидеть жену?! — рявкнул Виталий в трубку.

— Не нужна, — прошипела Виолетта.

— Будь на месте! Я сейчас приду.

— Делай, что хочешь, — вздохнула женщина и бросила трубку.

Виталий сделал глубокий вдох. Он ощущал, как чистый огонь гуляет по бронхам. Его жизнь должна зависеть только от него. Готовый поставить вопрос ребром, решить все здесь и сейчас, он пошагал в сторону центрального универмага.

Глава 7

Прятки

Юрист обещал ответы, но принес больше вопросов, прежде чем исчез.

Эобард, со слов Дмитрия, ушел в стену. Буквально. Диана не верила ни единому доказательству парня: ни пустому переулку, ни запертым дверям ближайших магазинов, ни той самой стене, грязь на которой и источающаяся вонь отбивали желание хотя бы подойти, не то чтобы войти.

Они втроем стояли маленьким полукругом посреди улицы и глазели друг на друга, не понимая, куда податься и что делать. Фотонный дождь превращался в ливень, а поток сюрреалистичных образов, оживших галлюцинаций набирал обороты. Диана поймала себя на мысли, что она больше не задается вопросами по типу: «Какого черта? Что здесь происходит? Кто они? Почему шляпа этой старухи растет прямо у нее из головы?» Девушку уже не интересуют вопросы, но и за ответами гоняться пока нет желания. Она хочет действовать. Осознание, что в новой реальности нужно как-то жить, ободрило лучше ушата ледяной воды.

По растерянному виду Евгения невозможно было сказать, какие мысли бушуют внутри его черепа. Молодой человек смотрел на повисший рукав промокшего потом плаща, и в отражении его глаз вспыхнули искаженные очертания правой руки: длинные, скрюченные пальцы, надломанное предплечье и кожа, исчерченная извитыми узорами. Он двигал фантомными суставами, щупал воздух параллельной вселенной, и вдруг резка боль пронзила культю насквозь — спящие нервы проснулись. Евгений схватился за остатки конечности и сжал зубы до треска. Он бросил взгляд в сторону торговца протезами. Отойти далеко не успели, но старика и след простыл. Очередное наваждение? Сегодня мир особенно жесток.

— Кто твой отец? — спросил Дмитрий у Евгения.

— Мой отец? — сквозь боль прохрипел тот. — Мой отец… Человек, должно быть.

— Почему его знает этот чувак, только что прошедший сквозь стену?!

— Догони его и спроси, — сказал Евгений и выдохнул с облегчением — боль ушла так же внезапно, как и пришло. — Димас, если ты думаешь, что я ловлю меньшие ахуи, чем ты, то пиздец как ошибаешься. Я давно не слышал о бате, я даже не помню, когда с ним здоровался последний раз! — крикнул парень.

Взгляд Евгения померк. Он смотрел на свое прошлое. Забытые картинки всплывали в памяти. Парень старел по секундам. Его хлипкий, но гордый силуэт осунулся, разлетелись по ветру вызывающие позы.

Дмитрий перестал задавать вопросы. Он больше не видел перед собой безумного адепта невиданного культа. Психофора фотонным дождем вымыла из Евгения последние нотки невменяемого восхищения абсурдом сегодняшнего дня. Утренний Евгений призывал впитать перемены и всецело отдавался судьбе, искренне веря, что штурвал в руках фортуны, а не рока. Дневной Евгений страдает от давно затихших фантомных болей и пытается дать новый бой давно побежденным демонам прошлого. Глядя на него, Дмитрий непроизвольно сделал полшага назад, попытавшись максимально отдалиться от целого мира: вдруг ему стало тесно и душно.

В висках бились маленькие молоточки, тишина теперь казалась чем-то недосягаемым. Дмитрий как никогда раньше желал покоя. Он хотел сесть за компьютер, чтобы писать самый скучный доклад, а потом получить самую скучную работу в самой скучной конторе, где ему и суждено провести свою самую скучную жизнь. Скука. В эту секунду он искренне захотел именно ее. Скучать за ужином, на прогулке и перед сном. Страдать от легкой бессонницы из-за тоскующего по