Умоляй, ведьма (СИ) - Лайм Сильвия

Осознав этот факт, я уже даже хотела пробормотать нечто вроде благодарности, но, хвала дракону Рока, Хмуря меня остановил:

— Однако не думай, что я не получил удовольствие, наблюдая за твоим позором, недоведьма.

Я покраснела от раздражения, сжала губы и отвернулась.

Извиниться я вздумала! Совсем уже с ума сошла!

— Так вот, — продолжал ворон, нарочно не замечая моего бешенства, — раз уж мы благополучно добрались до того пункта, в котором ты беспрекословно меня слушаешься, то прямо сейчас тебе стоит спуститься в погреб Ирмабеллы. И подыскать каких-нибудь побрякушек для посещения дворца.

— Погреб?.. — выдохнула я, на миг даже забывая, что злилась. — Эйвин упоминал, что там могут быть защитные чары. И пока я не вступлю в силу, лучше туда не спускаться.

— Ну и трусиха, — хмыкнул ворон хрипло и усмехнулся, — не трясись… я же рядом.

— Да кто трясется? — притворно возмутилась я, хотя стоило на самом деле представить, сколько в подземной тьме погреба может быть спрятанных заклятий, как становилось серьезно не по себе. — Просто я… стараюсь трезво оценивать опасность. Но если ты говоришь, что снимешь опасные чары…

Ворон что-то то ли каркнул, то ли кашлянул и, распахнув крылья, полетел из комнаты в сторону погреба.

Эйвин, скорее всего, все еще спал, и я решила его лишний раз не беспокоить. В конце концов, что я, вообще ни с чем сама справиться не могу? Как будто в собственном доме для любого мероприятия мне нужна помощь! Глупости какие. Хватит и того, что меня сопровождает крайне деловой и надутый от ощущения собственной значимости фамильяр. Вон какой важный — аж перья топорщатся.

Хмуря тем временем уже подлетел к круглой крышке люка-дверцы в полу, что вела в подвальное помещение, и сел рядом.

— Ну, открывай, — буркнул он, сверкнув на меня своими зелеными глазами.

Люк находился прямо в спальне Ирмабеллы недалеко от окна, и я не очень любила здесь находиться. Хотя комнатка была светлой и ясной, даже сейчас из окна лился апельсиново-желтый утренний свет, а кружевные шторки еле-еле колыхались от легкого ветерка.

Я наклонилась над крышкой, ища ручку, но так ее и не обнаружила. Сам люк был встроен в пол таким образом, что если накрыть его половичком, то никогда и не догадаешься, что он вообще тут есть.

— Ну и как мне его открыть?

Ворон прищурился, странно взглянув на меня, а затем посмотрел на люк. Я уж думала, что опять ругаться начнет, мол, ничего-то я не умею. Но фамильяр оставался серьезен и спокоен.

— Не думаю, что это должно быть сложно. Положи руку на крышку.

— Да я уже десять раз клала, — фыркнула на этот раз я, сделав, что он говорит, и еще раз пройдясь ладонью по всей деревянной поверхности, касаясь пальцами безупречных стыков половиц.

Ворон склонил голову набок, словно задумался.

— Дом еще не признал тебя до конца, — проговорил он через несколько мгновений тишины. — Видимо, ждет, когда ты вступишь в силу.

— Ну что ж, не судьба, значит, — выдохнула я, чувствуя некоторое облегчение и торопясь уйти отсюда. — В другой раз…

— Оставайся на месте, Мартелла, — грозно каркнул ворон. — Не стоит пасовать перед трудностями, иначе никогда ничего не добьешься. Самые стоящие вещи в этой жизни даются дорогой ценой.

Звучало внушительно. Настолько, что я даже заслушалась.

— И что ты предлагаешь? Может, выдернешь у себя еще одно перо? — спросила я с любопытством, усаживаясь рядом.

Признаться, сильно хотелось снова посмотреть, как он колдует. Очень уж он это интересно делал!

— Ага, сейчас! — прорычал он, будто не птица вовсе, а какой-нибудь тигр. — Если бы это мне надо было через пару часов ехать соблазнять принца, я бы, может, и вырвал. Но, хвала богам, мне это ни к чему, — он хрипло усмехнулся. — А ты уж сделай милость, вырви что-нибудь у себя.

— Но у меня нет волшебных перьев!

