Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний - Сборник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
IX. Давид-пастух
«Господь испытывает праведного», – говорит Псалмопевец.
В качестве пастуха испытал Господь Давида – и Давид оказался превосходным пастухом.
«От дворов овчих взял его». Отдельными отарами пас Давид овец своих, давая каждой группе более подходящий по возрасту ее, корм: одним верхушки кормовых трав, т. е. более нежные их части, другим – срединные, третьим – нижние части злаков.
И сказал Господь:
– Кто умеет так заботливо вскармливать пасомых им, каждого сообразно потребностям его, тот да будет народным пастырем Израиля, – как гласит стих Псалтири: «И от доящих привел его пасти народ свой, Иакова, наследие свое, Израиля». (Шем. – Р., 2; Иалк.)
X. Мудрость Господня
«Как многочисленны дела Твои, Господи! – воспел Давид, – премудро все сделал Ты». Все сотворенное Тобою – прекрасно, а мудрость прекраснее всего. Но Тобою и юродство создано. Для чего оно? Ходит по улице человек в отрепьях, мальчишки за ним бегают, издеваются над ним. Приятно ли в очах Твоих зрелище такое?
– Давид! – сказал в ответ Господь, – за то, что юродство существует ропщешь ты на Меня? Клянусь, что тебе же понадобится оно! И ты не только пожелаешь его себе, но в тоске ты станешь, как милости, вымаливать его у Меня.
Не долго Давиду ждать пришлось:
С мечом Голиафа, хранившимся дотоле в Скинии, бежал Давид от Саула к Ахису, царю Гефскому.
– Давид! – послышался Глас предупреждающий, – к Ахису идешь ты? Давно ли убит тобою Голиаф Филистимлянин? Еще кровь его не вся в землю всосалась: братья же его состоят телохранителями при Ахисе. И ты решаешься идти туда, да еще меч Голиафа взял с собою?..
Едва явился Давид к Ахису, братья Голиафовы обратились к царю, говоря:
– Позволь нам убить убийцу брата нашего.
– Нет, – отвечал Ахис, разве не в единоборстве убил брата вашего Давид? И не таков ли уговор был Голиафа с израильтянами: «Выберите у себя человека, и пусть пойдет ко мне, и если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами»?
– Если на то пошло, – настаивали они, – то сойди же ты с трона и уступи ему царство, а мы к нему в рабы вступим, – ведь таков, говоришь ты, уговор был.
Не нашелся Ахис что ответить им. Устрашенный этим, воззвал Давид к Господу:
– Услышь меня, Владыка мира!
– О чем просишь ты, Давид? – вопросил Господь.
Отвечал Давид Господу:
– Господи! Из онаго ниспошли на меня…
– А не говорил ли Я тебе, Давид: не пренебрегай – каяться будешь?..
Притворился Давид юродивым. Ходит и на дверях надписи делает:
«Ахис, царь Гефеский, сто раз десять тысяч должен мне, да жена его – пятьдесят раз десять тысяч».
Жена же Ахиса и дочь их были юродивыми. Шумят и кричат с одной стороны, а Давид вторит им с другой.
– Что же это, наконец! – не выдержал Ахис и закричал на рабов своих, – разве мало у меня своих сумасшедших, что вы его еще привели, чтобы он юродствовал предо мною?
– Мог ли я от юродства столько ждать для себя? – воскликнул с радостью великою Давид.
Благословлю Господа во всякое время»: и в мудрости моей, и в юродстве моем. (Шох. – Т., 33; Иалк.)
XI. Шершень и паук
Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.
– Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? – сказал он, – шершень портит соты, и сам ничего не производит полезного; паук целый год ткет, а одеться не во что.
– Давид! – отвечал Творец, – ты издеваешься над творениями Моими? Придет время – и ты нуждаться будешь в них.
Спасаясь от преследований Саула, скрылся Давид в пещере. Послал Господь паука, и тот заткал паутиной вход в пещеру. Пришел Саул и видит: вход паутиной заткан.
– Очевидно, – решил он, – в эту пещеру никто не входил, иначе паутина была бы разорвана в клочки.
И удалился, не входя в пещеру.
Выйдя из своего убежища и увидав, в чем дело, Давид готов был расцеловать паука.
– Благословен, – сказал он, – Создавший тебя, благословен будь и ты!
После этого случая узнал Давид, что Саул расположился на холме Гахила, и пошел в то место. Саул спал в шатре, и тут же лежал Авенир, военачальник Саула. Авенир был роста исполинского и телом своим занимал все пространство вдоль шатра, так, что голова его была у одного входа в шатер, а ноги достигали противоположного входа. Когда явился Давид, Авенир лежал держа ноги согнутыми в коленях, и Давид прошел под коленями его, а в ту минуту, когда Давид, с копьем Саула и сосудом с водою, собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды опуская их над Давидом.
