Дружба народов (СИ) - Лео Сухов

прибьёт, зови меня немедленно! Я хоть полюбуюсь!.. — Лена лучезарно улыбнулась мне и Вите, проигнорировав «ушлёпков», и вышла из-под навеса.

— Ну… Э-э-э… — Пустырник посмотрел ей вслед, передёрнув плечами, будто от холода, и повернулся к нам: — Медицинское заключение с горем пополам мы получили… Что дальше?

Сказал он это так жалобно, что сразу стало понятно: не только я не знаю, как вести расследования. Ни Пустырник, ни Витя, ни Пресня тоже не знали. Да что там: я и детективы-то никогда не читал, предпочитая фантастику…

Ситуацию надо было спасать. Я выскочил на улицу вслед за Леной и прокричал ей вслед:

— Леночка, можно я тебя ещё чуть-чуть напрягу?

— Что ещё? — остановившись, девушка с утомлённым видом повернулась ко мне.

— Можешь попросить Пилигрима, Кострому и Машу подойти сюда?

— Хорошо! — недовольно ответила Лена.

И улетучилась в направлении нашего лагеря.

— Ну зачем тебе Кострома и Пилигрим, я понимаю… — заметил Иваныч, выходя из-за угла. — Но зачем тебе какая-то Маша? Это, кстати, не та сисясто-жопастая, у которой есть за что подержаться?

— Иваныч, ну фу так о женщинах говорить! Какой пример ты нам подаёшь! — нахмурив брови, пожурил его я, впрочем, не без удовольствия вспомнив фигуру Маши.

— Я подаю вам хороший пример: не упускать таких выдающихся дам! — официальным голосом сообщил мне Кукушкин. — Ну и вкусы заодно воспитываю.

— Ты только подожди её не упускать. Хотя бы пока с делами не разберёмся!.. — попросил я.

— Да чего вы маетесь? Просто допросите всех, кто тут был! — сказал мэр. — Наверняка кто-то из мэрии или из моего окружения!

— Опросим! Обязательно опросим! — кивнул я, стараясь держать вид уверенный и профессиональный, хотя мысленно радовался, что узнал ещё один способ вести расследования. — Кстати, Иваныч… У тебя же пара шпиков имелась! Те, которые бордель выследили. Они где?

— Где-где… Поплатились за бордель. Или за чрезмерное любопытство, — хмуро ответил мэр. — Шлёпнули их, пока нас с тобой не было…

— Блин, жалко их… Ну вот и чего ты молчал? — удивился я. — Может, у нас тут вообще орудует маньяк?

— Так, Вано, ты это… Не увлекайся! — попросил мэр, оценив мрачную шутку и не оставив её без ответа. — Маньяков у нас тут столько, что во всём Алтарном жителей меньше… Некоторые просто маньяки не по одному разу. Лена вот, например, ваша…

Дневник Листова И. А.

Сто пятьдесят второй день. Экспертное заключение

— Ну что? — спросил я у спин пришедших «экспертов», взиравших на дело рук неизвестного убийцы.

— Что? — обернувшись, уточнила Маша. — Вано, ты удивишься, но в мэрии — труп!

— И это труп Ольши! — кивнула Кострома.

— Да мы и так знаем, чей он и где он! — возмутился Пустырник. — Помочь чем-то можете?

— Вы сами яму под могилу выкопать не можете, что ли? — удивилась Кострома. — Или мы должны изображать убитых горем родственников на похоронах?

— Нет, нам надо найти, кто его тут оставил! — попытался прояснить ситуацию Витя.

— Известно кто… Ольша и оставил. Труп-то его! — пожала плечами Маша.

— А ты молодец! — хрюкнув, оценил из-за стены Иваныч.

— Его сюда притащили… — сообщил Пилигрим, внимательно оглядывая землю. — Даже затёртый след имеется…

То, что Ольшу в чулан притащили, и без того было понятно. Сам собой в чуланчике мэрии он оказаться никак не мог… Во всяком случае, со связанными руками и ногами. Но оставался ещё один интересный вопрос, который я и задал:

— Грим, а он, когда его тащили, не сопротивлялся?