— Одно-то имеется, — прищурился Хмуря, бросив короткий недобрый взгляд, и отвернулся.

— А, так оно все же сохранило силу, да? — обрадовалась я.

Честно говоря, я ведь понятия не имела, как действует эта особенная воронова магия. Может, перо вообще ни на что и не годно, если его не Хмуря использует. А может, оно обладает волшебством только в момент выщипывания из тела, а затем его сила гаснет?

Всякое могло быть.

Но Хмуря не удостоил меня ответом.

— Протяни ко мне руку ладонью вверх, — бросил он не глядя.

— Зачем? — удивилась я, все еще раздумывая, что бы такое можно было сделать с дивным пером, которое я тщательно спрятала, едва вернулась из леса. Это же какие возможности открывались!

Без задней мысли я протянула руку вперед и даже глазом не успела моргнуть, как Хмуря поднял свою огромную лапу и полоснул по мне когтем.

На белой коже стремительно набухла кровавая полоса, круглая капля набрякла и быстро скатилась вниз, упав прямо на дерево люка.

— Хмуря! Чтоб тебя блохи искусали! Какого дохлого енота ты творишь? — ахнула я, прижимая к себе раненую ладонь.

Больно было — не высказать! И откуда у воронов такие острые когти вообще? Зачем они им нужны, а? Явно только для того, чтобы бедных ведьмочек калечить!

— Уймись, это царапина, — не удостоив внимания мою страшную рану, бросил Хмуря. — Зато смотри, люк открылся.

И вправду раздался какой-то щелчок, на деревянной поверхности из ниоткуда возникла металлическая кованая ручка в виде змеи, а затем крышка просто откинулась в сторону.

— И все равно так было нельзя! — жалобно воскликнула я, сжимая порез.

Обидно было до слез. В основном потому, что больно, конечно. Сам факт свершившегося мелкого насилия мне был понятен: ворон знал, как достигнуть цели, — он ее достиг. Но неужели нельзя было проявить хоть немного участия? Ткнуть пальчик иголочкой, в конце концов.

Я не могла этого понять.

Хмуря взглянул на меня, чуть повернув голову набок. Затем перевел взгляд на мою руку, с которой продолжала капать кровь.

Там была не царапина — довольно глубокая рана.

И я все ждала, что вот-вот он извинится. Скажет, что переборщил.

Но… в темно-зеленых, как самые глухие болота Сизых топей, глазах не отразилось ни капли сочувствия.

Ни капли.

Ворону было плевать.

— Перестань жаловаться, недоведьма, — проговорил он жестко. — Время уходит. А тебе еще на Отбор ехать.

— И как я, по-твоему, поеду на отбор с раной на руке? — выдохнула я возмущенно, гася любое, даже самое маленькое желание разрыдаться.

Вот еще. В конце концов, на руке у меня и впрямь ничего катастрофического. Пусть рана, но ее можно замотать и забыть. А вот слезы и унижение будут вспоминаться еще долго.

В этот момент я дала себе слово, что отомщу Хмуре, чего бы мне это ни стоило. Ничего, придет время — и он у меня за все извинится.

Себя я уже давно не считала виноватой за то, что привязала его. Тем более я-то как раз извинялась. А вот этот негодяй — ни разу.

Пока еще я не знала, как буду добиваться справедливости. Но самовлюбленный хам у меня узнает, что люди вокруг него тоже испытывают чувства и с ними нужно считаться. Если происки магии прошлого хозяина не только научили фамильяра говорить, но и сделали таким жестоким, то теперь его хозяйка — я. И, клянусь, я научу его отделять добро от зла.

— С этим Я помогу тебе разобраться позже, недоведьма, раз уж ты сама ни на что не годна, — ответил тем временем ворон, не догадываясь даже, что я замыслила месть. — А пока закончи то, что начала.

Я стиснула зубы, опустив взгляд в черноту погреба.

— Ты чувствуешь ловушки дома? — спросила мрачно.

Время и впрямь уходило. Мне действительно нужны были какие-то украшения. И даже Эйвин говорил, что в подвале у Ирмабеллы хранятся важные артефакты и драгоценности.

Поэтому так долго откладываемый визит в это место пора было совершить прямо сейчас.

Хмуря опустил голову в провал, словно прислушивался к чему-то. А потом просто распахнул крылья и залетел вниз.

— Спускайся, тут нет ничего страшного.