Вышел месяц из тумана… - Мэтью Арлидж

Ищут их или нет? Но кто станет их искать? Кто хватится двух проституток? Мартина никогда не отличалась общительностью, и подруг у нее не было. Кэролайн делила квартиру с другой девушкой, Шэрон, из Маклсфилда, но близкой дружбы между ними так и не возникло. Догадается ли Шэрон позвонить в полицию? Или поспешит дать объявление, что в квартире освободилась комната? Последнее вероятнее – Шэрон не нравилось, чем Кэролайн зарабатывает себе на жизнь, и исчезновение соседки ее бы только обрадовало. Может, Шэрон уже выкидывает ее вещи. Дрянь.

У Мартины есть сестра, но в каких они отношениях, Кэролайн не знала. Впервые за многие годы она поймала себя на том, что скучает по родным. Из дома она сбежала – и имела на то веские причины, – но теперь горько сожалела о своем поступке. Мать никогда особенно ею не занималась, зато и жизнь ей не портила. Отец… Отец, конечно, был не подарок, но и он не желал ей зла. Почему она порвала с ними всякую связь? Недавно родителям исполнилось по шестьдесят лет, но она их даже не поздравила. Как не поздравляла ни с Рождеством, ни с Пасхой. А ведь это все были поводы помириться, перекинуть мостик через разделившую их пропасть… Но что, если они начали бы выпытывать, почему она среди ночи сбежала из дому? А узнав, чем она зарабатывает, с отвращением отвернулись бы от нее…

В душе закипела злость. Правильно она сделала, что порвала с ними. Это они во всем виноваты. Жили, как слепые, ничего не видя. Не смогли ее защитить. Им всегда было на нее плевать. Потому она и осталась одна на целом свете. И искать ее некому. Как и Мартину. Кому они нужны? Правда, у Мартины есть сестра… Кэролайн все порывалась спросить, что она за человек, но так и не спросила. Да и зачем? Что это изменит?

Так ведь?

Как и следовало ожидать, новость суперинтенданта Уиттакера не обрадовала.

– Подождите. Что вы хотите сказать? Что она получила это от копа?

Учитывая серьезность дела, полиция наложила запрет на несанкционированное распространение любой информации, касающейся убийств. «Ивнинг ньюс» и еще пара крупных газет неплохо попировали на этой теме – да и сейчас еще пытались подбирать какие-то крохи, – но о том, что за этими ужасными преступлениями стоит невидимый кукловод, пока вроде бы никто не догадался. Об ультиматуме, который похититель предъявлял жертвам, не знали ни криминалисты, ни сотрудники вспомогательных служб. Доступ к полной информации, включая стенограммы допросов, имели всего несколько человек. Кроме Уиттакера и Хелен – Марк, Чарли и старшие детективы следственной группы. Из чего вытекало, что утечка произошла среди своих. Уиттакер не стал ходить вокруг да около. Каждый член группы подвергнется проверке на предмет возможного подкупа или участия в сговоре. Провести ее следует спокойно, хладнокровно и быстро.

Хелен немедленно принялась за дело. В наше время никто не ведет запись допросов на пленку или диск – все это старье давным-давно выброшено на свалку. Сегодня материал поступает прямиком в сеть. По окончании беседы звуковой файл шифруется и загружается на безопасный сервер. Доступ к записям и копиям имеют только пользователи из утвержденного списка. Единственным источником информации служит сервер, и каждый, кто на него заходит, оставляет свой след. Запись опроса Эми просматривали бесчисленное множество раз. Хелен кликнула на «историю просмотров», и перед ней развернулся длинный список. Отметок о том, что производилось скачивание, запись на диск или карту памяти, было всего три. Дважды Хелен сама при этом присутствовала. Но одно несанкционированное скачивание все же имело место. Скрыть его следы было невозможно, не уничтожив весь сервер. Программа его запомнила: «Среда, 11 января, 16.15».

Предположение о том, что это мог быть кто-то из системных администраторов, она отмела сразу: в тот день они принимали участие в забастовке. Возможно, неизвестный воришка как раз и воспользовался этим обстоятельством. Уиттакер отсутствовал. Хелен всю вторую половину дня провела в криминалистической лаборатории. Младшие члены команды работали в городе, отыскивая возможных свидетелей (впрочем, это допущение нуждалось в проверке). В здании оставались только двое. Два человека, имевшие доступ к серверу: Марк и Чарли.

