Брачный контракт с сюрпризом - Эбби Грин

– К сожалению, мой дедушка не был похож на твоего. Он не считал нужным передавать свои знания внучке. Все было бы иначе, родись я мальчиком.

Она никогда не показывала никому своих амбиций, но Джанни уже знал, как далеко она готова зайти в борьбе за независимость. И неожиданно все вышло вполне удачно: она сидит за ужином со своим врагом и разрешает ему давить на самые уязвимые точки.

Она не хотела открывать ему свою душу и выставлять напоказ слабости. Заверив себя, что все под контролем, она продолжила разговор:

– Я бы с радостью бросила дорогостоящую школу и стала бы работать за бесценок, чтобы начать все с нуля. Даже старалась присутствовать на деловых встречах отца, пока он не выставлял меня вон.

– Что тебя больше всего интересовало?

Сердце Килин забилось сильнее, и она с интересом посмотрела в глаза Джанни. Казалось, вопрос был искренним и без подтекста.

– Инновации и развитие. – Она нервно перебирала пальцами по чашке. – Поиск и выход на новые рынки сбыта, изучение деятельности конкурирующих компаний – это ключ к успеху, помимо проверенного временем бренда.

– Согласен. – Джанни медленно кивнул. – У О’Конноров проблемы в этой области. Ты никогда не говорила об этом отцу?

– Много раз, – горько улыбнулась Килин, – но он никогда не слушал. Мой дед был невысокого мнения о способностях женщин, и отец перенял это представление. Он был так разочарован, что у него родилась дочь.

У Джанни сердце сжалось, когда он на мгновение представил маленькую Килин с грустным личиком, в очередной раз осознающую, что для отца она является лишь разочарованием.

Как будто издалека он услышал свой голос с нотками отчаяния:

– Я бы никогда не запретил своей дочери заниматься тем, что ей нравится.

Он был удивлен собственным словам не меньше, чем Килин. Джанни никогда не думал на этот счет, пока они не затронули тему бизнеса в разговоре.

– Это хорошо. Девушка не должна чувствовать, что ее мечты недосягаемы.

Нечто нежное и хрупкое соединяло их в этот момент. Джанни посмотрел на руку Килин и резко встал:

– Пошли со мной.

– Какое тебе нравится?

Этого Килин и боялась – они были в ювелирном магазине, одном из тех, что открыты допоздна для туристов. Перед ней уже стояло несколько лотков с красивейшими кольцами, каждое из которых было изысканнее другого.

– Джанни, – тихо позвала она его, помня о внимательном консультанте, – ты не должен этого делать. У меня уже есть кольцо.

– Килин, мы не уйдем, пока ты не выберешь. – Он даже не пошевелился.

– Какой властный, – закатив глаза, пробурчала она.

По правде говоря, она сразу обратила внимание на одно колечко и теперь снова смотрела на него.

– Это? – недоверчиво спросил Джанни, проследив за ее взглядом.

– Я знаю, что оно немного кричащее, – Килин заняла оборонительную позицию, – но оно мне нравится. Простое, но в то же время изящное.

Консультант деликатно покашляла и произнесла:

– Я должна согласиться с мнением вашей жены, синьор Делюкка. Это кольцо относится к периоду арт-деко и является ярчайшим образцом своей эпохи – слегка ограненный изумруд прекрасно дополнен небольшими алмазами по обеим сторонам.

Джанни поднял руку Килин и надел кольцо на ее безымянный палец, отчего ее сердце на мгновение остановилось.

– Оно немного большое, – с облегчением выдохнула она.

Консультант поспешила заверить их, что кольцо будет подогнано под ее размер в считаные дни. Килин сняла кольцо и с волнением в груди положила его на место, сожалея, что Джанни дарит ей его не в знак любви. Не он ли несколько часов назад был готов отпустить ее?

Внезапно Килин почувствовала панику и неожиданный приступ клаустрофобии, поспешив покинуть магазин, где Джанни задержался, оплачивая покупку.

Любовь? Когда это она стала приравнивать их брак к чувствам? Она поспешила на свежий воздух и купила бутылку воды, чтобы с каждым глотком разгонять романтические иллюзии, навеянные жарким днем.

Джанни вышел из ювелирного магазина и огляделся по сторонам, заметив знакомый силуэт в тени магазина через дорогу.

Она не была влюблена в него, но она его хотела. И он купил ей кольцо? Казалось, единственной причиной покупки было ее нежелание носить то кольцо.

Она вышла на свет, и Джанни расслабился при виде ее.

– Что теперь? – спросила Килин как можно беспечнее, подавляя панику, появившуюся в душе при мысли о любви.

Взгляд Джанни упал на ее чувственные губы. Он опустил голову и прикоснулся к каплям воды, оставшимся на них. Килин вздрогнула, словно через нее пропустили разряд тока.

– Есть лишь одно место, где я сейчас хочу быть! – прорычал он, отстранившись. В его глазах, как в зеркале, отражалось возбуждение. – И это совсем не многолюдная улица.

Килин лежала в объятиях Джанни и лениво ласкала рукой его широкую спину. Пот охлаждал их доведенные до пика страсти тела. Килин чувствовала себя как в раю, щекой прижимаясь к его упругому телу. Она знала, что он еще не спит.

Килин умирала от желания задать ему один вопрос и сейчас, скрываясь в темноте, могла это сделать.

– Джанни? – Она немного приподняла голову.

– Хм… – В ответ она услышала невнятное кряхтенье.

– Почему ты не в мафии, как твой отец? – Она говорила полушепотом. – Как ты избежал этого?

Она почувствовала напряжение в его теле.

– Все хорошо, ты не должен отвечать, – поспешила заверить его Килин.

Джанни долго молчал, и она решила, что перешла черту дозволенного, и он не ответит.

– Я не ввязался в мафию, потому что видел, как жила в постоянном страхе моя мать, да и мой дед тоже. Однажды он выступил против одного из приспешников отца, и его избили. Отец ничего тогда не сделал.

– Джанни… – Килин вновь подняла голову.

– Я никогда не смотрел на эти события со стороны. Сейчас я понимаю, что отец не позволял мне приближаться к своим темным делам, он сознательно держал меня на расстоянии – сначала рядом с дедушкой, а после смерти Нонно стал враждовать со мной и заставил меня презирать его.

– Может быть, он делал это специально, – тихо прошептала Килин, – потому что, он не хотел, чтобы ты шел по его стопам. Возможно, он сам был в какой-то мере в ловушке.

Джанни не ответил. Сердце Килин сжалось при мысли о юном Джанни, гордом и справедливом, который защищал свою мать и обещал себе не быть похожим на отца.

– Иногда я боюсь, что его жестокость есть в моей душе, – заговорил он снова, – и придет тот день, когда я не смогу ее сдерживать, несмотря на все усилия.

Килин не хотела верить его словам, она поднялась выше и легла ему на грудь.

– Да ты и мухи не обидишь!

– Ты едва меня знаешь.