Темный материк - "Демона Гор"

— Но Лакренсию то вы как то загнали в лабораторию — находясь в шоке от бесчинств принцессы, произнесла я.

— Она просто не ожидала, что мы захотим спасти наложников. И видимо от шока и испуга не догадалась дать ни одного приказа. Если бы она дала хоть один приказ, мы бы были вынуждены его выполнить.

— Б… боги! Да за что мне все это? Опять разгребать чужое д… добро! — возмутилась я.

— Мир, а Мир! А мои там уже натренировали отряд?

— Что Таша, не успела ноги сделать? — ржал этот паразит в ответ.

— Знаешь. Устала я разгребать за всеми. И если бы не дети и мои парни, с радостью бы ушла за грань.

— Ага, размечталась. Ты смерти моей хочешь? Они ж без тебя снова угробят меня — Мир прилично привирал, для моего успокоения. Я-то знала, что справятся они и без меня.

— Не угробят. Ты уже достаточно окреп, чтобы дать им сдачу.

— Ташка, ты меня пугаешь, прекращай свои пессимистические разговоры — возмутился Мир.

— Ты мне не ответил, что там с отрядом?

— Давно готов отряд. Шестьдесят воздушно-десантных воинов ждут приказа к вылету — отчитался он.

— Откуда у нас десант вредитель?

— Так там вампиры тоже помощь предложили, правда, на много больше. Но так как драконов всего тридцать, и они заявили, что не лошади чтоб на себе возить, то и вампиров они согласились взять с собой столько же. Вот тебе и воздушные войска и десант.

— Надеюсь, ты их перекинешь сюда, а то они сами месяц добираться будут. И пусть запас продовольствия с собой прихватят, побольше. Их тут кормить нечем.

Лакренсию мы с трудом, но вытащили из лаборатории. Пришлось вскрывать дверь магией. В ответ нам летели склянки с разными зельями. Пока выколупывали принцессу, успели и надышаться всякой гадостью, от которой всем становилось то весело, то грустно. И половину подземного этажа затопить успели, пока тушили последствия очередного зелья, брошенного в нас. Стены и пол были разъедены, каким то очень едким составом до дыр.

Почти четыре дня мы стойко выслушивали проклятия в наш адрес. А потом мне надоело, и я выпустила стихии. Через десять минут Лакренсия сама выскочила с воплями к нам. Любят стихии пошалить. В лаборатории после их игр царил полный разгром. Теперь ее проще замуровать, чем отчистить и пытаться навести порядок.

— Ну что, поговорим? — я устроилась на стуле, напротив сидящей Лакренсии.

— Мне не о чем с тобой говорить — горделиво задрав подбородок, ответила женщина.

— Как была эгоистичной, самовлюбленной дурой, так ей и осталась — сказала я.

— Ты не можешь знать какой я была! И дурой я никогда не была — возмутилась она.

— Была и есть. И на ты я не позволяла себя называть, все таки я императрица, а ты с принцессы до хозяйки борделя скатилась.

— У меня гарем, а не бордель — взвизгнула Лакренсия.

— Нет Лакри, в гареме наложников укрывают от чужих глаз, они принадлежат только господину. Не один господин, в отличии от тебя, никогда не будет делиться своими наложниками, тем более за золото. А ты своих мужчин за побрякушки в пользование своим же подружкам сдавала. Это называется торговлей чужого тела, а ты в этом выступала как сутенёрша, хозяйка борделя. Сколько жизней ты сломала Лакри? Ты хоть раз задумывалась о ком нибудь кроме себя?

— Откуда ты знаешь мое домашнее имя? Меня так только отец называл!

— А ты память напряги, не только он тебя так называл. Была еще одна юная особа, которая так тебя звала — я смотрела на быстро увядающую без подпитки женщину, и кроме жалости ничего к ней не испытывала.

— Ири!?! Нет, этого не может быть! Она умерла почти тысячу четыреста лет назад!

— Не умерла. Ты убила ее. Ее, а следом еще очень и очень много народа, женщин, мужчин, детей. Все они погибли во время войны, и все их смерти на твоей совести. А Ири… У Ири хобби, умирать и воскресать. В этот раз вот пришлось вернуться, чтоб разгрести то, к чему привела твоя привычка думать не тем местом.

— Ты не можешь быть Ириниадой, ты даже не похожа на нее — истерично выкрикнула бывшая принцесса.

