Возвращение в юность - Ферн Майклз

— Конечно, конечно, — он сердито пнул ногой картонную коробку с теннисными мячами. — Вы явитесь сюда, когда все будет сделано, и вам только останется сунуть в лапу кое-кому, а перед моим носом захлопнуть дверь. Ну нет, я этого не допущу. Слишком многое зависит от этой сделки. Все мое будущее. Я вырву эти четверть миллиона у «Дельта Ойл», прежде чем чернила успеют высохнуть на бумаге!

Кейдер снова начал обдумывать, как войти в доверие горожан. Конечно, его будут принимать как возвратившегося на родину героя, но нельзя полагаться только на это, когда на карту поставлено слишком многое. Сперва он решил поближе познакомиться с членами городского совета, но когда стал изучать подшивку местной газеты, то вдруг заметил, что все замужние дамы из городского женского клуба являются женами членов городского совета, а Марвин Гатри, мэр Хейдена, женат на президенте женского клуба, Элме. Вот откуда ему стоит начать, улыбнулся Кейдер про себя, вспоминая свои прошлые победы над прекрасным полом. Черт возьми, если он сможет уложить их в постель, то будет совсем нетрудно убедить их согласиться на строительство хранилищ. Сильный привлекательный мужчина с жаром рассказывает женщине, какие замечательные перемены ждут город, а она уже заставит поверить в это своего мужа. Захолустный Хейден нуждается в развитии коммерции, а это возможно только с финансовой помощью компании «Дельта Ойл».

Кейдер мысленно прошелся по списку горожан, с которыми необходимо связаться. Большинство фамилий были ему известны, он помнил их по средней школе. Фамилии некоторых женщин показались незнакомыми, но он хорошо помнил фамилии их мужей: с кем-то из них он играл в одной футбольной команде, другие в это время сидели на скамьях для болельщиков и мечтали быть похожими на Кейдера Хэрриса. Только одно имя совершенно ни о чем не говорило ему: Кели Макдермотт. Должно быть, она недавно в городе. И ее старый муж тоже. Во время ужина с Маршей он все это выяснит. Как ему удалось узнать из старых газет, Марша являлась секретарем женского клуба, не говоря уже о том, что она очень привлекательная женщина. Кейдер вспомнил, как Марша выглядела в облегающем медицинском халатике, но у него не выходило из головы имя Кели Макдермотт. Интересно, она блондинка или брюнетка?

Полковник в отставке добавил кофе в кофеварку и включил ее. Затем тщательно взбил в чашке яйца и приготовился вылить их на сковородку с подогретым маслом, но тут зазвонил телефон.

— Макдермотт слушает, — бодрым голосом ответил он.

— Вам звонят из клиники доктора Болдуина. Могу я поговорить с миссис Макдермотт?

— Миссис Макдермотт не может сейчас подойти к телефону, но я передам ей ваше сообщение. — У Джина сразу возникло непонятное чувство тревоги, голос его зазвучал резко и неуверенно.

— Передайте, пожалуйста, миссис Макдермотт, что мы ждем ее завтра в час дня. Я отменила прием для одного из пациентов, чтобы принять вашу жену как можно раньше, — официальным тоном сообщил женский голос на другом конце провода.

— Это один из регулярных осмотров? — спросил полковник, облизывая пересохшие губы.

— Боже мой, нет, конечно! Регулярные осмотры назначаются за месяц. А это консультация врача в связи с опухолью в груди. Доктор понимает, как, должно быть, вы оба волнуетесь, поэтому я постаралась назначить прием как можно раньше. Мы ждем ее завтра в час дня.

— Да, да. Я ей передам. Я ее сам привезу.

Джин Макдермотт слышал, как продолжает кипеть кофе, и смотрел на чашку со взбитыми яйцами. Внезапно он почувствовал себя больным. Больным и разбитым. Кели — единственное прекрасное существо в его жизни, а они собираются искалечить ее. Нет, он не позволит этого. Никогда. Джину было хорошо известно все, что касалось опухоли в груди и докторов. Разве его мать не перенесла мастопатию и не умерла мучительной смертью?

Он не позволит им дотронуться до Кели, мучить ее, разрезать ее тело. Он видел, на что похожа женщина после удаления груди. Он не позволит им использовать его красивую жену, портить ее совершенную красоту. Нельзя портить совершенство. Он не позволит им коснуться ее. Эти чертовы врачи, что они знают? Добьются звания доктора медицины, а потом считают себя богами. И этот Болдуин такой же, ничуть не лучше остальных.

— Черта с два вы дотронетесь ножом до моей Кели! — хрипло выкрикнул он.

Завернутая в полотенце, на кухню вошла Кели. Выражение ненависти на лице муже поразило ее. Ее миндалевидные глаза с испугом смотрели вокруг, ища объяснение его гневу.

— Что случилось, Джин? Ты не обжегся? Что тебя так рассердило?

При виде худенькой фигурки жены его гнев моментально испарился.

— Милая, почему ты не сказала мне о приеме у доктора Болдуина?

У Кели от волнения перехватило дыхание, она с мольбой протянула к нему руку, другой придерживая на теле полотенце.

— Я тебе не сказала, потому что мне еще не назначили время. Они обещали позвонить и сообщить, когда смогут принять меня. Мне не хотелось расстраивать тебя заранее, Джин.

— Милая, милая моя, — произнес он хрипло. — Для чего тогда я здесь? Я всегда буду заботиться о тебе. Пока я жив, тебе не о чем беспокоиться. Я не допущу, чтобы что-нибудь случилось с тобой. Я тебя люблю. Разве ты этого не знаешь? — Он нежно сжал ладонями ее лицо и заглянул в бархатную глубину глаз. — Ты должна была сказать мне об этом, — нежно упрекнул он. — Не волнуйся. Завтра я сам отвезу тебя в клинику и поговорю с доктором Болдуином. Никто не посмеет дотронуться до тебя. Даю тебе слово.

— Но, Джин, я же не ребенок! Я взрослая женщина. Я знаю, что операция необходима. С тех пор, как я обнаружила у себя опухоль, я прочитала кое-что об этом. Иногда они берут на анализ маленький кусочек ткани, это называется биопсией.

— Я сам буду решать, что тебе необходимо делать, — четко произнес он, как будто разговаривал с умственно отсталым ребенком. — Ты моя жена, я поклялся заботиться о тебе и буду это делать. А сейчас иди оденься. Я приготовлю яйца по своему рецепту. Выбрось все эти мысли из головы и давай больше не говорить об этом. Иди и оденься, — поторопил он.

Когда Кели повернулась, чтобы уйти из кухни, в ее бархатных глазах блестели слезы. Какая от нее польза? Что бы она ни говорила, что бы ни делала, Джин все равно поступит по-своему. Если он сказал, что ей не будут делать операцию, значит, не будут. Ей придется и дальше терпеть боль и не обращать на нее внимание. Фаталистка по натуре, она всегда верила в судьбу и считала, что весь ход ее жизни предопределен заранее. Она чувствовала, что ее опухоль — раковая, знала, что в конце концов ей удалят грудь и она умрет. Она научилась жить, перенося многие невзгоды. Перенесет и это. Джин позаботится о ней. Джин всегда заботится о ней.