Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит - Елена Княжина

от академии. Я тоже безотрывно глазела в окно, пока хмурый магистр окончательно не пропал из виду.

***

Мы выбрались за ворота и потряслись по анжарским кочкам. Мисс Донован, скептически поджав губы, сидела напротив и молчала. «Вика из Хавраны» ее мало интересовала. Раз щупалец нет – то и ничего особенного.

Мы с ней были мало знакомы. Она почти все время проводила в библиотеке и в кабинете Мюблиума, иногда отчитывала студентов в коридорах за неподобающее поведение.

В диагностический кабинет она заходила нечасто, лишь когда нос совсем распухал от книжной пыли. Просила легкое снадобье, аккуратно заполняла форму и убегала по своим делам, которых у нее в академии был вояжер с тележкой.

– Позавтракаете сейчас или позже? – деловито уточнила сопровождающая.

– Попозже, – ответила со вздохом. Путь до Хитаны обещал занять целые сутки.

В спальне Райса я не успела привести себя в порядок, и теперь ощущала себя помятой и неопрятной. Пальцы сами начали выводить плетение быстрого омовения. Но я вовремя скомкала чары в кулаке и испуганно посмотрела на мисс Донован.

Хавранки не владеют магией! Значит, и мне нельзя. К счастью, Лексия наслаждалась зеленым пейзажем за окном.

Сколько я так продержусь? Без капли чар? Фффух… День-два, не больше.

Но главное, убраться подальше из академии – от Кристиана, проблем и Райса, так некстати гулявшего на болотах. А потом осторожно вернуться к Кольтам за новой личностью. Все-таки «Вика, психиёлог» – не совсем то, что нужно. Я ведь не собираюсь по-настоящему переместиться в Хаврану? Или?..

А может, это тот самый шанс взять судьбу в свои руки, навести в жизни порядок и начать с чистого листа? Без привкуса боли и вины, без тоски по Тарлину и всему, что происходило в приемном покое. Без преследующих глаз Криса и воспоминаний о его тяжелом кулаке.

С бумагами Джонаса, что сейчас покоились на коленях Лексии, я буду вполне себе оформленной «иномирянкой». С правом на возврат в свой мир и портал, оплаченный за счет короны.

Если прошлое находит, приходится бежать еще дальше, так ведь? А дальше Анжара только дварфова впадина… и иные миры.

Хаврана? Хаврана… Но ведь в ней совсем нет магии, Лисси!

Кружева у меня уже не чесались: нежная кожа смирилась со знакомством с пиявками. Правда, я с утра еще разок себя ощупала, убеждаясь, что все болотные гады отвалились. И новых за ночь не приклеилось.

Зато теперь чесалось запястье! Чем дальше мы отъезжали от академии, тем сильнее.

К горлу подкатывал колючий комок, какой случается, когда охватывает тоска. Сердце щемило от чего-то невысказанного. Я прикусила губу, и слезы неожиданно брызнули из глаз.

– С вами все в порядке? – с долей участия поинтересовалась Лексия.

Да Варх меня разберет… Задыхаясь от прилива чувств, я нервно задрала рукав чужого розового платья.

Я, конечно, не главный целитель, но на дежурствах видела всякое. И проклятия, и чары вожделения, и последствия приема любовных зелий… И сейчас точно понимала: со мной происходит нечто нехорошее. Дурное.

По руке расползалась серебристая вязь, отдаленно напоминающая змеиные чешуйки. Она оплела запястье и двинулась наверх, к локтевому сгибу. Ажурный рисунок складывался в вензельки и, словно вьющееся растение, гибко полз выше и выше. Больно стискивая кожу и рождая самые гадкие предчувствия.

Я вдруг ясно поняла: умру, если уеду. Самым натуральным образом, не фигурально. Я просто не смогу покинуть Анжар.

– Остановите. Остановите, ради святого гхарра! – захлебываясь в слезах, заорала водителю.

Поймала удивленный взгляд мисс Донован. Ну да и к Варху… Не дождавшись, пока вояжер прекратит прыгать по кочкам, я вскочила с сидения и распахнула дверь. И неловко вывалилась наружу – прямо в руки подоспевшего Райса.

– Спасибо, что остановились, – тяжело дыша, прошептал магистр. Мокрый совершенно, запыхавшийся. – Бегать я умею, но не люблю.

Завалился со мной прямо в дорожную пыль и устало уложил голову на траву. Задыхаясь от удушающих чувств, я даже сползать с его груди не стала. Он крепко, отчаянно прижимал меня к себе, и от этого становилось немного легче.

Какого Варха вообще происходит?

– Тебе придется… немного задержаться тут… болотница-психиёлог… – прохрипел Райс, демонстрируя мне свою руку с задранным рукавом.

По ней тоже до самого локтя расползалась серебряная вязь.

Глава 9

Бережно свалив меня в дорожную пыль, магистр поднялся и отряхнулся. Сделал глубокий вдох, оценивающе прокатился взглядом по моему запястью. Проследил путь серебристой змейки-татуировки, убегающей под розовый рукав. И с обреченным стоном вновь подхватил меня на руки.

Сообщив разочарованной мисс Донован, что «попаданка попала сильнее, чем предполагалось», потащился обратно к академии. Вояжер медленно тронулся вперед, и я мазнула по нему прощальным взглядом. Поездка в Хитанский центр иномирянок откладывалась на неопределенный срок.

Покачиваясь в загребущих лапищах, я таращила на Райса глаза, но вырываться не спешила. В нынешнем состоянии я не то что сопротивляться не могла – даже рот открывала с трудом.

В вояжере было так плохо, что с ударом Кристиана не сравнится. Та боль была понятной, хоть и обидной. Как от падения или неприятного столкновения ночью с дверным косяком. Но вот эта… Сущий кошмар! Будто в кожу вгрызается сама бездна, обещая страшное.

Сейчас медленно наступало облегчение. Словно меня обкололи анестезирующими зельями, а внутрь влили снадобье «Мгновенной Эйфории». По коже щекотно расползалась странная нега, и я уткнулась носом в теплую рубашку.

Боль из руки почти исчезла, серебряная гадость перестала стискивать запястье. Дыхание магистра тоже приходило в норму, и сердце его уже не колотилось так, что и хладнокровный Граймс напугался бы.

– Я выпущу. Попозже, – прохрипел Райс, опустив ко мне глаза.

Я поспешно кивнула. Да Варх с ним, я никуда не спешу! И даже к аромату эшерской как будто привыкать начинала. Но, может, тот просто выветрился, сменившись честным мужским потом, пока магистр бежал за вояжером.

По мрачной, сердито пыхтящей физиономии становилось ясно, что Райс нечасто так развлекается. Да и в болотах он бы предпочел купаться пореже. И вообще ему ноша в виде меня видится тяжелой, неподъемной и нежеланной. Что, к слову, было справедливо и во многом взаимно…

Сознание все еще бултыхалось в дурноте, и черные глаза множились сотней осуждающих пятен. Они словно говорили, что это я, не уследив за порядком в жизни собственной, и в бытие магистра принесла форменный хаос.

Аромат лепестков филии, круживших вокруг нас, смешивался с запахом мужского пота в странный букет. И я, испытывая нездоровую тягу к этому сочетанию, делала жадные вдохи.

Грудь моя порывисто вздымалась, соприкасаясь с телом