Забор, чердак и прочие неприятности (СИ) - Митро Анна

‒ Ты так говоришь, будто боишься идти на работу, ‒ мужчина подошел сзади и, приобняв ее за талию, легонько поцеловал в шею. ‒ Нет, не ляжет, но дорога мокрая, так что будь осторожнее.

Она отставила кружку, развернулась к мужчине, взяла в ладони его лицо и поцеловала.

‒ Я буду вдвойне аккуратна, если ты будешь ждать меня вечером дома.

Он крепче прижал ее к себе, провел рукой по спине, подхватив под ягодицы, приподнял и посадил на подоконник.

‒ Если ты продолжишь говорить в таком тоне, то я тебя и не отпущу никуда.

‒ Я постараюсь не поздно, ты же оставишь мне сладкого? ‒ лукаво произнесла девушка, выскальзывая из его рук.

‒ Обязательно, любимая, столько сладкого, сколько пожелаешь.

Они, торопливо целуясь, все же расстались, расселись по машинам и двинулись навстречу карусели белых кружевных хлопьев.

Школа встретила Сашу гомоном, носящимися по коридорам учениками и недовольными лицами учителей, чьи занятия переместились из-за нее. Дебаты в учительской стихли, как только она зашла за журналам, парочка особо недовольных вылетела вон, не поздоровавшись, остальные откровенно пялились, как на животное в зоопарке. Пока не принеслась Дарья с криком: «Вот кто стреляет без предупреждения! А вы знаете, какая у нее пушка». У преподавательского состава тут же нашлись дела поважнее, чем рассматривать коллегу с необычной второй работой. Хотя иногда она продолжала ловить на себе косые взгляды.

‒ Спасибо, Даш, мало того, что меня разглядывали как неведому зверушку, так теперь будут еще и обходить десятой дорогой.

‒ Всегда пожалуйста, сестренка. Зато побоятся впредь что-то говорить или делать. Марк сказал, что у тебя отлично получается.

‒ Я надеюсь, меня хорошо приняли, в соседних отделах, правда, крутят пальцем у виска, мол, что это за блажь, девку гражданскую в угрозыск брать, но Горин и Георгий Юрьевич довольны и поэтому все недоумевающие недоумевают молча. Меня вообще напрягает то, что я не вижу ни одной откровенно настроенной против меня личности. Ну знаешь, такого заклятого врага, на которого можно свалить все неприятности, складывается ощущение что я ловлю воздух. Даже подозревать некого, все белые и пушистые, слова поперек не скажут. Эти шипящие по поводу расписания змеи не в счет. А ведь кто-то стоит за покушениями.

‒ Больше их не было?

‒ Покушений нет, но один раз он просто возник из воздуха и я не уверена, что он хотел навредить, скорее напугать, иначе, так просто я бы не удрала. А второй раз просто смотрел через дорогу, пока мы обедали.           

‒ Ничего себе. Все очень странно, Сань. Но мне кажется, что время покажет, где скрывается кукловод. А пока три минуты до звонка. Пора в бой, ‒ девушки пошли к своим классам.

На большой перемене девушки обедали в столовой, после у Саши было два урока испанского у девятого класса и поездка в банк, откуда был сделан первый перевод. Там-то ее и нашла Света Мишкина из одиннадцатого «Б».

‒ Александра Михайловна, здравствуйте, у меня к Вам просьба, ‒ девочка посмотрела на подруг, оглядела столовую и перешла на шепот. ‒ Вы нужны мне, как Судья. Я требую справедливости, ‒ Саша удивленно посмотрела на девочку, вздохнула и ответила:

‒ Идем, в кабинет, пока младшие на урок не прибежали. До завтра, девочки.

‒ А вот и нет, дорогая, ‒ поднялась Марина, она конечно не пума, но из наших, так что я с тобой.

‒ А куда вы без меня? ‒ Дарья быстро допила чай. ‒ А никуда!

‒ Ты не против? ‒ повернулась ведьма к своей ученице.

‒ Нет, что вы, просто не ожидала, ‒ застеснялась она.

Закрывшись в кабинете, девушки расселись и выжидательно уставились на Свету. Та собиралась с мыслями, было видно, что она неловко себя чувствует.

