Грузовики «Вольво» - Эрленд Лу

Сообщение на пейджере гласило: «Амурский сокол (Falco Amurensis), мыс на южной оконечности Эланда, остров Эланд. Молодая особь, виден, находится на территории»*.

Фон Борринг не верит своим глазам. Амурский сокол. В Швеции! От такого послания его бросает в дрожь. Равнодушным к орнитологии не дано, разумеется, понять всей грандиозности этого события. «Амурский сокол обитает в Азии, в частности в горах Омана, и не имеет обыкновения летать на север; что он делает в Швеции — полнейшая загадка, скорей всего, он и сам не понимает, как его сюда занесло; видно, это ужасно рассеянный (если вообще у него все в порядке с головой) соколиный подросток, но раз уж он очутился в Эланде, то и мне туда надо, — соображает фон Борринг. — И как можно скорее, тут счет на минуты».

— Что стряслось? — спрашивает Май Бритт.

— Меня срочно вызывают в Эланд, — отвечает фон Борринг.

— Вот везуха! — вскидывается Май Бритт. — А мне как раз надо в Хультфред! Так что, если ты на колесах, я с тобой. Высадишь меня по дороге.

— Я уже не вожу, — отвечает фон Борринг. — Видимо, придется брать такси.

— У меня есть грузовик, — говорит Май Бритт, — очень вместительный. Но сама я тоже уже не вожу.

Они смотрят друг на друга.

— Ты тоже о нем подумала? — уточняет фон Борринг.

— Конечно, — отвечает Май Бритт. — Но куда он запропастился? Неужели все дрыхнет?

— Сейчас проснется, — говорит фон Борринг, набирая в большую кружку ледяную воду.

* насчет амурского сокола.

Датское турагентство «Киплинг Трэвел» продает туры на Мессинский пролив на Сицилии, где каждый год в апреле собираются тысячи хищных птиц, причем утверждается, что количество видов и подвидов «поражает воображение». Восемь дней/ семь ночей, включая проживание и сопровождение двумя самыми известными датскими орнитологами-практиками, стоит чуть меньше десяти тысяч датских крон[20]. Жители Норвегии должны будут дополнительно оплатить переезд до Дании и обратно. И тут уж каждый сам принимает решение. Многим кажется, что датчан трудно понимать; могу утешить их тем, что датчане считают норвежский вообще непостижимым. Обычно через несколько дней эту трудность перестают замечать. Азбучные истины относительно бесед с датчанами таковы: надо прилагать все усилия, стараться быть открытым всему новому и проч., но — и это самое важное! — если они отвечают на твой вопрос по-английски, надо бить в морду. Поверьте мне. Я (автор то есть) прожил в Дании несколько лет. Серия сильных ударов в переносицу — единственное действенное средство.

На сайте «Киплинг трэвел» перечислены все виды хищных птиц, которые могут встретиться вам в Мессине, но, говорится там (я цитирую): «Самыми редкими видами считаются амурский сокол и хохлатый осоед, их мы, естественно, не можем вам гарантировать. Но наш всегдашний девиз таков: увидеть как можно больше, но самое главное — рассмотреть птиц и насладиться зрелищем, мы едем ради новых знаний, а не за галочками!»

Другими словами, фанатов от орнитологии, которые гоняются лишь затем, чтобы пометить в своих журналах наблюдений как можно больше разных видов, а потом завалиться в отель и надраться до неприличия, просят не беспокоиться.

«Globetrotter» простоял без движения в сарае Май Бритт восемь лет, и знатоки, разбирающиеся в моторах, только языками зацокают, увидев, как легко он заведется — через пару абзацев буквально. Движок как новенький, ахнут они. А что с аккумулятором? — спросят они затем. А как там с системой охлаждения? Ну и дальше по списку в том же духе. Причем это резонные вопросы. Так что я решил застраховаться от этих знатоков с их расспросами и наврать малость: сказать, что на Рождество два года назад сын того сына Май Бритт, у которого физиогномическая слепота, корячился с машиной два полных дня. Молодому человеку было скучно в Вермланде, поэтому он перебрал движок, а заодно поменял масло, подтянул здесь и там, зарядил аккумулятор и завел мотор раз-другой на пробу. В старших классах школы он «проходил» мопед как «предмет по выбору». Плюс несколько раз реанимировал мотор семейной лодки. Так что, когда Допплер, злой и угрюмый из-за того, что его в очередной раз разбудили посредством «мокрых штанов», садится за руль, грузовик заводится с первой попытки и ни разу до конца этой истории не глохнет. «Volvo Trucks» производит грузовики, которые служат людям долгие годы, хотя и недостаточно ценит отдельных своих сотрудников. Никто не безупречен. В том числе и я (автор то есть). Еще в школе учителя хвалили мои сочинения, но замечали, что они завершаются как-то внезапно, и я боюсь, как бы и в этот раз не случилось того же, потому что сейчас я совершу прыжок во времени и нагоню героев в тот момент, когда «Globetrotter» с Допплером за рулем и фон Боррингом и Май Бритт в качестве пассажиров, миновав уже Карлстад, Карлскога, Эребру и Норчёпинг, едет вдоль восточного побережья сперва по шоссе номер 15 на юг, в сторону Виммербю и Хультфреда, а затем по шоссе номер 33, с тем чтобы дальше свернуть на шоссе 34 в сторону Кальмара и Эланда.

