Через семь границ - Антон Кротов

Англоговорящий молодой человек оказался вполне нормальным человеком; он не только понял мою безденежность и объяснил её водителю, но и отвёл меня в какую-то харчевню, накормил, а также вписал в маленький мерендский отель. Машина же дальше не шла — водитель был из Меренде.

— Все люди должны помогать друг другу, — сказал он, — иранцы, американцы, русские, все. Переночуешь здесь, а завтра поедешь в Тебриз.

Наступила ночь.

Я проснулся в маленькой комнатке на втором этаже занюханного отеля в иранском городке Меренде. В отеле было всего несколько комнат; все они располагались на втором этаже, там же находились отдельные удобства, а на первом этаже была харчевня. Как только я спустился вниз, хозяин (азербайджанского вида старик, знающий шесть или семь русских слов), увидев меня проснувшимся, предложил еду и чай. Я отказался, ссылаясь на безденежность, но меня всё равно накормили. По телевизору шли иранские новости, бородатые люди что-то говорили умное. В Иране не так много людей с бородой, ибо борода у них — вроде галстука, «официальный предмет». Носят бороду политики, ортодоксальные исламисты и немногие другие. Позавтракал, отдал ключ от номера, получил свой паспорт (который вечером сдал) и, поблагодарив хозяина, отправился в мир.

Город Меренде жил своей обычной жизнью. В каждом доме на первом этаже была лавка, магазин, гостиница или харчевня. Торговцы составляли, по-моему, половину населения города. Торговали и вне домов — кто имел столик, кто разложил товар на клеёнке прямо на мостовой: носки, дыни, одежда, мясо и прочее. Машин было много, западного производства и очень старые. На некоторых зданиях висели портреты бородатого человека — это аятолла Хомейни, основатель Исламской Республики Иран. Вдоль улиц по канавам-арыкам стекала мутная вода. Радуясь своему попаданию в Иран, я пошёл искать обмен валюты, чтобы обменять 10 долларов из имеющихся у меня 25. Курс был неизвестен, обменные пункты не попадались. Наконец, попалось здание какого-то банка — со стёклами и зеркалами.

— Можно ли здесь обменять 10 долларов? — спросил я. К счастью, сотрудники банка понимали английский язык.

Сотрудники банка посовещались и ответили, что можно, и предложили 4500 риалов за доллар. Я согласился.

Обменяли мне очень быстро — из кармана в карман. Я ещё удивился, почему деньги не кладут в кассу, не выписывают чек и проч. Потом только я понял сущность явлений. Оказывается, государственный курс доллара — 3000 риалов (по этому курсу доллар должны принимать в любом банке), но так никто никогда не меняет, так как он невыгодный. На рынке обыкновенно можно получить от 4400 до 4700 риалов за доллар, но делается это тайно. Сотрудники банка, исходно предполагая, что за 3000 риалов никто доллар не отдаст, обменяли мне по слегка заниженному курсу и были довольны.

Наполнив карман разноцветными купюрами с изображениями имама Хомейни, я направился на трассу — к выезду из города.

Следующий водитель легковушки, пожилой дяденька, едущий в Тебриз с двумя тётеньками, тоже оказался деньгопросящим. Впрочем, его пожелание денег было не так сильно выражено, как в предыдущих случаях. Он проявил даже некоторое знание английского языка и мировой политики.

— Russia. Russia, perestroika, a?

— Yes, perestroika, — отвечал я.

— Russia… Gorbachev live?

— Live, — отвечал я.

— Чай, чай, — предложил водитель. Иранские водители часто возят с собой чай в термосе, ставят стакан рядом с переключателем передач и пьют его вприкуску с сахаром. Чай не выплёскивается — дороги хорошие, лучше, чем в России и на Кавказе. Затем водитель предложил мне и яблоко, которое я с удовольствием съел.

…Минут через сорок прибыли в Тебриз.

Основная историческая фигура, чьи бородатые портреты глядят на вас в Иране со всех сторон — вождь Исламской революции аятолла Хомейни. Точно таким же в СССР был Ленин и по своему историческому значению и по количеству изображений. Есть и внешнее сходство: Ленин тоже был с бородой, пожилого возраста, Ленин умер, но вечно живой; так же и Хомейни.

Во всех магазинах, крупных лавках, любых государственных офисах и конторах встречается диптих — Хомейни (духовный вождь) с Хоменеем (текущим вождём, именуемым «Лидер Исламской Революции»). Бывает и триптих — Хомейни в центре, справа Хоменей, слева иранский президент. (Сейчас выбрали нового президента, г-на Хатами, но это произошло совсем недавно, портреты ещё не поменяли.) Количество одиночных Хомейни, диптихов и триптихов находится в пропорции 3:2:2.

Кроме этих портретов, в иранских городах встречаются портреты героев Ирано-иракской войны. Это большие, вероятно деревянные щиты высотой метров пять и шириной полтора-два метра, на которых мы видим: сверху — большой портрет героя войны (это молодые, слегка бородатые люди лет двадцати), снизу — изображение его подвига. Один молодой человек бросается с гранатами под танк, другой занимается на поле битвы регулярной молитвой и т. д… Бывают и более хитрые фрески. Вот на большой, глухой стене дома намалёвана битва: танки, взрывы и проч. Над ними, вторым планом, но более крупно, большой бородатый портрет: это, видимо, военачальник, управляющий битвой. Дальше, третьим планом, уже на месте неба, самый большой портрет: это, разумеется, имам Хомейни, вдохновляющий и битву, и военачальника.

В течение многих столетий Ираном управляли шахи. Лет тридцать назад это было вполне светское государство, во многом ориентирующееся на Запад. Потом произошла Исламская революция, шаха свергли, а к власти пришли люди, которых у нас называют «исламские фундаменталисты». В 1979 году Иран был провозглашён Исламской Республикой. Ориентация на Запад сменилась, если можно так сказать, ориентацией на прошлое, на исламские традиции. Этот стиль виден в одежде: мужчины в Иране никогда не появятся в шортах в общественных местах, женщины носят чёрные платки и платья почти до земли. «Обнажённые» волосы или облегающие одежды у женщин — стриптиз и разврат. Однако, встретить женщину в парандже — большая редкость даже в Иране.

Основные враги Ирана — Америка и, конечно, Израиль, «вдохновляемый Америкой». Но Израилю проще — он не существует в иранском мировосприятии. Из Тегерана можно позвонить в любую страну мира, кроме Израиля. Можно послать письмо в любую страну, кроме Израиля. В Иран иностранцы могут ввозить различную валюту, кроме израильской, разумеется. На иранских картах на месте «несуществующего» Израиля находится государство Палестина.