Воззвал Давид к Господу:
– Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?
Навел Господь шершня на Авенира; ужаленный исполин снова согнул ноги, – и Давид мог свободно выйти из шатра.
И воспел Давид хвалу Господу:
«Кому подобное свершить?
Господь-Благоподатель!
Прекрасны все деяния Твои».
(А. – б.д. Сира)
XII. Гусли Давида
«В полночь встаю я, чтоб славить Тебя».
Гусли висели над ложем Давида, против отверстий оконных. Когда наступала полночь, дуновение северного ветра проходило, шевеля струны гуслей и они сами собою звучать начинали. Тогда вставал Давид с ложа и все время до наступления утренней зари проводил в изучении Мудрости Господней.
О том, – говорил рав Исаак бар рав Ада, – и гласит стих Псалмопевца:
«Воспрянь, слава моя, —
Воспрянь, псалтырь и гусли!
И встану я рано,
Чтоб славить Тебя,
Господь мой!»
«Да буду вечно я в Твоем жилище жить,
Покоиться под кровом крыл Господних».
Мог ли надеяться Давид жить вечно? Нет, не личного бессмертия просил он у Господа, но о том лишь была молитва его, чтобы песнопения и славословия его вечно звучали в храмах Господних.
Сказание гласит:
Заключив книгу «Псалтирь», возгордился Давид и воскликнул перед Господом:
– Творец! Есть ли другой на свете, который подобно мне сумел бы воспеть славу Тебе?
Явилась тут лягушка и сказала:
– Не спесивься, Давид! Кваканьем своим я больше чем ты славословлю Господа… (Бер., 3; Иеруш.; П. Шира)
XIII. Давид и Иесвий
Был там (во время войны филистимлян с израильтянами) «Иесвий из Нова, один из потомков исполинов, у которого копье было весом в триста сиклей меди».
«Иесвий из Нова» – по объяснению рав Иуды со слов Рава: человек, появление которого на пути Давида находилось в связи с известным событием в городе Нове.[51]
– Давид, – сказал Господь, – доколе греху новийскому тяготеть над тобою? Из-за тебя убиты были священники новийские, из-за тебя Доег Идумеянин лишился удела в жизни вечной[52], из-за тебя же пали Саул и трое сыновей его. Выбирай одно из двух: либо прекратиться роду твоему, либо тебе попасть в руки врага.
– Владыка! – отвечал Давид, – лучше, чтоб я попал в руки врага, нежели прекратился бы род мой.
И было после этого – вышел Давид на звериную ловлю. Предстал ему сатана в образе оленя быстроногого. Пустил Давид стрелу, но промахнулся, кинулся преследовать его, пока, увлекаемый оленем, не достиг до земли филистимской. Увидал его там Иесвий.
– Вот он, – сказал Иесвий, – тот, которым убит брат мой Голиаф!
Связал Иесвий Давида, поволок и, бросив в давильню, придавил его прессовальным бревном. Произошло чудо: земля под Давидом опустилась, и он остался невредимым.
День тот был канун субботы. Авесса, сын Серуи[53], мыл голову в чаше вместимостью в четыре саа[54]. В это время прилетел голубь и начал хлопать над ним крыльями.
Встревожился Авесса.
– Кенесет-Израиль[55], – сказал он, – уподоблена голубю: «Вы стали как голубица, которой крылья покрыты серебром, а перья чистым золотом». Появление этого голубя знаменует, что царь наш Давид находится в опасности.
Пошел Авесса в царский дом; Давида там не было; послал в академию – и там его не оказалось.
– По правилам, – рассуждал Авесса, – постороннему воспрещается ездить на царском коне, садиться на трон и употреблять скипетр царский. Однако запрещено ли это и в тех случаях, когда личности царя грозит опасность? Запросил об этом Авесса в академии. Так ответили: «В случае опасности для царя запрещение это недействительно».
Сел Авесса на царского мула и отправился в путь, а пространство, которое ему предстояло проехать, сократилось само собою[56]. По пути встретилась ему Ерфа, мать Иесвия, сидевшая в то время за прялкой. Завидя Авессу, она метнула в него веретеном, но промахнулась.
– Послушай, – крикнула она, – подай-ка мое веретено.
Метнул Авесса веретено, попал ей в темя и умертвил ее.
Увидел Иесвий Авессу и сказал:
– Теперь их двое (Т. е. Давид и Авесса) и они убьют меня.
Воткнул он копье свое в землю, острием вверх, схватил Давида и взбросил его на воздух так, чтобы он, падая, накололся на острие. Произнес Авесса Шем-Гамфораш – и Давид повис в воздухе между небом и землей.
