Знакомство со всеми неизвестными - Влада Ольховская

– Дура! – гордо объявил он, подтягивая застиранные штаны. – Сама же меня искать в итоге будешь!

– Не надейся!

– А то я тебя не знаю!

Будет. Агния неоднократно убеждалась, что такие всегда в итоге ищут, ночами не спят, дожидаясь свое «сокровище». А потом жалуются подружкам на «тяжкую бабью долю».

Уж лучше быть одной, чем с таким! А еще лучше с Даниилом, но… что уж теперь возвращаться к этому?

Мужчина ускакал куда-то – в буквальном смысле: убежал вприпрыжку. Скорее всего, вспомнил, где его еще ждут и бить не будут.

Глядя ему вслед, постсоветская валькирия только головой покачала:

– Ну и мужики нынче пошли! Нет чтобы оплеуху мне дать да уверенно в дом войти! Так он как тряпка вести себя будет! Горе мне, горюшко!

Да уж. Оплеуха – вот оно, истинное женское счастье!

Женщина собиралась возвращаться к дом, к недоделанным хлебобулочным изделиям, когда заметила Агнию:

– Девушка, а вам что? На бесплатный цирк посмотреть захотелось?

Конечно, полдня здесь сидела и мерзла, только чтобы дождаться, пока она своего задохлика гонять выйдет!

– Нет, я ищу женщину… Вашу соседку, Екатерину Синевич.

– Кого? – нахмурилась женщина, перекидывая скалку из руки в руку. Жест получился угрожающий. – Бабу Катю, что ли?

– Кому как. Не думаю, что обращение «баба Катя» с моей стороны ее порадует.

– А зачем она вам?

Что-то определенно не так. Как обычно реагируют на вопрос о соседке? «Вторая квартира направо, стучите громко, старушка глуховата» – как-то так. А здесь – очевидная настороженность.

Не стоит даже пытаться сойти за давнюю знакомую, нужен нейтральный вариант.

– Я из больницы. С ее сыном, Эдуардом, случилось несчастье, мы ищем близких родственников.

– Этот упырь вас сам послал?

Опа, не любят тут Эдика… Да и настороженность в голосе только усилилась.

Ложь в таких случаях – это как игра в «Горячо или холодно». Сейчас ее собеседница подавала очевидный сигнал «Холодно», есть риск попасть мимо кассы.

– Нет, он без сознания, в реанимации лежит. Я поехала по его адресу, но с ним никто не живет.

– Немудрено, с поленом жить проще и радостней!

– Э… насчет полена не знаю, насчет Эдуарда – тоже. Мы с ним не общались. Но человек в тяжелом состоянии, и я хочу найти его родных. Его соседка дала мне этот адрес.

– Да? Тогда соседка явно не друг семьи!

Что вообще за манера говорить загадками?

– Все может быть, – не сдавалась Агния. – Я бы и рада обратиться к другу семьи, но таковых не обнаружила. Так Екатерина Синевич здесь живет или нет?

– Уже нет. Баба Катя лет десять назад умерла.

К такому Агния точно не была готова! Но теперь понятно, почему мать Эдика прекратила отвечать на письма подруги-соседки. Некому отвечать стало!

Что тогда имел в виду Эдик?

– В общем, некому идти к нему в больницу, – продолжила женщина со скалкой. – Не сомневаюсь, что семьей он так и не обзавелся! Я ж говорю – упырь.

– А почему, смею спросить, упырь?

– Потому что мрачный, угрюмый и нелюдимый! Ему было наплевать на собственную мать. Заходил к ней редко, минут на пять, чаще – принести что-то. Баба Катя больше с нами общалась, чем с ним! Она к нему ездила, пока силы были, потом перестала. Она с моей матерью много общалась, говорила, что беспокоится за сына. Хотела внуков, да не дождалась! Я до сих пор поражаюсь, как у такой доброй, жизнерадостной женщины родился такой пень! То, что он остался один в больнице, – наказание ему. Он сам в жизни никому не сочувствовал! Когда у бабы Кати рак обнаружили, она ему очень долго не говорила ничего.

– Почему? – тихо спросила Агния.

– Вот уж не знаю! Но явно не потому, что он хороший добрый сын. Боялась, видно, что и краткосрочные его визиты прекратятся! Она долго сама о себе заботилась, потом мы помогать стали! Баба Катя не хотела ехать в больницу, да пришлось, очень быстро болезнь прогрессировала. В больницу к ней Эдик вообще не ездил – по крайней мере, моя мать его там не видела. Когда были похороны… На похороны он пришел. Но не плакал. Представляете? На похоронах собственной матери не плакал!

Агния из вежливости кивнула и не стала объяснять, что это ничего не значит. Нет шаблона для горя, боль люди воспринимают и выражают по-разному. Кто-то будет молчать там, где другой рыдает.

Правда, Эдика это не сильно оправдывает, на звание идеального сына он в любом случае не претендовал.

