Руденко. Генеральный прокурор СССР - Александр Звягинцев

«У меня нет чувства обиды за свой арест, несмотря на перенесенные физические и нравственные страдания. Скажу больше: тюрьма помогла мне многое осознать и переоценить. И если мне вернут свободу, этот процесс нравственного очищения и глубокого самоанализа даст мне как писателю очень многое. Слишком легко мне раньше удавалась жизнь».

После смерти Сталина многие дела стали прекращаться, но Льва Романовича продержали в тюрьме еще более восьми месяцев. Он резко изменил свои показания, многое из сказанного стал отрицать. Писал многостраничные заявления руководству МВД: «Я „признавал” факты, в которых нет состава преступления, что я всегда могу доказать. Следователей же в тот период интересовали не факты, а сенсационные „шапки” и формулировки. Чтобы сохранить жизнь и дожить до объективного рассмотрения дела, я подписывал эти бредовые формулировки, сомнительность которых очевидна… Я не перенес бы избиений».

Дело было прекращено только 21 ноября 1953 года. Старший следователь следственной части по особо важным делам МВД СССР подполковник Новиков вынес постановление об освобождении Шейнина из-под стражи, его утвердил министр внутренних дел С. Круглов. Так закончилось затяжное следствие.

Бывший председатель Верховного суда СССР А. А. Волин рассказывал автору этой книги о своей встрече с Шейниным после освобождения. Волин пригласил его в свой кабинет и спросил: «Ну что, тебе там крепко досталось?» – «Да нет, меня не били», – ответил он. «Мне сказали, – продолжал Волин, – что ты признался уже в машине, по дороге в МГБ». – «Нет, – сказал Шейнин, – это было не так». – «Но ты же признавался?» – настойчиво добивался Волин. «Я действительно что-то такое признавал, я боялся избиения», – уклончиво отвечал осторожный Лев Романович.

А вот названный им прокурор Дорон после освобождения приходил в прокуратуру и рассказывал своим близким друзьям-коллегам, как его во время допросов били по ягодицам пряжкой солдатского ремня и издевательски приговаривали: «Вот тебе материальное право! А вот процессуальное!»

С 1950 года Шейнин занимался только литературной работой. Выступил организатором движения «Явка с повинной».

Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды.

Иона Тимофеевич Никитченко (1895–1968) – деятель советской военной юстиции, генерал-майор. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Председателем военного трибунала стал в годы Гражданской войны. Занимал руководящие посты в судебных органах СССР, неоднократно избирался членом Верховного суда СССР.

В июне 1945 года возглавлял советскую делегацию на переговорах в Лондоне о создании Международного военного трибунала, участвовал в выработке его устава. Как представитель СССР входил в число членов Нюрнбергского суда.

Среди судей пользовался большим уважением. На процессе его называли «судьей жесткого курса». И. Т. Никитченко корректно, но решительно пресекал попытки подсудимых и их адвокатов извращать истину, задавать свидетелям наводящие вопросы, представлять сомнительные доказательства, затягивать процесс.

Выступал за наказание военных преступников в полную меру их доказанных злодеяний. В Нюрнберге выступил с Особым мнением, касающимся оправдания Шахта, Папена, Фриче, неприменения смертной казни к Гессу, непризнания преступными организациями гитлеровского правительства, верховного командования и генерального штаба вермахта.

Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды.

Александр Федорович Волчков (1902–1978) – специалист по международному праву, подполковник юстиции. Занимал должности следователя, прокурора. С 1931 года работал в Наркомате иностранных дел, в годы войны – в Наркомате юстиции. На Нюрнбергском процессе был заместителем члена трибунала от СССР, получил признание как квалифицированный и принципиальный юрист. В 1960-1970-х годах возглавлял Инюрколлегию. Занимался преподавательской деятельностью, написал ряд работ по международному праву.

Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета».

Георгий Николаевич Александров (1902–1979) – специалист в области права, опытный прокурорский работник, государственный советник юстиции 3-го класса. Участник Гражданской войны. С 1934 года работал в Прокуратуре СССР на ответственных должностях. С сентября 1945 года был в составе следственной группы при Главном обвинителе от СССР. В ходе процесса допрашивал Шахта, Шираха, Заукеля, свидетелей. В дальнейшем много занимался организацией розыска и осуждения скрывающихся нацистских преступников.

Г. Н. Александров являлся ученым секретарем Научно-методического совета при Прокуратуре СССР. Ему принадлежат многие публикации по вопросам уголовного права и криминалистики. Он автор книги «Нюрнберг вчера и сегодня» и других произведений, разоблачающих преступления нацистов. В 1971 году он подарил Руденко свою книгу с надписью: «Роману Андреевичу Руденко на память о незабываемых нюрнбергских днях, таких уже далеких и близких».

Георгий Николаевич оставил о себе добрую память. Татьяна Дмитриевна Петрова, в настоящее время работающая начальником первого отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации, рассказывала мне, что когда в 1972 году она начала трудиться в Секретариате Р. А. Руденко, ей посчастливилось познакомиться с Александровым. «Он жил на Ленинградском шоссе и часто заходил в прокуратуру – участвовал в работе действующей тогда в прокуратуре группы по выявлению и расследованию материалов о нацистских преступниках, – вспоминает она. – Прошло более 30 лет как закончилась война, но письма из Германии и других стран приходили и приходили на его имя. Я с большим удовольствием выполняла его поручения, печатала, регистрировала, отправляла письма.

Георгия Николаевича в аппарате знали все и он многих знал лично. Добрый, мягкий, интеллигентный человек высокой культуры и больших знаний. Он проявлял внимание и живой интерес к каждому человеку независимо от положения и возраста. Особенно он любил молодежь. Охотно откликался на наши просьбы, приходил к нам на комсомольские вечера, интересовался учебой. Когда он входил в Секретариат, все оживало. Я не помню, чтобы он приходил „с пустыми руками", всегда приносил что-то к чаю. Георгий Николаевич обладал тонким чувством юмора, мимоходом сказанное им доброе слово поднимало настроение. Вспоминаются его рассказы о Гражданской войне, Первой Конной армии, в дальнейшем о следственной работе, о нацистских преступниках. Георгий Николаевич был знаток театра, литературы. Слушать его можно было часами.