Ангелы 2. Оступившийся ангел (СИ) - Шарикова Мария

Саймон видел как графиня реагирует на его прикосновения, но сдерживает себя, стараясь быть верной клятвам которые совершенно не обязана хранить! Эмма относилась ко всему намного проще, с радостью падая в его объятья! 

Сегодня отправляясь к Стэнбрукам, он имел перед собой конкретную цель, а именно заставить непрестанную крепость по имени Валери пасть в его объятья.

Войдя в уже ставшую знакомой гостиную, Саймон застал там Валери занимающуюся рисованием.

Карандаш застыл в её руке, стоило ему перешагнуть порог комнаты. Она поспешно закрыла альбом и стала оглядываться, будто ища путь к отступлению.

- Опять вы? - графиня резко встала и посмотрела на него горящим взглядом, не позволяя ему склониться к её руке.

 Впервые в жизни Валери осознала, что действительно не хочет, чтобы Саймон её касался. Она так долго убеждала себя в этом, что наконец-то убедила. Её терпение было на пределе. Сколько можно её преследовать?! 

- Вы не рады видеть, меня, миледи? - оскорблено поинтересовался мужчина, - я постоянно думаю о вас и не нахожу покоя! 

- Неужели мои слова ничего не значат для вас? - она вздернула подбородок, смерив его взглядом горящих аметистовых глаз . - Вы будто совсем не слышите всё, что я говорю!

Саймон растерялся. Еще совсем недавно он шёл в её дом с вполне определенной целью, а теперь стоял перед ней, как ученик перед разгневанной гувернанткой.

- Вы сами не знаете, чего хотите, Валери! - сказал он, делая к ней два шага. 

Валери тут же отступила.

- Вы считаете меня дурой, милорд? - спросила графиня вопросительно подняв брови.

- Нет. Но вы сами говорили, что любите меня!

- Это не значит, что можно проявлять полное неуважение ко мне и бесконечно меня преследовать!

Он снова шагнул к ней. Валери отступила ещё и оказалась прижатой к серванту, где были выставлены золотые и серебряные блюда.

- Вы любите меня, - Саймон с наслаждением заключил её в объятья, и не отпускал рук, пока она изо всех сил пыталась вырваться из его хватки, - любите, а значит будете моей!

- Сейчас же отпустите её, лорд Роксхэм! - раздался знакомый голос, от которого оба подскочили на месте.

Саймон действительно разжал руки, и Валери отбежала в сторону, в ужасе глядя на вошедшего в комнату Натаниэля, которому полагалось быть в Ирландии, а вовсе не в Йоркшире. 

Его лицо было белее мела, а потемневшие голубые глаза метали молнии.

- Я смотрю, вы никак не угомонитесь... Саймон, - проговорил Нэйт с исказившей его лицо злой усмешкой, и швырнул в лицо Саймону белую перчатку, - так я вас угомоню!

Глава 9

- Вы? Вы бросаете мне вызов, Шеннон? - услышал Нэйт будто издалека. 

Саймон Роксхэм - самый ненавистный ему человек, стоял прямо перед ним, будто вышедший из дурного сна! 

- Время и место назначьте сами! - кратко произнёс Натаниэл, не в силах сказать что-то ещё. 

Саймон отступил.

- Хорошо, - ответил он, хитро ухмыляясь, - на этот раз пощады не будет.

Лорд Роксхэм поклонился Валери, пожелав ей хорошего дня и вышел из дома, оставив её наедине с бледным и разъярённым мужем.

- Натаниэл? Зачем вы вызвали его? - Валери первой нарушила затянувшееся молчание.

Графиня сделала несколько шагов и осторожно коснулась рукой его плеча. Нэйт вздрогнул всем телом, будто она обожгла его огнём. 

- Я должен был спокойно смотреть, как он целует вас? - спросил он, с трудом переведя дыхание. 

Валери видела, как его всего трясет. Бледное лицо, что снилось ей во сне, казалось пепельным,а голубые глаза потухли... 

- Это и есть ваш Саймон, Вайолет? - поинтересовался он тусклым голосом.

Графиня снова коснулась его плеча, чувствуя его дрожь.

- Да, - тихо произнесла она,продолжая гладить его плечо, - и я, как вы могли видеть, отказала ему.

Не успела Валери ответить, как дверь распахнулась, и в гостиную вплыла леди Стэнбрук.

