Форпост (СИ) - Бондаренко Вадим

— Сегодня закончилась целая эпоха. Все Предки исчезли навсегда, и их "воля" исчезла вместе с ними.

Рауг подбегает к сидящим у пылающего костра истуканам, заглядывает им в лица.

— А где Арика, она ведь должна быть в этой пещере?..

— Не тревожь зря "эхо" других энноев, они все равно тебе не ответят. Ее больше нет, Рауг. Так получилось.

— Варг тоже исчез?

— Да. Он и его люди успели натворить дел, тебе ли не знать…

— Я встретил нескольких наших людей в Землях Вечной Охоты. Вы отбились?

— С городом все в порядке, но без потерь не обошлось.

Мы садимся у Очага, и теперь я понимаю, насколько безлюдным стало это место… Четырнадцать неподвижных копий Говорящих с огнем, застывших в виде "эха". Они вглядываются в редкие жёлтые языки огня, мелькающие среди зеленого пламени. Рауг, протянувший руки к огню, даже глаза прикрывший от ощущения тепла — сейчас он быстро восстанавливает силы, рядом нет других мертвых энноев. И я, навсегда изменивший как сложившийся за тысячелетия назад расклад сил, так и саму Первую Пещеру. Вот и все, кто остался…

— Мне нужно возвращаться. Рауг, ты останешься здесь один, и для тебя есть два важных дела. Если кто-то из энноев появится здесь, поговори с ним сам, и передай, что энной Дим тоже хочет поговорить. Мое сознание будет открыто каждую полную луну, пусть приходят в мой сон. И ещё… Я не рискну отправиться в Земли Вечной Охоты сам, но если Гер успеет найти вход в Первую Пещеру раньше, чем исчезнет, дай ему знак, пусть ждёт у входа и бережет силы.

— Я его не встретил, но тот мир огромен, он мог быть где угодно… Тебя долго ждать?

— Время здесь течет иначе, но раньше, чем через несколько лун, я сюда не вернусь. Если срочно понадоблюсь, попробуй передать свои мысли через Очаг, у Арики и Сенга это неплохо получалось.

— Буду учиться, все равно делать тут больше нечего…

— Помни, ты теперь тоже энной, и сможешь сделать для живых очень много! В следующий раз я расскажу тебе то, что успел узнать сам. До встречи, Рауг!

Я крепко сжимаю ладонь охотника, усаживаюсь перед огнем, и пламя Очага послушно отправляет меня в мир живых…

Низко склонившееся к горизонту солнце освещает усталые и осунувшиеся лица людей. Многие сидят на земле, прикрыв глаза, другие продолжают стоять. Ни один из них не разорвал контакт, поддерживая меня до последнего.

— Все закончилось…

Горло пересохло, слова звучат хрипло. Я осторожно разжимаю пальцы жены, и она, вздрогнув от неожиданности, открывает глаза.

— Зенг, Утар, я уже никуда не денусь, отпускайте…

Пошатываясь, встаю. Мужчины, услышав мой голос, один за другим убирают руки с моих плеч. Эрика протягивает мне миску с прохладным мятным отваром.

— Лантирцы, сегодня вы прошли самое сложное испытание в своей жизни!..

Толпа приходит в движение, люди с облегчением разжимают руки, отпуская соседей.

— Варг исчез навсегда. Он больше никогда не сможет причинить вред никому из вас!.. Ааррх!

— Аааррхх!

Над рядами собравшихся проносятся первые радостные возгласы. К собранию подходят ближе л'тоа и кроманьонки, все это время они охраняли город и пытались хоть как то помочь остальным, доставляя на площадь воду и еду.

— Тысячи лет вам запрещали изменять мир и искать новые знания. Здесь, в городе, я прикрывал вас от влияния злобных призраков. Но сегодня, с вашей помощью, все эти страхи и запреты уничтожены навсегда! Духов Предков больше нет! Ааррх!

— Аааррхх! Аааррхх!!

На несколько минут рев толпы заглушает все вокруг. Выждав, пока выплеснувшиеся радостные эмоции немного утихнут, продолжаю:

— В Первой Пещере остались эннои, живущие далеко на закате, со временем появятся и другие. Но пока вы верите в меня, никто из них и близко не сможет собрать столько силы, чтобы стать угрозой! Ааррхх!!

— Аааррхх!!

