Молчаливая роза - Кейси Марс

— Под этой крышкой нас ждет «агемоно» — жареный «хирамэ», смешанный с «анего», то есть угорь и палтус. — Взявшись за воткнутую в тесто палочку величиной со спичку, он поднял кусочек запеченной в тесте рыбы. — А это называется «темпура».

— Запах изумительный…

— Далее нас ждет салат из турнепса, моркови и хризантем. И главное блюдо, «сабу-сабу».

Он поставил на стол бульон в супнице на подставке, под которую задвинул спиртовку с язычком яркого пламени. Рядом находилось блюдо с цыплятами и гарниром из риса и свежих овощей, нарезанных кубиками.

— Теперь бросайте в бульон то, что вам по вкусу. Готовьте суп сами, а я разолью его по чашкам.

Девон радостно улыбнулась.

— Не только еда, но и забава!

Так и вышло — они ели и весело разговаривали. Девон неумело управлялась палочками, пока он не показал, как надо их правильно держать. Джонатан обрадовался предлогу оказаться с ней рядом.

— Вот так, — сказал он, стоя за ее спиной.

Тихонько обняв девушку сзади, он осторожно вложил ей в пальцы заостренные длинные палочки. Сердце ее учащенно забилось. Он ощутил это грудью, прижатой к ее спине. Касаясь ее тонких, красивых рук с гладкой и нежной кожей, Джонатан невольно подумал о том, как чудесно было бы погладить ее тело.

— Да, теперь получается. Прежде я никак не могла понять смысл этих палочек. — Она сказала это, повернувшись вполоборота. Теплое дыхание девушки коснулось щеки Стаффорда, и желание вновь вспыхнуло в нем.

— На самом деле это очень просто, — сказал он голосом, чуть осипшим от волнения. — Вы быстро привыкнете. Ведь японцы специально делают рис чуть-чуть клейким, чтобы легче было брать его палочками.

Джонатан с неохотой отстранился и ушел на кухню по какому-то неясному ей делу. Вернувшись, он сел на свой стул.

Они поговорили о литературных делах Девон, обсудили ее последний роман «Путешествия», но ни он, ни она больше ни слова не сказали о ее нынешней работе. Разговаривали и о его бизнесе. Девон расспрашивала Джонатана о «Стаффорд Энтерпрайсиз», и он даже осмелился поделиться некоторыми проектами фирмы. Потом Стаффорд рассказал какой-то анекдот, и они дружно рассмеялись.

Эта женщина нравилась ему. Даже слишком. И Стаффорда заранее мучила совесть за то, что вечеру суждено было закончиться совсем по-другому.

Глава 6

Следя за движениями Джонатана, подававшего десерт, Девон пришла к выводу, что небрежная грация соответствует всей его легкой, уверенной манере поведения. Она наблюдала за ним весь вечер, оценивала, пытаясь понять сущность этого человека. Несколько раз она замечала, что и Стаффорд цепко всматривается в нее — видимо, с той же целью. Впрочем, дважды Девон была уверена, что он поглядывает на нее с явным мужским интересом. Но Джонатан каждый раз так быстро прятал глаза, что она была готова отказаться от своих подозрений.

— Боюсь, что с десертом я слегка просчитался, — признался он, унеся пустую посуду и вернувшись с двумя белыми тарелками.

— Кокосовые бананы из Таиланда, — объявил Джонатан, ставя тарелочки на стол.

— Не знаю, хватит ли для них места, — смеясь сказала Девон. — Но выглядят они так, что грех не съесть.

Следуя примеру Джонатана, она подцепила палочками кусочек банана, политого патокой из коричневого тростникового сахара, и отправила в рот.

— М-мм! Сказочно вкусно.

— Десерты — моя слабость, хотя сам я ими тешусь редко.

— Я тоже. Завтрашний ленч мне придется пропустить, но ваш десерт стоит такой жертвы.

Она тепло улыбнулась и подумала, что вряд ли сможет припомнить более приятный вечер. Хорошее настроение охватило ее с самого прихода. Хотя Джонатан мало говорил о себе и сыне, он оказался очень мил. Девон ожидала увидеть лощеного пижона, а обнаружила красивого, образованного человека, приятного собеседника и гостеприимного хозяина.

Продолжался легкий, непринужденный разговор. Джонатан развлекал ее, рассказывая о смешных японских предрассудках.

— Слово «ши» означает и «четыре», и «смерть». Девять — это «ку», что также имеет два смысла — «боль» и «беспокойство». Поэтому в японских больницах нет палат с номерами четыре, девять, четырнадцать, девятнадцать или сорок два. Считается также дурной приметой наступать на кромку татами — коврика на полу — или под прямым углом втыкать палочку в полную чашку риса.

Девон улыбнулась.

— Но ведь мы тоже суеверны — боимся цифры тринадцать, остерегаемся наступать на трещины в тротуаре. По-моему, люди мало отличаются друг от друга.

— А еще японцы считают, что барсук может превращаться в женщину. Якобы эти животные заманивают свои ничего не подозревающие жертвы в лес, и больше о тех никто ничего не слышит. Как вы думаете, почему родилось это суеверие? — улыбаясь спросил он.

— Я думаю, — со смехом ответила Девон, — что японских женщин воспитывают в духе покорности. Вот они и берут реванш. А как по-японски «удача»?

— «Гамбатте кудасаи». — Он обворожительно улыбнулся. — Я думаю, что ваш визит ко мне — это большая «гамбатте кудасаи».

Девон тоже ответила ему улыбкой, но промолчала. Она думала о его руках, смуглых и сильных, о его мускулистой груди, твердость которой ощутила, когда Стаффорд стоял позади, о его широких плечах… Она сердилась на себя за то, что ее тянет к нему.

По мере того как шло время, Девон становилась все более задумчивой. Джонатан тоже терял свою оживленность, пока его приятные улыбки и добродушие не испарились вовсе. Наконец он бросил салфетку и отодвинул стул.

— Может быть, пройдем ко мне в кабинет и выпьем чего-нибудь? — предложил он. — Хотя я и получил огромное удовольствие от обеда с вами, Девон, но надо признаться, что пригласил я вас не только для того, чтобы вместе поесть и мило поболтать. Пора обсудить ваш замысел всерьез.

Девон встала и позволила Стаффорду отодвинуть ее стул.

— Что ж, прекрасно.

Настороженность ее тут же удвоилась. Теперь перед ней стоял человек, чей голос — деловой, решительный, с прорывающимися злыми нотками — она слышала по телефону. Насколько глубоко она должна посвящать его в свою работу, в свои замыслы? Ладно, там видно будет…

Они вышли из столовой и через коридор прошли в его кабинет. Диван и кресла, обитые коричневой кожей, книги в кожаных переплетах, семейные фотографии — короче, вся обстановка была более мужской по стилю и духу, чем остальная часть квартиры. Огонь в камине был разведен заранее, и к их приходу пламя уже угасло, лишь малиново тлели угли. Пока Девон усаживалась на диван, Джонатан встал на колени перед камином, подбросил несколько поленьев и размешал их длинной черной кочергой.