Хелен ругала себя. Надо было отменить ужин с Марком, придумать какую-нибудь отмазку, но он застал ее врасплох. Она не смогла отказаться, не обидев его и не вызвав подозрений. Он был в приподнятом настроении, с юмором рассказывал Хелен о своих попытках произвести на нее впечатление, но она не приняла его шутливого тона. Они в полном молчании поглощали букатини с креветками. От глаз Хелен не укрылось, что Марк разочарован – его надежда на ночь страстной любви рассыпалась в прах, – но ничего не могла с собой поделать. Если только она не совершила грубую ошибку, то выходило, что предал команду и открыл постороннему тайну следствия кто-то из двоих – Чарли или Марк. Обычно продажные полицейские, жаждущие денег, сливают секретные материалы журналистам. Но здесь было другое. Шантаж? Секс? Или что-то еще более страшное?

Хелен разрывалась на части. Ей хотелось быть откровенной и честной, но это означало бы положить на плаху собственную голову. По факту утечки уже началось внутреннее расследование, и, поделившись информацией с «подозреваемым», она сама заслужила бы подозрение в коррупции. Так что она прикусила язык и односложно отвечала на вопросы Марка. После ужина они перешли в гостиную. Хелен приблизилась к камину. Фотографии счастливого семейства и бывшей жены исчезли. Остались только снимки маленькой девочки с симпатичным «хвостиком» и открытой улыбкой.

– Это Элси.

– Сколько ей?

– Семь. Живет с матерью. Неподалеку отсюда.

Судя по его тону, ему хотелось сократить это расстояние до минимума. Хелен задала еще несколько заинтересованных вопросов. В ответах Марка сквозила родительская гордость. Он рассказал о дочкиных достижениях и увлечениях, успехах и неудачах. Слушать его было тяжело – Хелен чувствовала, как горька ему разлука с дочерью. Всего год назад Марк был успешным полицейским, любимым мужем и счастливым отцом. Дочка – ангел во плоти – души не чаяла в папочке. Теперь он потерял все. У жены появился любовник, Стивен. Их связь закончилась новой женитьбой, а Марк оказался за бортом. Его предала та, с кем он обменялся брачными клятвами. После развода все, чем он дорожил, досталось бывшей жене. Марку пришлось довольствоваться съемной квартирой и уик-эндами с дочерью.

Хелен хотелось его утешить, но внутренний голос упорно твердил ей, что лучше уйти. Лучше сразу порвать с парнем, который явно в нее влюбился. В конце концов Марк успокоился. Погладил ее по щеке – это было нежное молчаливое «спасибо» за интерес к его жизни. А потом попытался поцеловать.

В следующий миг Хелен уже шла к выходу. Марк бросился за ней. Она открыла дверь. Он схватил ее за руку и потянул назад. Хелен резко, словно ее обожгло, отвернулась.

– Пожалуйста… Если я тебя чем-то обидел… – Марк запнулся.

– Не надо, не унижайся. Будь выше этого.

– Я не понимаю, что происходит.

– Ничего не происходит.

– Я думал, что мы с тобой… что ты и я…

– Ты ошибся. У нас был секс. Только и всего.

– Ты меня бросаешь?

– Не говори ерунды.

– Тогда что? Мне казалось, что я тебе нравлюсь.

Хелен помолчала, подбирая подходящие слова.

– Я скажу это только один раз, так что, пожалуйста, слушай внимательно. Не влюбляйся в меня, хорошо? Я этого не хочу, и ты не хочешь.

– Но почему?

– Просто… не надо.

С этим Хелен и ушла. Спускаясь по лестнице, она кляла себя за глупость. Надо было слушаться внутреннего голоса. Незачем было сюда приходить.

Чарли Брукс зевнула и потянулась. Суставы громко хрустнули – засиделась в одном положении. Надо почаще двигаться, потягиваться, разминаться… Она стукнулась головой о низкий металлический потолок.

Чарли терпеть не могла вести стационарное наблюдение. Теснота, бутерброды вместо нормальной еды, кругом мужчины – со своими гаденькими мыслями и дурными запахами. Да, иногда наблюдение давало результат, но ее не оставляло ощущение, что настоящая детективная работа делается где-то в другом месте. Неужели Хелен не могла отправить сюда кого-то другого? Она посмотрела на констебля Граундса, самозабвенно давившего прыщ на лице, и еще больше помрачнела.

Господи, за что такое наказание? В том, что это наказание, сомневаться не приходилось. В последнее время Хелен заметно к ней посуровела. Несколько раз Чарли тянуло спросить в лоб, в чем дело, но в последнюю секунду она давала задний ход – не хотелось прослыть параноиком. Тем не менее впечатление, что Хелен за что-то на нее взъелась, не проходило. Вот, отправила ее наблюдать за домом Микери. Если это не наказание, то что?

После допроса в полиции Ханна сидела взаперти. Два-три раза вышла в ближайшую бакалею, в киоск за газетами – и все. Домашним телефоном не пользовалась, по мобильному звонила редко, говорила коротко и строго по делу. Рабочий график ломать не стала. Сейчас у нее находилась пациентка, и прием длился уже целый час. Интересно, о чем они там говорят? Какие заскоки, грешки и страхи обсуждают?