— Охотники! Рауг сумел пройти из Земель Вечной Охоты в Первую Пещеру! Я научу его приходить в ваши сны, и он сможет передать свои знания! Его дух всегда будет рядом с вами, принося удачу!

— Аааррхх!!!

— Этот день, двадцать шестое июля, навсегда объявляется праздником нашего народа! Сегодня и завтра все отдыхают! Ааррхх!!!

Мне тоже не помешает отдохнуть, только поддержка стоящих рядом Эрики и Дара не даёт упасть. Обнимаю покрепче жену, и мы с трудом пробираемся через взбудораженную последними новостями толпу. Сейчас великому энною Диму хочется только одного — поесть и хорошенько выспаться…

Глава 5. Степные паломники

Всё, что с нами было

стало прошлым сном

Где горы нас манили,

пронзая небосклон

Мир открыл объятья

и светилась даль

К вершинам нас, как братьев,

вела одна мечта

Группа "Ария", "Пусть будет так"

— Эхх, такой хороший горшок разбить!

Ч'чонг с сожалением посмотрел на глиняные черепки, но сердиться на своих любимцев не стал. Этому немало способствовало и яркое солнце, уже неделю радующее лантирцев летним теплом, и вкусный, слегка подсоленный мясной суп, принесённый внучком прямо на пастбище.

Взрослые мамонты ощупывали пустую тару хоботом, и, не рассчитав усилий, раздавили хрупкую посудину. Теперь они пытались сложить осколки вместе, но круглый глиняный камень никак не хотел восстанавливаться…

— Валт'и, его мать сердится!

Паренек лет восьми от роду вскарабкался на спину мамонтенку, и держась руками за густую шерсть, что-то восторженно кричал. Взрослая самка повернулась к нарушителю тишины, и набрав из реки полный хобот воды, окатила обеих детей прохладным душем.

Наступила середина августа, и погода, словно решив вознаградить людей за все перенесенные испытания, стала по-настоящему летней. Пляж на берегу Аркаима существенно расширили, и там сейчас было не протолкнуться от детворы и решивших окунуться в прохладную воду взрослых. Привлеченные шумом и весёлыми криками мамонты тоже подошли к отдыхающим, и теперь развлекались, поливая водой и себя и других.

Я не упускал ни единой возможности пообщаться с этими величественными животными. Всякий раз, когда они переходили вброд реку, вождь сам, а иногда и вместе с семьёй, выходил за стену. Да и остальные горожане выбегали за ворота, вынося мохнатым гостям различные "вкусняшки".

Вот и сегодня, подождав, когда стайки детворы вволю наиграются с неуклюжими мамонтятами, подсел к Ч'чонгу. Он до сих пор был единственным взрослым человеком, которому эти слоны позволяли взбираться на себя.

Когда я впервые это увидел, то чуть не потерял дар речи — старый л'тоа восседал на мамонте и спокойно поглядывал на остальных с высоты более четырех метров. Сидел Ч'чонг по-индийски, свесив ноги по обеим сторонам могучей шеи. Управлять зверем у него не получалось, но даже просто проехаться на таком "транспорте" — это достижение.

В управлении преуспели дети — они, залезая на мамонтенка, хлопали ладонью того по голове, справа или слева, и тот шел в нужную сторону. Впрочем, бывало и так, что разыгравшись, животные сбрасывали маленьких седоков, а то и с удовольствием плюхались в грязь на берегу. Тут уже было не до игр, успеть бы увернуться от падающей полуторатонной туши…

— Ч'чонг, как ты это делаешь?

— Нужно много говорить с великий зверь. Кормить вкусные корешки. Он слушать, не бояться л'тоа.

— Взрослых мамонтов и так все кормят, Лтар жалуется, что кабанчикам одна трава остаётся… Но сесть себе на шею они разрешают только тебе!

— Ч'чонг л'тоа. Л'тоа много знать о разный зверь, что кушать траву! Большие люди столько не знать.

— И что ты хочешь получить за свой секрет? Если это поможет нам приручить мамонтов, я тебе сотню чайб отсыплю!

Старик хитро прищурился, обдумывая мое предложение:

— Не надо сотня чайб. Дети л'тоа хотеть учиться стрелять из "лук" и "арбалет". Они боятся идти к дикий зверь с копьём. А стрелять далеко — не боятся. Хотят все стать великий охотник, и мальчики, и девочки.