— Хм… Сопротивлялся! — ответил тот. — Ногами дрыгал, как минимум.

— Хорошо… Кострома, вопрос тебе! Ты что-нибудь понимаешь в расследовании убийств? — в лоб, искренне надеясь на лучшее, спросил я.

— Нет, Вано, извини…

— Тогда вопрос к тебе и Маше… Среди наших есть бывшие полицейские? — не сдавался я.

— Среди наших точно нет! — Кострома даже не стала задумываться, и я умоляющим взглядом посмотрел на Машу.

А та молчала. Молчала долго, секунд десять, а потом обрадовала меня, выдав вердикт:

— Среди наших — нет. Но среди безгруппных был один бывший помощник следака!

А вот это уже было кое-что… И меня даже не смутило, что этот кто-то был всего лишь «помощником следака». Раз уж в наше время следствие могли вести дроны под управлением нейросетей, человеку оставалась разве что роль помощника. И это вовсе не значит, что он не был следователем. Это значит, что он просто думал и действовал медленнее нейросети.

— Так, живо беги за ним! Тащи сюда! — решил я.

— Скажи ему, красавица, что мэр приказал! — вторил мне из «кабинета» Иваныч. — Так и скажи!

— Хорошо! — кивнула Маша. — Мы тогда с Инной пойдём?

— Ага, — согласился я, и мы снова остались в чисто мужской компании.

Считая, разумеется, бедного Ольшу. Который, к сожалению, уже ничем не мог нам помочь.

— И что дальше? — спросил Витя.

— По-хорошему надо всех опросить… — ответил я. — Узнать, кто последним Ольшу видел, с кем… Ну и провести эти… Следственные действия.

— Меня! Меня первым! — сразу подал из-за стенки голос мэр.

— Но мы не знаем, что и как спрашивать, Иваныч! — ответил я. — Поэтому будем ждать следака! Пусть лучше профессионалы работают!

Тем временем Пилигрим уверенно подошёл к одному из столов. А затем с живым интересом уточнил:

— Чей это стол? С дурацким цветком на углу?

— Цветок фиолетово-розовый, сухой и воняет? — поинтересовался, опять-таки из-за стены, якобы занятый делом Иваныч.

— Да! — подтвердил Пилигрим.

— Это стол Ольши! — уведомил нас мэр. — А что?

— За этим столом он в первый раз по затылку и получил… — показал пальцем на землю Пилигрим. — Здесь тоже есть след от тела. Видимо, свалился без чувств.

За стеной раздался топот, а потом внутрь влетел Иваныч, который, само собой, совершенно за нами не приглядывал в процессе.

— Точно? Уверен? — живо уточнил он.

— Ну, если я всё правильно увидел, то у Ольши затылок разбит, — Пилигрим пожал плечами. — А если он разбит — значит, по нему били. Кроме того, тут виден след от тела. И отсюда его тащили в чулан. Правда, мы здесь уже наследить ногами успели… Но пока ещё заметно!

— Проблема в том, что мы не знаем, отчего он умер… — тяжело вздохнул я. — Может, от кровоизлияния в мозг, а может, от яда.

— Ага, значит, мне не показалось… — кивнул Пилигрим. — Тогда, возможно, именно тут ему стало плохо от яда, и он упал со стула.

— Вот это больше похоже на правду! — кивнул мэр, а потом пояснил: — Ну если бы те, кто его оглушил, перестарались, вряд ли бы Ольша пену и рвоту пускал в чулане!

— Вообще-то при сотрясении так бывает. И при травмах головы нередко случается… — ответил Пилигрим. — Короче, это ещё неизвестно…

«Иваныч что-то знает! — догадался я. — Вот только почему не хочет этим поделиться? Что он задумал?».

Педалировать вопрос я не стал. Мне показалось, что сейчас не время давить на мэра. Что бы он ни задумал, надо сначала всё обмозговать… И только потом спрашивать. Может,