- Мне сообщили, что прибыл гость, но не сообщили его имени, - начала она, но тут увидела Натаниэля и замерла в ожидании.

Валери напряженно вздохнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Это прибыл мой муж, мама, граф Шеннон. Милорд, это моя мать, леди Элизабет. 

Нэйт постарался взять себя в руки, понимая, что никакие разговоры с Валери невозможны при её матери.

- Очень рад знакомству, леди Элизабет, - сказал он ровным голосом, но леди Стэнбрук тут же почувствовала фальшь в его голосе, приняв сдержанность за надменность.

Она скривила губы, показывая, что хоть и произносит слова приветствия, совсем не одобрят брак своей дочери.

- Надеюсь, Валери проявит гостеприимство, - сказала она, хлопая в ладоши и вызывая лакея, - ваши вещи я прикажу отнести в её комнату, а вас, милорд, ожидаю к обеду, который будет подан через два часа. Я надеюсь, мои муж и сыновья будут тоже рады приветствовать вас...

Ирония в её голосе заставила кровь Нэйта закипеть, но он сдержался, посмотрев на бледную и расстроенную Валери. 

Как бы она ни была грешна, ради неё он обязан терпеть своих новых родственников и молча проглотить невысказанные оскорбления.

Его вещи отнесли наверх, и Натаниэл последовал за лакеем, желая освежиться после дороги. Где всё это время была Валери, он не знал. Граф старался не думать о той сцене, что увидел, когда вошёл в дом. Он ехал сюда окрыленный надеждой на примирение с супругой, но, переступив порог её дома, будто попал в собственный кошмар. Сколько раз он видел во сне, как Валери целуется с ненавистным лордом Роксхэмом, сколько раз он просыпался от собственного крика! Теперь же кошмар воплотился наяву, и Нэйт мог только подивиться судьбе, которая столкнула его с этим человеком второй раз в похожих обстоятельствах.

Он с трудом сдерживал желание крушить всё вокруг, ударить слугу, ответить тёще...

Обед, на который и правда явились все его новоиспечённые родственники, показался ему настоящим адом.

Красивая и острая на язык леди Элизабет, казалось, никогда не остановится. Она сыпала завуалированными оскорблениями, как из рога изобилия, интересуясь Ирландией, его семьёй, и обстоятельствами, которые заставили его похитить её дочь. Тесть не отставал от жены, а оба старших брата Валери игнорировали его, будто он не находился с ними в одной комнате. Такой обед затмил даже встречу с Саймоном Роксхэмом, и как только появилась возможность, Натаниэл встал из-за стола, мечтая никогда более не садиться за него. Только ради Валери он ни разу не ответил достойно её матери, и не вызвал на дуэль одного из братьев, а то и обоих разом.

- И ради него ты упустила такого жениха, как лорд Роксхэм! - услышал он, когда дамы удалились и оставили его наедине с мужчинами. Братья тут же ушли, забыв попрощаться, а тесть сел за газету, будто не помня о его существовании. 

Граф ходил по дому, не зная, чем себя занять, чтобы не убить кого-нибудь, и остановился у двери женской гостиной.

- Я сделала правильный выбор, мама, - сказала Валери.

Нэйт плотно сжал губы. 

Слова Валери пролились бальзамом на его израненное сердце. Он облокотился о стену, чувствуя, что ноги более не держат его.

- Ты вышла за этого ирландца, ничего не зная о его ужасной репутации! Говорили, что он убил свою жену!

- Говорят, что корова родила поросят! - воскликнула Валери. - И я не собираюсь верить дурацким слухам!

- Пока этот Пэдди не отрежет голову и тебе, - парировала тёща, - смотри, доиграешься. Вон он как сверкал глазами весь обед!

- Вы не переставали оскорблять его, мама! Я не понимаю, как он сдержался и не ответил вам! Я завидую его выдержке!

Ехидный смешок леди Элизабет был полон иронии.

- Это твой выбор, Валери, - с укором сказала она, - и тебе решать, что с ним делать. Я бы на твоём месте подала на развод на основании того, что он убил свою жену. У католиков это является препятствием для брака. Доказывать ничего не придётся. Достаточно будет моего слова, а я расскажу, как боюсь за тебя, и слов лорда Роксхэма, который так же даст показания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})