Три кило веселья - Валерий Гусев

Алешка вдруг завертелся, привстал:

– Дим, на минуточку. В сторонку отбегу.

Не терпится ему! Нашел время!

Алешка отбежал за дерево и исчез. Довольно надолго, я даже заволновался. А он появился так же неожиданно, как и исчез. Плюхнулся, немного запыхавшись, рядом со мной и сказал с облегчением:

– Порядок!

– Живот схватило? – спросил я с сочувствием.

Алешка не ответил, только странно взглянул на меня.

И тут вдруг Вася каркнул – раз.

– Томас идет, – шепнул Алешка.

– Ага, идет, – отозвался я, стуча зубами. – Скорей бы уж.

Каркнуло еще раз. И еще три раза.

– Целая команда идет, – шепнул Алешка. – Он не один. Он один боится.

Но тут сверху донеслось:

– Не боись, это не я каркал. Это тут ворона присоседилась. Щас я ее шугану.

Треск обломанной ветки, шелест высохшей листвы, стук палки по стволу, шепот: «Кышь, поганка!»

Ворона опять каркнула и улетела в глубь парка.

И тут же каркнул Вася. На этот раз по-человечески. Кто-то подошел к тайнику.

– Ку-ку, ку-ку!

– Два мужика, – сказал Алешка.

– Один, – возразил я. – Два «ку-ку» – один мужик.

Тут ворона каркнула во все воронье горло. Три раза.

– Взяли или положили? – повернулся ко мне Алешка. – Я что-то с этой птичьей азбукой запутался.

Тут с дерева рухнул Вася и горячо зашептал:

– Мужик. Один. Взял дуплет из пакета… то есть пакет из дупла. Пошел в город.

– Так бы и сказал, – проворчал я.

– Ку-ку! – сказал Алешка и помчался по тропинке. Обернулся и сказал: – Кар-р!

Томас торопливо шагал по тропке, задевая плечами кусты, сбивая с них последние в этом году листья. Пакета в руках у него не было – наверное, за пазуху засунул.

Мы следили за ним издалека. Да он и не обратил бы на нас внимания – мало ли пацанов в это время по парку шляется. Алешка даже вприпрыжку тихонько напевал: «Раз ку-ку, два ку-ку, оба шлепнулись в муку».

На выходе из парка Томас огляделся, пошарил в кустах и вытащил оттуда другой плащ – светлый, с поясом. Быстро переоделся, а зеленый плащ сунул под дерево. И шляпу бросил туда же. Вместо нее надвинул на лоб черный берет со значком.

Удерет ведь, беспокоился я. Вместе с наградами нашего адмирала. Эх, был бы сейчас мобильник. Или тот приборчик, который папа оставил адмиралу. Как бы он сейчас пригодился.

А Томас шел все быстрее и быстрее. Видно, сильно нервничал.

Он перескочил канаву, пересек дорожку. Кругом – ни души. Никто нам не поможет.

– Говорил я тебе, – обругал я Алешку, – надо было забрать ордена. Ну кто его теперь задержит? Да еще с поличным.

– Кто надо, – спокойно сказал Алешка.

– Откуда они возьмутся? Они его потеряли.

– Он сам их вызовет, – ляпнул мой брат Алексей. – «Оба шлепнулись в муку».

Да, подумал я, перетрудился малец.

Томас тем временем миновал трансформаторную будку и вышел к магазину, где он оставил свою зеленую «девятку».

Все, сейчас сядет и уедет. А на соседней улице остановится и – «Раз ку-ку!» – пересядет в другую машину. Или на этой – «Два ку-ку!» – номера сменит.

«Оба шлепнулись в муку!»

Томас еще за несколько шагов до машины вытащил из кармана плаща брелок, направил на нее, пикнул. Но машина не отозвалась. Не пикнула в ответ, не мигнула фарами.

Он нажал кнопку еще раз – тот же результат. Вернее – никакого результата. Томас лихорадочно начал шарить по карманам в поисках обычных ключей. Но было уже поздно!

Из толпы покупателей откуда ни возьмись возникли конкретные парни. А та самая тетка с сумками оказалась дядькой с наручниками. Томас попал в крепкие руки. И никто, кроме нас с Алешкой, этого даже не заметил – так было чисто и профессионально проведено задержание.

Со стороны: трое приятелей обнялись, похлопали друг друга по плечам, сели в машину и уехали.

Алешка посмотрел им вслед и каркнул. Другая тетка с сумкой, настоящая, шарахнулась от него в сторону и сказала: «Хулиган!»

А он вовсе не хулиган. А даже совсем наоборот. Если бы у вас, тетенька, был такой сын, вы бы гордились им так, что об этом знала бы вся наша страна. И ближнее зарубежье…

Глава XIV

ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОСТУПОК

Домой идти почему-то не хотелось. И мы пошли на наш школьный стадион проведать наши нежные саженцы.

Уже темнело. Осенью быстро темнеет. Быстрее даже, чем зимой. Зимой это не так заметно – кругом белый снег. И переход от дня к ночи идет плавно. А осенью – раз! – и «ку-ку!».

