Цена мести (СИ) - Кир Анна

Прикусывает сосок, зализывая тут же, а её выгибает, током бьёт, пронзая до кончиков пальцев ног. Он вбивается всё быстрее, быстрее и быстрее, пока она не достигает пика. Выгибается в пояснице, запрокинув голову, дышит часто, вздымая грудь. Он вколачивается глубже, выбивая гортанные стоны, уткнувшись носом ей в шею, затем замирает, вздрагивая несколько раз.

Они оба потные, измождённые, но расслабленные и довольные. Ника не знает, чего ждать дальше. Через секунду, минуту или две. Она не может собрать мысли в нечто связное, то, с чем можно будет работать. Оттого растекается в его руках, ощущая, как плоть всё ещё пульсирует, а сердце не может выровнять ритм.

Глава 12.1 Ника

Она лениво потягивается, выпутываясь из сетей его рук, перекатывается на живот, сбрасывает одеяло, правда, тут же возвращает его на место, вспомнив о наготе. За вечер и ночь они, как безумные, занимались сексом трижды, из-за чего у неё дрожат ноги и саднит лоно.

Ника закусывает губу, тихонько стонет, закрывая ладонями глаза. Ощущает, как горит от смущения лицо. Что они натворили? Что натворила она? Всё было просто ещё сутки назад, а теперь запуталось, как клубок украденных котом нитей.

Она поворачивает голову, изучая лицо Дена. Он выглядит умиротворённым, расслабленным. Спит, закинув руку на подушку. Если б он всегда был таким, их взаимодействие не напоминало бы американские горки. Её тянет коснуться его кожи, убрать с век спадающие пряди, но она останавливает себя на половине пути.

Ступни касаются пола, утреннее солнце слепит, проникая через закрытое окно. Девушка, стараясь не шуметь, осматривает пол, но не находит своих вещей, поздно вспоминая, что они остались на кухне там же, где всё началось.

Футболка в ящике находится почти сразу, доходит ей практически до колен.

На цыпочках она крадётся мимо постели в надежде избежать неловкого разговора, оборачивается в последний раз и натыкается на сощуренные карие глаза. Он с насмешкой смотрит на то, как она пытается улизнуть.

– Бросаешь одного, даже без прощания? – хмыкает он, усаживаясь. Одеяло спадает, оголяя торс, Ника сглатывает.

– Мы живём в одном доме, – фырчит она, стараясь скрыть смущение. Получается паршиво, потому что предательские щёки тут же алеют вместе с ушами. Чёрт бы побрал генетику. Это наследственное, из-за светлой кожи пунцовые пятна видно ещё сильнее.

– Иди ко мне, – усмехается он, похлопывая рядом по простыне.

Ника закатывает глаза.

– Извращенец. Нам нужно есть. И мне необходимо позвонить Светке, – отрезает она. Футболка перестаёт казаться длинной, мужской взгляд будто проникает под неё, сканируя.

– Вчера тебе всё нравилось, – хмыкает он, поднимаясь на ноги.

Она отступает к выходу, чуя неладное. Слишком уж хитрые у него глаза. Ден движется плавно, медленно, но вдруг срывается с места и перехватывает её за талию под громкий непроизвольный визг.

– Придурок! – брыкается Ника, силясь вырваться. Он целует её шею, зарывается носом в копну светлых спутанных волос. – Нет. Ден, нет! Отвали! – ругается она с перерывом на дурацкий смех.

Он забирается пальцами под ткань, ведёт подушечками по животу, провоцируя уже знакомое тянущее чувство. Дурные мотыльки машут крыльями, совершенно не слушая разум. Их становится больше, чем вчера. И это пугает.

– Нет? – мурчит он в ухо, выпуская изо рта горячий воздух, дует легонько, вызывая ворох мурашек по спине.

Ника выдыхает шумно через рот, тая в его объятиях. Коленки дрожат, подкашиваются, она облокачивается на него, с усилием опускает затылок на широкую грудь.

– Нет, – говорит уже твёрже, собираясь с духом. – Мне нужно в душ. И у меня кончились силы, дай передохнуть, – желудок, будто подтверждая, жалобно урчит.

Он хохочет едва слышно, поцелуем ласкает висок. Тянется к губам, но она отворачивается, уклоняясь.

– «Нет» значит «нет», мы даже не чистили зубы, – ладони исчезают с её тела, тут же становится как-то холодно, ощущение уюта испаряется, как не бывало.

