Неделя: Истории Данкелбурга - Жилин

- Такое ощущение, что ты хорошо знаешь мир, либо просто очень наивный и честный...

- Опять ты начинаешь умничать, - беззлобно бросил я другу.

- Ты в праве называть это как угодно!

Мы дружно рассмеялись. Гарри подлил мне ещё коньяка и мы выпили. Я поднялся с уютного мягкого кресла и подошёл к крупному стенду на стене, на котором красуются чёрно-белые фотографии с финалов самых разных турниров. Спортсмены застыли в нелепых позах, кто-то скорчил на лице жуткую гримасу колоссального напряжения...

Искусство спортивной фотографии мне довольно непонятно: неэстетично, непривлекательно... Всю прелесть снимков понимаешь только когда узнаёшь смысл запечатлённого. Вроде сборища некрасивых спортсменов, застывших в глупых позах, ан нет - финал чемпионата по водному поло!

Я опять рассуждаю о том, чего не понимаю...

- Мне очень интересно, что сказал мистер Арлес, когда прочитал твою статью, - Гарри не желал менять тему.

Я был не против:

- Он сказал, что тема выбрана удачно, мол, она актуальная, свежая, животрепещущая. Ну, и ещё хвалил за обилие материала.

- Да, ты, пожалуй, написал про этого психопата больше, чем все прочие газеты вместе взятые на протяжении месяца! И как тебе это удалось?

- В первый раз - случайно, - как и в случае с детективом Зиммером, приходилось немного искажать реальные события, - Потом уже начал бродить по Данкелбургу с конкретной целью застать раньше всех очередную находку...

- Как гуманно... - шутливо укорил Гарри.

- Иначе читатели не узнали бы о маньяке, а я не получил бы средств к существованию! Журналистом, хорошим журналистом можно стать только будучи неисправимым циником.

- Но ты вовсе не циник!

- Значит, я не стану хорошим журналистом! - поддерживая атмосферу расслабленного общения, сыронизировал я.

Мой друг Гарри зашёлся заливистым смехом. Пусть он всё время старается вести себя и выглядеть, как настоящий интеллектуал и аристократ, но ржёт Нельсон, как пьяный конюх из провинции!

Как он постоянно говорит: живыми нас делают недостатки.

- Не откажешься от стаканчика? - Гарри предложил ещё пригубить дорогого напитка.

- Конечно! За что выпьем?

Мой друг поднял стакан и прикусил нижнюю губу, задумавшись. Его живые подвижные глаза описали круг в воздухе и сфокусировались на мне:

- За творцов!

Тёмная жидкость потекла по горлу. Приятный вкус ласкает язык, а жар и запах хлынули вверх, к лицу и носу. Нестерпимое жжение подступило к глазам и щекам. Работа мозга притупилась.

Думаю, с меня хватить лакать на халяву дорогое пойло друга.

- А куда теперь метишь? - продолжил Нельсон, требовательно взглянув на меня, - Думается, в штаб?

Я тут же опроверг версию товарища покачиванием головы:

- Вовсе нет. Я бы гораздо больше был рад иному: хочу, чтобы очередная моя статья попала на первую полосу!

- Эй, Курт! Ну ты скажешь тоже! А я считал тебя скромным!

- А разве я хочу чего неосуществимого?

- Скорее, сложного... - Гарри повертел в пальцах пустой стаканчик.

- Да ты погляди на последний выпуск! - на журнальном столике лежал свежий номер 'Еженедельно актуально'. Я перелистал страницы, - Вот! Моя статья - новость номер два, сразу после рассказа о церемонии открытия новой мэрии Генрихом Гауссом! Не случись тогда падения вертолёта, материал об убийстве украшал бы первую полосу! Я способен попасть на первую страницу...

- Возможно... А возможно, очень скоро интерес к маньяку пропадёт совсем... Пока все в Данкелбурге читают о Решете взахлёб, ты будешь на коне. Если не потеряешь хватку. Потом придётся поднимать другие темы...

- Считаешь, что я не справлюсь? - с обиженными нотками переспросил я.

- Про Решето тебе писать интересно, потому и статьи получаются отличными. Чтобы так же здорово преподносить читателю любую тему, нужен уже опыт и мастерство. Согласись, их тебе пока ещё не хватает...

Да, спорить сложно, опыта у меня ещё очень мало.

- Хочешь совет? - менторским голосом спросил Гарри.

- Давай, - я безразлично пожал плечами.

- Не зацикливайся ты на этом психе. Да, у тебя это получается, но... ты же творец, а творцу нельзя топтаться на месте!

После этих слов всё то важное и серьёзное, что я делал последние десять дней, стало казаться мне довольно глупым, ненужным и несерьёзным. Секундами ранее я считал, что сделал за эти дни что-то великое, а сейчас мне это кажется фикцией.

Значит ли это, что я изначально допустил ошибку? Значит ли это, что я должен был просто сдать Гордона Вульфа властям, а не экспериментировать с его зверствами?

Но тут Гарри подмигнул мне - думать, естественно, я в данной ситуации должен сам.

Сейчас...

Всё ещё понедельник, где-то в районе полуночи, но ещё понедельник. Я, как глупый зверёк, крадусь за грозным хищником. Холодный воздух ночи обжигает лицо, мешает восстановить дыхание, не позволяет унять расшатавшиеся нервы...

Я бреду по тёмной улице, лишь примерно зная, куда пошёл Гордон. Пока я выплёскивал из желудка съеденное днём, пока заставлял ноги слушать мозг, маньяк бесшумно растворился в чернильных переулках Данкелбурга, оставив меня, как крысу в лабиринте, слепо тыкаться по сторонам.

При этом нужно двигаться как можно тише. Этот лабиринт не с сыром и не с выходом - по его запутанным коридорам бродит минотавр...

Крадучись, я побрёл по улице. Заглянул в первый переулок - пусто. Прошёл ещё десяток метров, заглянул во второй - Решето стоит там. Бесшумный, неподвижный, почти что неживой... невысокий нескладный мужчина кажется мне чудовищно-жутким колоссом!

Я сглотнул громадный, как спелый арбуз, ком в горле, который чуть не разорвал мне глотку... Никогда ещё не было так страшно, поскольку никогда ещё я не был так близок к обнаружению.

Сейчас пришлось выглядывать самым краем глаза, самым краешком. Решето, как мне показалось, взял след, но сейчас вновь застыл в ожидании...

Прислушивается! Даже не могу представить, что слышит этот сумасшедший: как скребутся мыши? Свистит ветер в мелких щелях? Как сморкается человек этаже на шестом?

Его слух - оружие пострашнее ножа. Только чудо не даёт ему расслышать мои шаги за спиной. Уже четвёртую ночь это чудо опекает меня...

После инцидента с чиханием, спровоцированным пыльцой седых фиалок, инстинкт самосохранения усилил влияние на моё сознание до максимума. Я почувствовал это по истеричному биению сердца. Напряжение растёт.

Тут ещё и Гордон слишком долго стоит на месте без движения! Слишком долго, причём совсем не под своим любимым светом фонаря. Медведи, львы... к чёрту их - кровожадный маньяк-садист Гордон Вульф по прозвищу Решето - вот самый непредсказуемый хищник на свете!