Агада. Большая книга притч, поучений и сказаний - Сборник

IX. Давид-пастух

«Господь испытывает праведного», – говорит Псалмопевец.

В качестве пастуха испытал Господь Давида – и Давид оказался превосходным пастухом.

«От дворов овчих взял его». Отдельными отарами пас Давид овец своих, давая каждой группе более подходящий по возрасту ее, корм: одним верхушки кормовых трав, т. е. более нежные их части, другим – срединные, третьим – нижние части злаков.

И сказал Господь:

– Кто умеет так заботливо вскармливать пасомых им, каждого сообразно потребностям его, тот да будет народным пастырем Израиля, – как гласит стих Псалтири: «И от доящих привел его пасти народ свой, Иакова, наследие свое, Израиля». (Шем. – Р., 2; Иалк.)

X. Мудрость Господня

«Как многочисленны дела Твои, Господи! – воспел Давид, – премудро все сделал Ты». Все сотворенное Тобою – прекрасно, а мудрость прекраснее всего. Но Тобою и юродство создано. Для чего оно? Ходит по улице человек в отрепьях, мальчишки за ним бегают, издеваются над ним. Приятно ли в очах Твоих зрелище такое?

– Давид! – сказал в ответ Господь, – за то, что юродство существует ропщешь ты на Меня? Клянусь, что тебе же понадобится оно! И ты не только пожелаешь его себе, но в тоске ты станешь, как милости, вымаливать его у Меня.

Не долго Давиду ждать пришлось:

С мечом Голиафа, хранившимся дотоле в Скинии, бежал Давид от Саула к Ахису, царю Гефскому.

– Давид! – послышался Глас предупреждающий, – к Ахису идешь ты? Давно ли убит тобою Голиаф Филистимлянин? Еще кровь его не вся в землю всосалась: братья же его состоят телохранителями при Ахисе. И ты решаешься идти туда, да еще меч Голиафа взял с собою?..

Едва явился Давид к Ахису, братья Голиафовы обратились к царю, говоря:

– Позволь нам убить убийцу брата нашего.

– Нет, – отвечал Ахис, разве не в единоборстве убил брата вашего Давид? И не таков ли уговор был Голиафа с израильтянами: «Выберите у себя человека, и пусть пойдет ко мне, и если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами»?

– Если на то пошло, – настаивали они, – то сойди же ты с трона и уступи ему царство, а мы к нему в рабы вступим, – ведь таков, говоришь ты, уговор был.

Не нашелся Ахис что ответить им. Устрашенный этим, воззвал Давид к Господу:

– Услышь меня, Владыка мира!

– О чем просишь ты, Давид? – вопросил Господь.

Отвечал Давид Господу:

– Господи! Из онаго ниспошли на меня…

– А не говорил ли Я тебе, Давид: не пренебрегай – каяться будешь?..

Притворился Давид юродивым. Ходит и на дверях надписи делает:

«Ахис, царь Гефеский, сто раз десять тысяч должен мне, да жена его – пятьдесят раз десять тысяч».

Жена же Ахиса и дочь их были юродивыми. Шумят и кричат с одной стороны, а Давид вторит им с другой.

– Что же это, наконец! – не выдержал Ахис и закричал на рабов своих, – разве мало у меня своих сумасшедших, что вы его еще привели, чтобы он юродствовал предо мною?

– Мог ли я от юродства столько ждать для себя? – воскликнул с радостью великою Давид.

Благословлю Господа во всякое время»: и в мудрости моей, и в юродстве моем. (Шох. – Т., 33; Иалк.)

XI. Шершень и паук

Однажды, сидя в саду, Давид увидел, как шершень пожирал паука.

– Что за прок в этих тварях Твоих, Господи? – сказал он, – шершень портит соты, и сам ничего не производит полезного; паук целый год ткет, а одеться не во что.

– Давид! – отвечал Творец, – ты издеваешься над творениями Моими? Придет время – и ты нуждаться будешь в них.

Спасаясь от преследований Саула, скрылся Давид в пещере. Послал Господь паука, и тот заткал паутиной вход в пещеру. Пришел Саул и видит: вход паутиной заткан.

– Очевидно, – решил он, – в эту пещеру никто не входил, иначе паутина была бы разорвана в клочки.

И удалился, не входя в пещеру.

Выйдя из своего убежища и увидав, в чем дело, Давид готов был расцеловать паука.

– Благословен, – сказал он, – Создавший тебя, благословен будь и ты!

После этого случая узнал Давид, что Саул расположился на холме Гахила, и пошел в то место. Саул спал в шатре, и тут же лежал Авенир, военачальник Саула. Авенир был роста исполинского и телом своим занимал все пространство вдоль шатра, так, что голова его была у одного входа в шатер, а ноги достигали противоположного входа. Когда явился Давид, Авенир лежал держа ноги согнутыми в коленях, и Давид прошел под коленями его, а в ту минуту, когда Давид, с копьем Саула и сосудом с водою, собирался уходить, Авенир вдруг начал выпрямлять ноги, как две гигантские колоды опуская их над Давидом.