Мы зашли на территорию школы и уселись на скамейку под березой. Эти березы сажали еще наши родители, когда учились здесь в первом классе.

В школе еще кое-где светились окна, там еще шла учебная жизнь. И воспитательная работа.

– Как здорово получилось, – сказал я. – Как они вовремя рядом оказались. Профессионалы!

– Особенно – Оболенский, – как-то странно хихикнул Алешка.

– При чем здесь Оболенский? – не понял я. – Папа ведь на работе, в министерстве.

– Младший Оболенский! Алексей Сергеич! Дим, ты, может, когда-нибудь, на заре туманной старости, станешь великим писателем. Но великим сыщиком ты никогда не будешь.

– А я и не собираюсь, – обиделся я. – Нам в семье и двух сыщиков хватает. У нас еще и собака – ищейка. Пусть хоть один писатель будет.

– Не обижайся, Дим. Все очень просто. – У него все просто. – Степик, чтобы нас с тобой подстраховать, дал мне такой же брелок, какой папа дал адмиралу. И сказал: мы все время рядом. Вот и все!

– А когда же ты успел кнопку нажать? Я не видел.

– А я ее не нажимал, Дим. – Алешка, похоже, начал уставать от умных объяснений глупому брату.

– Сама нажалась?

– Томас ее нажал.

– Не понял. – Это была истинная правда. Правдивая истина. – Ему-то зачем оперов вызывать? На свою шею!

Алешка вздохнул.

– Дим, я ему один брелок на другой заменил. Он думал, что машину отпирает, а на самом деле – оперов вызывает: «Все сюда! Будем брать!» Брелочки-то, Дим, совсем одинаковые. Вот он, его родной. – Алешка достал из кармана брелок. – Хочешь, покатаемся? Машина Томаса у магазина стоит. Ее еще не забрали. Поехали? Сделаем по парку круг почета.

– А как же ты один брелок на другой заменил? По карманам у него шарил?

Алешка опять тяжело вздохнул, подтянул коленку, обхватив ее руками, и положил на нее подбородок. Устал объяснять очевидное. Но снизошел.

– Я сразу догадался, что раз уж он получит медали, значит, будет рвать ногти…

– Когти.

– Да, когти. Он знает, что находится под наблюдением, так? Значит, ему нужно изменить внешность. И я не ошибся. Ты думал, я правда в кустики тогда бегал? Я Томасу навстречу побежал. Увидел его и покрался за ним. Смотрю, снимает плащ, прячет под дерево, достает из сумки другой плащ, одевается. Тут бы и дурак догадался. Как только он за деревьями скрылся, я его плащ…

– Обыскал! Здорово по чужим карманам лазить?

– Это ты от зависти говоришь, что сам не догадался. В одном кармане у него пистолет (я из него на всякий случай все патроны вынул). – Алешка погремел патронами в кармане. – А в другом кармане – брелок. Ну я и сообразил. Поменял их – и все. Теперь, думаю, пусть пикает сколько хочет. А там всего два раза-то и надо.

Вот честное слово – я не позавидовал. Я только загордился таким братом. На всю страну. И ближнее зарубежье вместе с дальним.

Однако патроны у него забрал.

– Покатаемся, Дим? Или покаркаем. Давай, ты будешь каркать, а я кукукать.

И вдруг он в самом деле выдал два «ку-ку» – мужик идет. Но это был не просто мужик: в дверях школы возник Михаил Потапыч с двумя ведрами воды.

– Поможем! – вскочил Алешка. – И маме врать не придется.

Да, конечно. Но она обязательно скажет: вы, наверное, у меня молодцы – весь парк полили. На два года вперед.

– Молодцы! – встретила нас мама. – Теперь я думаю, что смогу не только бегать на стадионе по утрам, но и по вечерам плавать.

– Мы старались, – буркнул Алешка, переобуваясь. – А папа пришел?

– Ждет вас.

– С ремнем?

– С палкой, – сказала мама. – Мыть руки и за стол.

Папа уже был на кухне, ждал нас. Без ремня и без палки.

Я молча высыпал перед ним патроны на стол. Он усмехнулся и сгреб их в кучку.

– Можете мне ничего не рассказывать, – предупредил папа. – Я все знаю.

И он даже признался, что на чердаке были установлены камеры наблюдения. И все, что там происходило, снято на пленку.

– Интересное кино получилось, – сказал папа. – Особенно, Дим, когда ты в щит лбом врезался.

– Пап, – спросил Алешка, поскорее уводя его от опасной для нас темы, – а вы старичков-то нашли? У которых квартиры Каштанов отбирал?

Что-то его старички стали волновать?

– Нашли, живых, к счастью. В далекой деревне, в старых сараях. Без всяких удобств.

И папа рассказал, как легко обдуривал Каштанов доверчивых пенсионеров.

Он предлагал им обменять их городские квартиры на загородные дома. Природа, свежий воздух, огородик… Что еще надо на старости лет? А когда они подписывали договор, их увозили в дальние деревни, в какие-нибудь развалюхи.