— Естественно не похожа. Я прошла два перерождения после смерти Ири. И характер у меня закаленный боями и такими стервами как ты — сказала я — А ты все такая же, только постарела изрядно. Если с тебя снять твое платье с корсетом, думаю обнаружится и целлюлит, да и родинка, и шрамы от ожогов навряд ли куда то делись. Как с таким дряхлым, испорченным телом, можно требовать от мужчин идеальных тел?

Я намеренно выводила Лакренсию из себя. Хотела узнать, как ее занесло на этот материк и куда же делись ее слуги тогда.

— Да ты… ты… Я убью тебя как только выберусь отсюда! Ты еще пожалеешь, что появилась здесь!

— Да что ты можешь мне сделать, жалкая, никчемная человечка. У тебя даже магии нет. Как только тебя саму сюда занесло, или любовник не захотел связываться с такой бездарностью, и закинул тебя сюда? Чтоб под ногами не мешалась.

— Да как ты смеешь! Он любил меня! Это богиня что-то напутала, и я оказалась в этом богами забытом месте! — возмущенно возразила Лакренсия.

— А богиня, я так понимаю, Эйлистри. И слуги твои скорей всего стали платой за твои хотелки — по ее взгляду поняла, что я права — Говорю же дура дурой. Эйлистри ничего не делала просто так, и ты стала всего лишь ступенькой в ее планах. Не той богине ты свою судьбу доверила. И теперь вы обе проиграли. Ты предстанешь перед судом рас на светлом материке. Богиня уже понесла свое наказание. Теперь твоя очередь.

На лице Лакренсии появился страх и понимание, в какую за… саду она попала. За все нужно отвечать. Придет и мое время, но я не боялась предстать перед богами и самой гранью.

Глава 26

Через пару дней после нашего разговора из портала прямо во двор дворца вышли шестьдесят шесть богатырей, с ним батька Черномор. Ну да, сказка у нас не правильная, а что сделаешь. Почему шестьдесят шесть? Потому что мужья в стороне не остались, прибыли вместе с воинами. А во главе стоял Талг. Пришлось успокаивать охрану и перепуганных наложников.

Через пять минут меня уже тискали и мяли в своих крепких объятиях. Первым сгреб меня Талг.

— Я тебя выпорю и закрою. А потом еще раз выпорю — первые слова, что слетели с его губ — Вот почему ты вечно, куда-то влипаешь?

— Я тоже люблю тебя братец — повиснув на его могучей шее, радостно ответила я.

— Талг. Отдай нашу жену. Мы тоже по ней соскучились — возвестил голос Адана из-за спины орка.

Талг отпустил меня, и я вышла из-за него, навстречу мужьям. Глядя на меня они стали опускаться на колени, а следом за ними и мои драконы, во главе с Актарионом. Слава богам, что хоть вампиры встали только на одно колено, показывая свое уважение ко мне.

— Мы просим прощения и милости нашей госпожи. Мы виноваты перед тобой — произнес Адан.

— Мы плохие отцы, и плохие мужья. Мы не справились с воспитанием детей, и не смогли уберечь свою госпожу — продолжил Эйвинд.

— Мы забыли наказы своих отцов, слушаться свою госпожу и выполнять все ее желания — сказал Рамиэль.

— Мы поставили свои желания выше, чем желания госпожи. Мы пренебрегли ее просьбами и требованиями — голос Эйвиля дрожал от волнения.

— Мы не сссмокли обессспечить бессопасносссть сссвоей госсспошшии и подвергли опассноссти наших детей — Шшериш от волнения перешел в полу форму.

— Мы любим тебя, и просим простить нас. Мы готовы понести любое наказание, которое посчитает приемлемым наша госпожа. Просим только об одном, не выгоняйте нас. Мы постараемся исправиться и не подводить тебя больше никогда — волнение и переживания Энкалиона выдавало его перескакивание с ты на Вы.

— Госпожа, мы виноваты. Мы не смогли обеспечить Вашу безопасность, мы не смогли найти Вас и обеспечить Ваше возвращение домой — а это уже Актарион решил высказаться.

Я смотрела на такие родные лица, я так по ним соскучилась, что даже не стала на них ругаться за то, что они опять встали на колени. Все собравшиеся во дворе мужчины, охрана, наложники, и сопровождавшие меня к печатям, с удивлением, недоверием и недоумением смотрели на моих парней. Да, здесь непринято вставать на колени добровольно. На темном материке такое возможно только по принуждению, или при наказании.