Гамбит - Павел Блинников

Опять по коридорам. Страшная жара буквально выжимала нас как губку. У меня начались подкашиваться ноги. Шеф подставил мне плечо. Я с трудом делал шаги и наконец, мы вышли к колоннаде. Здесь она, конечно, была красного цвета. А за ней открывался кошмар. Четвертый круг ада — Хора. Что означает — жар.

Я не очень хорошо помню, как выглядит Хора. Слишком там было жарко, а я все время находился на грани обморока. Но несколько картин в моей памяти отложились. Колоннаду разрезала огненная пелена. А за ней я увидел грешников. Они все были голые и горели, а что им еще оставалось делать в сплошном огне. Их плоть была покрыта волдырями, и они горели заживо. Но их регенерация здесь была еще сильнее, и просто умереть от огня они не могли. Их многострадальная плоть успевала восстановиться до того как огонь поглощал их целиком. Кто-то визжал, кто-то бегал и перекатывался по горящим углям, из которых и состояла поверхность четвертого круга. А кто-то просто лежал и плакал не в силах побороть ужасные страдания. Именно такие особенно ужасали. Иногда они переворачивались на другой бок, чтобы пламя не достигло их сердца. И другая половина тела начинала подвергаться тем же пыткам что предыдущая. И так они горели уже вечность, ибо здесь не было времени. Да, теперь я точно знал, что в аду нет времени и нет никаких вероятностей. Какие могут быть вероятности у этих бедняг. Но я так же испытывал к ним невысказанное отвращение, ведь они не просто так попали сюда. Здесь сидели убийцы и насильники, воры и отъявленные мерзавцы. Но просто гореть им было недостаточно, по задумкам того кто придумал этот круг. Повсюду прямо в пламени летали ужасные демоны сами состоящие из огня. У них были огненные кнуты, и они то и дело хлестали ими грешников. Эти кнуты вырывали куски мяса, доставая до костей. И кости покрывшиеся черной сажей тут же зарастали плотью. И над всем этим возвышался Трамонтана. Огромным огненным вихрем он носился по своим владениям, обжигая и разметывая всех и вся. И было совершенно непонятно, как его именем могли назвать северный ветер. Те грешники, которые попадали под его огненные струи, мгновенно сгорали и превращались в пепел. Но даже в пепле они продолжали жить и страдать. Страдать вечно…

Шеф, как мог быстро, вынес меня из колоннады, а я размышлял над тем, что же такое сотворил он в прошлом, раз достоин такого. Я все же не потерял сознания, но очень плохо помню, как мы выбрались из дышащих жаром коридоров, и вышли на лестницу. Там я уже смог передвигаться самостоятельно. Правда при этом опирался на стену, а с другой стороны шеф поддерживал меня, и кое-как нам удалось доковылять до того места где жара слегка спала. Там я уже окончательно оклемался и пошел сам. Хотя для этого мне пришлось выпить целый литр воды из неиссякаемых запасов шефа. Мы прошли целый час, молча. Жара наконец полностью спала и я снова надел свой свитер. Наш путь продолжался. Нам стали попадаться демоны. Несколько из них были похожи на ящериц, кто-то был помесью разных животных. Проходили и простые люди. На нас никто не обращал внимания. Видимо считалось, что если ты смог зайти так далеко и продолжать спуск, то тебя не стоит трогать. Ведь все равно ты идешь в самые недра ада.

Через пару часов стало холодать. Я впервые надел свои штаны, с тех пор как мы попали в ад. Я не знаю, какая там у меня страсть к смерти, как выразился шеф, но мир мертвых казался мне все более отвратительным. Скоро стало еще холоднее, температура ушла в минус. А мы продолжали идти. Еще через час я натянул на себя всю одежду, которая была в моем чемодане. При этом я мысленно благодарил шефа за то, что он сказал мне взять перчатки, и ругал себя за то, что бросил по дороге разрезанную майку. Шеф тоже начал выказывать первые признаки усталости. Его походка начинала утрачивать пружинистость, а белки глаз покрылись сеточкой красных прожилок. Но по сравнению со мной он держался просто потрясающе. Я уже давно все проклял и начал налегать на коньяк, но он ни капли не грел. И никаких следов опьянения тоже не было. У меня закончились сигареты, и я взял у шефа сигару. А я ненавидел сигары! И еще я с каждым шагом испытывал на себе последствия того что мы так долго прибываем в стане демонов. Страх и безумие давно подступали ко мне. И, несмотря на то, что пока у меня хватало сил, чтобы им противостоять, я не знал, сколько еще смогу терпеть. Недосыпание и усталость делали свое дело.

Вскоре стало не просто холодно, а п…ц как холодно. Вы никогда не могли пережить такого в реальности. Говорить было невозможно, потому что слюна во рту мгновенно замерзала. С меня уже слетело три купола удачи, и шеф недавно поставил на меня четвертый. Без них я, наверное, уже давно окочурился. Мы шли в горнолыжных очках, которые прихватил с собой шеф, иначе глаза уже давно отмерзли бы. И вообще мы были еще живы только благодаря колдовству шефа. Если бы не оно мы умерли бы еще на подступах к Шугуму. Я предложил двигаться быстрее, и босс поддержал мой порыв. Мы побежали. Вернее шеф побежал, а я, пробежав несколько сотен ступеней, взмолился о пощаде. Ледяной воздух никак не хотел попадать в легкие. Мы снова пошли пешком.

Ни разу до этого я не был так рад тому, что лестница кончилась, и начались коридоры. Очень хотелось побыстрее пройти этот участок пути. Мы в четвертый раз прошли по знакомым коридорам, и пришли в белую колоннаду. А за ней открывался Шугум.

Пятый круг, как не трудно догадаться, называется холод. То, что открылось мне там, я увидел самым краем глаза. Так же как и в Хоре, посередине колоннады проходила граница. Это была тоненькая корочка льда, которую можно было легко сломать, если бы у вас возникло такое желание. А за ней я впервые не увидел толпы грешников. Нет, они конечно там были, но с каждым кругом их становилось все меньше. Шугум представлял собой простую ледяную пустыню. На ней дули холодные и пронзительные ветры, и голые люди просто стояли в ней замерзшими статуями. Казалось, что на пятом круге чудовищная фантазия создателя ада иссякла, но это было совсем не так. Я представил, что чувствуют эти люди, когда кровь замерзает у них в жилах и больше не течет по оледенелым венам. Когда ты чувствуешь все, но не можешь ничего с этим поделать. И сознание уже невозможно потерять, такая боль не позволяет рассудку улетучиться. Ткани в их организме отмирают, но тут же восстанавливаются. Некоторые пытаются подойти к другим, чтобы попробовать согреться, но на это у них уходят годы, ведь двигаться ледяным статуям очень трудно. В Хоре хотя бы можно кричать и бегать. А здесь только боль и покой. И полное бездействие. Печаль и сумасшествие летали над Шугумом. Все эти ледяные статуи уже давно сошли с ума, и тоже были обречены стоять так вечно. Правда, иногда их покой тревожили другие обитатели пятого круга. Ящеры, сделанные изо льда, медленно ходили меж миллионов ледяных скульптур и иногда разбивали их. И шли к следующим. Мне показалось, что они не меньше страдают, чем те кого они призваны пытать. Такая жизнь вряд ли могла быть привлекательной для этих ледяных демонов.