Несмотря на попытки фон Борринга ввести запрет на курение, в машине и шмалят, и болтают без умолку. Всё Май Бритт. Она сидит на пассажирском месте, курит, тараторит и ставит кассеты на свой вкус, а фон Борринг тихо лежит на койке сзади. Допплер просто ведет машину. Он не знает, как ему к этому турне относиться. Он не знает, кто он такой. Его попросили сесть за руль грузовика — он сел, хотя раньше грузовиком не управлял, но это не бином Ньютона, те же газ, тормоз и сцепление, и ему доставляет удовольствие езда. «Кыш с дороги, носороги», — бубнит Допплер себе под нос.

А Май Бритт в восторге оттого, что снова сидит на переднем сиденье и мимо проплывают шведские ландшафты, — это живо напоминает ей поездки с Биргером, и она с благодарностью вспоминает его, а еще у нее вдруг возникает чувство, что ее жизнь и судьба «Volvo Trucks» идут рука об руку, только время ее расцвета наступило лишь сейчас, а автомобильный концерн отцвел лет десять назад: как они начали по-свински обращаться с сотрудниками и доконали Биргера, так сразу и завяли.

Пока они едут, Май Бритт читает лекцию по истории концерна «Volvo Trucks». Она десятилетиями жила с этой летописью, которая вошла в ее плоть и кровь, и хотя теперь уже этот сюжет не присутствует в мыслях Май Бритт постоянно, но сейчас, под настроение, ей не терпится рассказать всю историю, довольно запутанную и разветвленную, но Май Бритт удается упростить и, главное, укоротить ее настолько, чтобы практически любой сумел бы понять суть. Если бы Май Бритт была молоденькой и начинала свою жизнь сегодня, она бы выбрала что-нибудь около журналистики. Но она не просто весьма не молода, она очень стара, курит гашиш и ее дни сочтены.

NB! Нижеследующие пассажи выглядят академично, но являются таковыми до известной степени, не более.

Из истории концерна «Volvo Trucks» и Май Бритт (отчасти):

1. Безоблачные двадцатые.

«Volvo Series 1» стала первым шведским грузовиком с карданной передачей, пневматическими шинами и полностью закрытой шоферской кабиной. При не очень мощном моторе машина, рассчитанная на полторы тонны груза максимум, отличалась таким качеством сборки, что нередко перевозила грузы даже вдвое больше максимального веса. Май Бритт не было и двадцати. Она обожала танцульки, но с Биргером еще не повстречалась. Фон Борринг недавно обратился в скаута. А дедушки и бабушки Допплера еще пешком под стол ходили.

2. Коренные улучшения.

В середине тридцатых серии «LV-71» и «LV-72» вывели «Volvo Trucks» в число основных производителей грузовиков. Грузовики осовременились. Деревянные колеса заменили на стальные и улучшили тормоза. Мотор переместили вперед и расположили выше, что позволило более равномерно распределять движущий момент. Выпускалось несколько модификаций этих серий для разных нужд. Следует добавить, что никогда впоследствии грузовики не бывали такими красивыми и симпатичными, как в то десятилетие.

Май Бритт училась в школе домохозяек в Гётеборге. Биргер — в Челмерсе, это техническое училище в том же городе. Они встретились, влюбились и проч.

Фон Борринг перестал спать в доме.

Дедушки и бабушки Допплера повзрослели.

3. Грузовики для армии.

В сороковые годы шла война, концерн «Volvo Trucks» подсуетился, приспособился к военным нуждам и стал одним из основных поставщиков шведской армии (хотя в наши дни мы вправе задать вопрос, как распоряжалась эта армия этими грузовиками). Прорывом стал грузовик с круглым носом — он выпускался в бесчисленном количестве вариантов, мог использоваться для чего только не и оставался самым успешным проектом «Volvo» вплоть до появления в семидесятые серии F.

В качестве курьеза надо упомянуть, что «Volvo» перешел на дизельное топливо чуть ли не последним. Дело в том, что один из основателей концерна, Густав Ларсон, учился вместе с неким Йонасом Хессельманом, который в дальнейшем изобрел двигатель имени себя, и «Volvo» пользовался двигателем Хессельмана очень долго, хотя в конечном итоге он оказался не так уж и хорош, и выяснилось это еще до того, как «Volvo» перешел на дизель. Этот Хессельман был тот еще затейник, слышала Май Бритт от Биргера, и не раз. Только непонятно, что Биргер имел в виду: что Хессельман был сообразителен и горазд на разные затеи, или это он деликатно давал понять, что конструктор был тем еще придурком. Самим нам в этом не разобраться, так что тайна сия останется таковой навек, разве только наследники смогут пролить свет и на это обстоятельство тоже, но звонить и спрашивать про эту фразу мужа Май Бритт как-то назойливо все же. Да и накладно звонить-то. В общем, те, кто не могут ни есть, ни спать, пока не установят истины, пусть звонят сами. А у меня (автора то есть) сил на эти подвиги нет.