Воззвал Давид к Господу:

– Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?

Навел Господь шершня на Авенира; ужаленный исполин снова согнул ноги, – и Давид мог свободно выйти из шатра.

И воспел Давид хвалу Господу:

«Кому подобное свершить?

Господь-Благоподатель!

Прекрасны все деяния Твои».

(А. – б.д. Сира)

XII. Гусли Давида

«В полночь встаю я, чтоб славить Тебя».

Гусли висели над ложем Давида, против отверстий оконных. Когда наступала полночь, дуновение северного ветра проходило, шевеля струны гуслей и они сами собою звучать начинали. Тогда вставал Давид с ложа и все время до наступления утренней зари проводил в изучении Мудрости Господней.

О том, – говорил рав Исаак бар рав Ада, – и гласит стих Псалмопевца:

«Воспрянь, слава моя, —

Воспрянь, псалтырь и гусли!

И встану я рано,

Чтоб славить Тебя,

Господь мой!»

«Да буду вечно я в Твоем жилище жить,

Покоиться под кровом крыл Господних».

Мог ли надеяться Давид жить вечно? Нет, не личного бессмертия просил он у Господа, но о том лишь была молитва его, чтобы песнопения и славословия его вечно звучали в храмах Господних.

Сказание гласит:

Заключив книгу «Псалтирь», возгордился Давид и воскликнул перед Господом:

– Творец! Есть ли другой на свете, который подобно мне сумел бы воспеть славу Тебе?

Явилась тут лягушка и сказала:

– Не спесивься, Давид! Кваканьем своим я больше чем ты славословлю Господа… (Бер., 3; Иеруш.; П. Шира)

XIII. Давид и Иесвий

Был там (во время войны филистимлян с израильтянами) «Иесвий из Нова, один из потомков исполинов, у которого копье было весом в триста сиклей меди».

«Иесвий из Нова» – по объяснению рав Иуды со слов Рава: человек, появление которого на пути Давида находилось в связи с известным событием в городе Нове.[51]

– Давид, – сказал Господь, – доколе греху новийскому тяготеть над тобою? Из-за тебя убиты были священники новийские, из-за тебя Доег Идумеянин лишился удела в жизни вечной[52], из-за тебя же пали Саул и трое сыновей его. Выбирай одно из двух: либо прекратиться роду твоему, либо тебе попасть в руки врага.

– Владыка! – отвечал Давид, – лучше, чтоб я попал в руки врага, нежели прекратился бы род мой.

И было после этого – вышел Давид на звериную ловлю. Предстал ему сатана в образе оленя быстроногого. Пустил Давид стрелу, но промахнулся, кинулся преследовать его, пока, увлекаемый оленем, не достиг до земли филистимской. Увидал его там Иесвий.

– Вот он, – сказал Иесвий, – тот, которым убит брат мой Голиаф!

Связал Иесвий Давида, поволок и, бросив в давильню, придавил его прессовальным бревном. Произошло чудо: земля под Давидом опустилась, и он остался невредимым.

День тот был канун субботы. Авесса, сын Серуи[53], мыл голову в чаше вместимостью в четыре саа[54]. В это время прилетел голубь и начал хлопать над ним крыльями.

Встревожился Авесса.

– Кенесет-Израиль[55], – сказал он, – уподоблена голубю: «Вы стали как голубица, которой крылья покрыты серебром, а перья чистым золотом». Появление этого голубя знаменует, что царь наш Давид находится в опасности.

Пошел Авесса в царский дом; Давида там не было; послал в академию – и там его не оказалось.

– По правилам, – рассуждал Авесса, – постороннему воспрещается ездить на царском коне, садиться на трон и употреблять скипетр царский. Однако запрещено ли это и в тех случаях, когда личности царя грозит опасность? Запросил об этом Авесса в академии. Так ответили: «В случае опасности для царя запрещение это недействительно».

Сел Авесса на царского мула и отправился в путь, а пространство, которое ему предстояло проехать, сократилось само собою[56]. По пути встретилась ему Ерфа, мать Иесвия, сидевшая в то время за прялкой. Завидя Авессу, она метнула в него веретеном, но промахнулась.

– Послушай, – крикнула она, – подай-ка мое веретено.

Метнул Авесса веретено, попал ей в темя и умертвил ее.

Увидел Иесвий Авессу и сказал:

– Теперь их двое (Т. е. Давид и Авесса) и они убьют меня.

Воткнул он копье свое в землю, острием вверх, схватил Давида и взбросил его на воздух так, чтобы он, падая, накололся на острие. Произнес Авесса Шем-Гамфораш – и Давид повис в воздухе между небом и землей.