«Афганец»: оставшийся в прошлом - Левсет Насурович Дарчев

Дверь кабинета открылась, и ее мысли прервались: Сергей с доктором вышли из кабинета. Доктор хотел что-то сказать и открыл рот, но тут же перед его глазами выросла обескураженная медсестра:

– Извините, Виктор Степанович, привезли тяжелобольного. Нужно срочно что-то предпринять.

– Кто такой?

– Знаю только, что он инвалид военный.

По дороге домой Сергей купил все лекарства по рецепту врача – целый пакет – и, кладя его на заднее сиденье, сказал:

– Попьешь – и все будет хорошо.

– Сережа, я хочу поехать в Макеевку на могилу матери.

– Тебе повезло, дорогая, – произнес Сергей с улыбкой.

Лена повернула голову на подголовнике и вопросительно посмотрела на мужа.

– Доктор сказал, чтобы я выполнил все твои пожелания. Я готов хоть сейчас: детей отдадим маме – и вперед, на Донбасс.

Лена медлила с ответом.

– Ты не забыл обратиться в «Жди меня»?

– Я отправил им сообщение и получил ответ: они будут искать его.

– Как думаешь, как быстро они это сделают?

– Не знаю, милая, но я их снова попрошу, чтобы ускорили. – Спасибо, – она подалась к двери на край сиденья, свернулась, как кошка, и положила голову на его колено. – Спасибо.

Она нуждалась в ласке и теплых словах.

Почему то ты?

Через два дня они оказались в Макеевке, в том месте, где Семен покупал цветы. Продавцы громко разговаривали, шутили и смеялись.

– Московская машина, – громко сказал один в очках.

– Не дождетесь – оптом по пятьдесят три розы больше никто не купит, – вставил другой.

Сергей слышал их диалог, но не придал значения, купил один букет и, проезжая мимо старого дома по улице Шевченко, остановил машину.

Сергей ждал: выйдет Лена или нет. Она, затаив дыхание, смотрела на дом, на крышу, на забор – детство мчалось перед ее глазами, как в ускоренном фильме, но отдельные кадры окрашивались в яркие цвета.

– Мне в тот день исполнилось пять лет. Мама, уходя на работу, всегда будила меня, чтобы попрощаться до конца рабочего дня: «Смотри, никуда не уходи, оставайся с бабушкой и помоги ей по дому». Странно, все ли дети воспринимают слова родителей наоборот? Я тогда впервые решила уйти из дома без спроса, – она рассказывала тихо, без эмоций. – Здесь по ближайшим домам мы все друг друга знали, и несколько ребят собрали свои игрушки и пошли за сарай вот того дома, – она указала на пятый или шестой дом, Сергей пригнулся и выглянул через лобовое стекло. – Мы расстелили старое одеяло, раскинули игрушки и решили ждать, когда мама позовет нас на торт… Но в один момент мы услышали треск и увидели дым – загорелся стог сена за сараем. Оказалось, что его поджег наш сверстник Вова. Все в округе прибежали с ведрами с водой и вилами. Потом устроили Вове допрос: «Ты почему поджег сено, Вова?» Он, съежившись, шмыгал носом и молчал. Мама умела общаться с детьми, и все ей доверяли. Она вмешалась: «Малыш, тебе ничего не будет – никто не собирается тебя бить. Мы боимся, что ты завтра начнешь поджигать сена по соседским домам. Скажи, почему ты это сделал?»

– Он поднял голову и пальцем указал на меня. Все ахнули, мама тоже. «Она подожгла?» – «Нет, я поджег». – «А она причем здесь?» – не унималась мама. Вова чистосердечно признался: «Она в подарок на день рождения захотела большой костер, – ответил он. – И я поджег». Столько смеха было! А за Вовой закрепилась кличка Поджигатель.

– Интересно, где он сейчас? – поинтересовался Сергей.

– Воюет, наверное, – грустно сказала Лена. – Он недавно мне писал.

Еще с минуту они молча сидели, но потом Сергей спросил: – Не хочешь заходить?

– Нет. Я боюсь – я заплачу, – она с шумом втянула воздух в легкие. – Поехали!

Сергей подумал, что она бережет слезы, чтобы дать им свободу на могиле матери.

Весна вступила в свои права: то там, то здесь в глаза бросались сиреневые деревья как символы весны и пробуждения. Воздух был чистым и прозрачным. «Но на лицах людей нет радости, вот что делает война с людьми», – думал Сергей.

Из ворот кладбища вышли двое, у женщины с траурным платком глаза заплаканные.

Приближаясь к могиле тещи, Сергей сжал свое сердце, чтобы не отдаться чувствам из-за Лены. Еще издали, увидев на могиле охапку роз, Лена ускорила шаг. Все ее внимание было приковано к букету цветов. Ее глаза были широко открыты, дыхание было сбито. Она подошла близко к камню, приложила щеку к фотографии матери, потом нежно провела по нему рукой. Потом она опустила цветы, которые она держала в руке, но ее внимание все время было приковано к большому букету. Она их обхватила обеими руками и принюхалась – свежие. Она встала.

– Откуда они? – она хотела узнать ответ на таинственный случай. – Не ошиблись?

Сергей профессиональным глазом в глубине букета заметил белый лист бумаги, нагнулся, сунул пальцы в глубину букета и достал свернутый и помятый лист. Он прочитал, щуря глаза, – слова тронули его до глубины души.

– Что там? – сердце Лены вырывалось из груди. – Что там, Сережа?

Сергей опустил руку, Лена вырвала листок из его руки и увидела свежую надпись каракулями:

«Я привык вместо слов слушать тишину.

И видеть тебя во сне как наяву.

Человек и разлука – не умирает любовь.

Ты отдала мне все,

Взамен – ничего: набор легковесных слов.

Я твое счастье забрал, прости.

Надежду и веру я украл, прости.

Живые засыпаю сегодня цветы.

Кровь застывает: почему это ты?

Твой Есенин».

Лена, краснея и в полной растерянности:

– Кто это?

Сергей помотал головой:

– Не знаю.

Лена опустила голову и ослабевшую руку с бумажкой.

– Я знаю: здесь был папа, – она уверенно подняла глаза. – Спросим у сторожа.

Женщина-сторож была в курсе.

– Вы даже представить себе не сможете, какой мужчина был здесь: высокий, – она подняла руку, – красивый, с сединой по вискам и усами, богатый – щедро заплатил нам.

– Он не сказал, кто он? – спросила Лена, прерывая пафосный монолог.

– Нет. Я его не видела.

– Как не видели?! А описываете, как будто…

– Мне его описал другой сторож. Я тоже хотела бы увидеть его.

– Спасибо, – от напряжения и тревожных предчувствий у нее пересохло в горле: «Я должна его найти».

– А кто он вам? – вопрос женщины вдогонку.

– Он мой отец, – себе под нос тихо произнесла Лена.

Машина уже приближалась к Москве. Красивый ландшафт: зеленые поля, которые разделяли лесные полосы из берез, – Россия. Встречный ветер задувал в приоткрытое