‒ Понимаете, я из клана медведей, полгода назад мой отец погиб при непонятных обстоятельствах, полицейские ничего не нашли, а старейшины подумали на демонов, мама была вне себя от горя, но через два месяца вдруг начала встречаться с мужчиной. Вы подумаете, что я ревную, знаю, как это выглядит со стороны, и это действительно так, мне кажется, что она предала память папы, забыв о нем так быстро. Но с другой стороны, если ей так легче, то значит это к лучшему. Только мужчина странный и все время вынюхивает о нашем финансовом состоянии. Семья у нас не бедная, отец считал, что женщины работать не должны, это прерогатива мужчин, их обязанность, так что при должном отношении может и на пару жизней хватить, но вчера мама вызвала юриста и составила завещание, где оставляет все какой-то церкви. Даже то, что отец оставил мне, она ведь считается моим опекуном, до восемнадцати я не имею права распоряжаться финансами. Это еще три месяца. А вдруг с ней что-то случится? А еще она собралась переписать нашу квартиру на него. Как так, я ведь там тоже живу? Вдруг с ней что-то случится? Он совсем не вызывает у меня доверия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‒ Да, согласно, странное поведение. Наталкивает на интересные мысли. А что за церковь?

‒ Не знаю, названия они не говорили, но это точно какие-нибудь аферисты. До смерти папы мы спокойно ходили в церковь недалеко от дома, там хороший батюшка, из наших, из иных.

‒ Так, я позвоню Медведеву, попрошу его ненавязчиво разведать обстановку, а ты, давай-ка свой дневник.

‒ Зачем?

‒ Как зачем? Оставлю длинную запись красной ручкой. Вызову твою маму на беседу. Ведь нет ничего обыденней, чем разговор об успеваемости выпускника с его родителями, ‒ Дарья с Мариной утвердительно закивали головами. ‒ И сожитель твоей мамы ничего не поймет.

‒ Спасибо, Александра Михайловна, ‒ девочка протянула дневник, а Саша быстро написала убористым почерком, что очень хочет видеть родителей Светы в школе.

‒ Все, беги, скажи ей, что бы обязательно завтра пришла, чем быстрее я на нее взгляну, тем больше шансов спасти ее, если что-то действительно происходит, ‒ потом повернулась к подругам. ‒ Что скажете?

‒ Скажем, что завтра будем с тобой, ‒ похлопала ее по плечу Марина. ‒ Звони Борису, а мы пойдем, у тебя уже толпа под дверями.

Саша набрала номер оборотня, обрисовала в двух словах ему картину его подопечных и открыла дверь перед учениками.

‒ Hola, los niños. Empezamos la lección.* (Здравствуйте, дети. Мы начинаем урок)

Напарники уже ждали ее в банке, даже успели опросить управляющего, сказавшего, что пропавший приходил переводить деньги не один, он подробно описал обоих, а потом подумал и выдал видеозапись того дня, чем очень порадовал ребят. На записи было видно, что владелец фирмы-банкрота шел как-то неестественно медленно, но никакого принуждения со стороны своего спутника не испытывал. Лица второго же не было видно, обычный человек среднего телосложения, неясного цвета волос, скорее всего темно-русого, без особых примет, только едва заметно припадал на левую ногу.

‒ Я больше не буду верить сериалам, ‒ сказала Саша, собираясь домой. ‒ Они там за два дня убийства раскрывают, а мы вторую неделю мучаемся и только глубже увязаем.

‒ Ничего, подруга, справимся! ‒ хлопнул ее по плечу Марк. ‒ Кто, если не мы?

‒ Некому, напарник, больше некому, ‒ поддержал Антон.

Парни проводили ее до машины. Дорога обошлась без происшествий, а дома ждал вкусный ужин приготовленный мужчиной мечты.

‒ Ну как первый двойной рабочий день? ‒ спросил Елизар, усаживаясь на диван и притягивая полусонную девушку к себе на колени.

‒ Вроде можно работать в таком темпе, проблемы у ученицы и очень умный преступник, в деле пока все непонятно.

‒ Про дело не спрашиваю, понимаю ‒ тайна следствия, ‒ улыбнулся краешками губ мужчина и, поцеловав в макушку, погладил любимую по спине. ‒ А что за проблемы у ученицы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

‒ Да какая-то мутная история с отчимом, возникшим почти сразу после смерти отца, девочка ‒ выпускница, переживает. Завтра поговорю с ее мамой.

‒ Аленька, ты же просто учитель английского, какое тебе может быть дело до семейных дел школьников?