– Понял, заноза, – отвечает Ден, отодвигаясь.

Она честно пытается не смотреть, как он одевается, что даётся с трудом. Ей действительно нужен отдых, тело не выдержит ещё один такой марафон в скором времени. Хотя, по его виду не скажешь, что расстроился. Выглядит чрезвычайно довольным собой. Больше, чем обычно.

– Я пойду первой, – неловко бормочет она, переминаясь. Он кивает, с улыбкой исчезая за дверью. Нике сложно не отметить: она ему идёт. Не кривая усмешка, а именно улыбка. Пожалуй, та впервые со дня их знакомства появилась на его лице.

Вода остужает кожу и голову. Она специально включает прохладную. Подставляет макушку, капли стекают по волосам вниз, пока не скрываются в стоке. Аромат его шампуня щекочет ноздри, кажется, она без того пропахла им вся, целиком, безвозвратно. Запах впитался, проник в лёгкие, да там и остался.

Всё произошло как-то чересчур быстро, ей необходимо время на размышления. Как теперь быть? Что делать? Предстоит ли в будущем развод или меж ними происходит что-то серьёзнее, чем секс без обязательств?

После двадцати минут под отрезвляющими струями, она решает, что это всё не так уж важно в преддверии грядущих событий. Им бы разобраться с Никольским старшим, а уж что там будет дальше – разберутся.

Прислушавшись к себе, Ника понимает: будет больно и сложно (когда с ним было легко?). Она каким-то непостижимым образом умудрилась влюбиться в такого невыносимого типа, как Денис. Лучше б в душу запал Макс, он куда больше подходит на роль примерного супруга. Но едва ли сердцу можно приказать. Эти чувства засели в ней крепко, теплятся ровным огоньком за грудиной, не желая тухнуть, сколько пламя не заливай. Момент, когда можно было их сокрыть за семью замками упущен. Просто так есть. Теперь это её реальность.

Глава 12.2 Ника

Она подсушивает волосы полотенцем и прокрадывается к себе в комнату, надеясь переодеться без отвлекающих факторов. Благо, получается. Ей сейчас необходимо побыть одной.

Ника набирает номер Ульяны, на той стороне идут длинные гудки, спустя секунд тридцать отвечает женский голос. Няня передаёт трубку Светке, ей становится легче, когда слышит дочь, волнение развеивается.

– Привет, мам. Ты когда вернёшься? – спрашивает малышка, на заднем фоне звучит мелодия знакомого мультфильма. Его крутили одно время по ТВ.

– Привет, Свет. Скоро. Мы должны немного поработать, как закончим, обязательно за тобой приедем, – обещает она, а у самой сердце щемит от тоски. Ей интересно, когда полное безразличие и отрицание сменились трепетным беспокойством. Будто не она избегала ребёнка в прошедшие годы. Даже удивительно, что дочь так легко идёт на контакт. То к лучшему, значит, не слишком поздно всё исправить.

– Правда? А что вы делаете?

– Правда. Кое-что важное, мы заработаем много денег и купим тебе самые лучшие краски, – говорит Ника, припоминая, что Светка всегда любила рисовать. Пусть пока её художества далеки от совершенства, но ей явно это по душе. Позже следует отдать её в художественную школу.

Раздаётся громкий писк, нечто среднее между смехом и визгом. Она глупо улыбается, удерживая мобильный у уха.

– Мам, – шепчет тонкий голосок, – Ульяна какая-то странная. Плачет много, – жалуется тихо, видимо, надеясь, что её не услышат.

Конечно, странная. Они все точно с катушек слетели. По-разному. Если их затея провалится, причастные взойдут на эшафот без исключений. Никольский старший найдёт, от него не спрячешься. Ей даже от его сына сбежать не удалось.

– Она переживает за нас, малыш, всё хорошо, просто Ульяна очень чувствительная. А ты сильная, правда? Ты же нас поддержишь? – пытается подбодрить, придав тону уверенности.

– Сильная, – звонко выдаёт Светка. – Я уже большая!

Конечно, большая, пять исполнилось. И она вновь пропустила её день рождения. И ведь молчит, ни слова в упрёк не сказала, хоть не в курсе, что на этот раз Ника не пришла не по собственному желанию. Сложно оказаться подле неё, когда лежишь на больничной койке.