– Как мать похоронили, так он больше тут и не появлялся, – вздохнула женщина. – Квартиру продал через агентство вместе с мебелью, лишь бы избавиться от памяти!

Вот оно как… Если до этого Агния еще надеялась, что Эдик указывал на мамину квартиру, то теперь эта надежда отпала. Он не связан с квартирой десять лет!

Но он ведь и не писал «в квартире у мамы», правильно? Он написал «у мамы». Люди, даже мертвые, не растворяются в пустоте…

– Так на похоронах же он все-таки появился, – заметила Агния. – И на кладбище он, думаю, поехал!

– Еще бы он не поехал! – Женщина угрожающе стукнула скалкой по ладони. – На кладбище все мы поехали, даже я, хотя тогда еще маленькая была. Но это что, подвиг?! Кладбище-то сразу под Минском, Северное! Эдик, собственно, только и сделал, что поехал да денег дал, обо всем мои родители договаривались, чтобы можно было бабу Катю к ее мужу подхоронить! Вместе на участке этом… Сто семьдесят какой-то, точно не помню. Я и сама там не была давно. Стыдно, конечно, а что делать? Заботы, дела домашние, придурок этот! – Она бросила гневный взгляд на кусты сирени, за которыми скрылся ее возлюбленный. – А бабу Катю жалко. Не думаю, что Эдик к ней ездит. Вот и получил он за свое равнодушие: теперь к нему некому поехать!

– То есть других родственников у него нет?

– Нет, на похороны, по крайней мере, никто не явился. Так что либо нет родни, либо она вся такая же черствая, как Эдик.

Пора закругляться. Визит оказался не таким плодотворным, как ожидала Агния, но и не совсем напрасным. Эдик еще… детектив недоделанный! Нет чтобы сразу сказать, что и где искать, к чему все это «Следуй за белым кроликом»?

– Спасибо вам большое, – Агния чуть наклонила голову. – Вы мне очень помогли.

– Да ничем я не помогла. Вы не подумайте, что я Эдику смерти желаю! Просто… День сегодня неудачный!

– Я понимаю. Все равно спасибо.

– Удачи вам.

И женщина направилась обратно в подъезд. Там из приоткрытой двери квартиры уже выглядывали дети лет трех-четырех, ожидая, пока мама папу закончит гонять.

Да, если десять лет назад она еще «маленькая» была, то… рано же она начала демографическую ситуацию улучшать!

Агния направилась к своей машине. Проходя через лабиринт дворов, на одной из лавок она обнаружила побитого скалкой мужичонку. Он поедал разложенные на газете лук и черный хлеб, запивал это какой-то мутной жижей из пластиковой бутылки и вещал собравшимся вокруг товарищам, «какая у него все-таки гарпия!».

А гарпия тем временем следила за детьми и готовила обед, в том числе и для него. Так что семья устоит!

Вернувшись в машину, Агния достала из бардачка пачку карт. Поначалу она возмущалась, что в прокатном центре ее нагрузили всей этой макулатурой, а теперь даже мысленно благодарила их за это. Карта области сейчас будет не лишней!

Кладбище она нашла без труда. Здоровое все-таки! Хорошо, что ей обозначили примерную зону поиска, потому что иначе и дня не хватит!

Главный вопрос все равно заключается в том, ехать самой или ждать Жин-Жин. Нет, модель освободится ближе к вечеру, а ехать на кладбище ночью – это уже слишком! Агнию и так не грела мысль, что придется обыскивать чужую могилу. Она слабо представляла себе, как это будет происходить, но пока сосредоточилась на принятии принципиального решения: ехать ли на кладбище, и если да, то когда..

Пожалуй, разумнее все-таки сегодня. День промедления даст тем верзилам возможность собрать нужную информацию, да и для Зои опасно. Чем скорее, тем лучше.

«Докатилась, – думала Агния, высматривая нужный поворот, – уже по кладбищам шастаю! Лара Крофт, блин!»

Минск, приближающийся к дневному часу пик, – не Москва, потому что машин поменьше и свободный асфальт все равно остается видимым. Однако мельтешение железных коней точно не упрощало Агнии, не совсем понимающей, куда ехать, жизнь.

Пришлось поплутать, а в некоторых районах девушка так и вовсе несколько раз останавливалась, чтобы спросить дорогу. В одном случае немолодая дама с собачкой при вопросе: «А как проехать на кладбище?» – почему-то подхватила пухлого питомца на руки и ускорила шаг.

Агния не смущалась и даже не злилась, какая-то часть ее вообще надеялась, что дорогу найти не удастся (трусливая часть, этого не отнимешь). Страшно, что она может столкнуться там со своими преследователями, страшно, что могут застукать за копанием на чужой могиле. А что делать? Зое тоже невесело!

Когда она выехала за город, стало попроще: и указатели имеются, и движение на загородном шоссе в будний день спокойное. Хотя указатели как раз ее несколько смутили, потому что вели они к «Пауночным могилкам». Такое ощущение, что это какой-то клуб по интересам для сатанистов-полуночников!