Патроны чародея - Гай Орловский

Я отмахнулся, сунул светящийся орех в карман и пошел к выходу, муж и его родственник поспешно отпрыгнули в стороны.

На улице Фицрой, сидя в седле, доел яблоко и швырнул огрызком через плетень, стараясь попасть в козу. Увидев меня на крыльце, весело оскалил зубы.

– И как, любовь народа сумел завоевать?

– Не знаю, – ответил я, – но стараюсь. Вдруг и тут наступит демократия? Надо успеть понравиться вовремя. И подсуетиться.

Копыта наших коней ступили на земли глердства Остеранского перед самым полуднем, а к вечеру на фоне багровеющих облаков поднялись к небу остроконечные башни с крышами из красной черепицы.

– Красиво смотрится, – заметил Фицрой. – Будешь продавать, не продешеви.

– Тебя позову, – пообещал я.

Он сказал довольно:

– Правильно. Сразу мне скажи, помогу раздеть покупателя до подштаников!

– Легко пришло, – ответил я безучастно, – легко уйдет… О вечном надо думать, а ты о каких-то замках, землях, бабах…

Он живо возразил:

– Баб не трожь! Земли и замки – ладно, но бабы – это наше все. Без баб нельзя. Как вообще без них?.. Зачем я тогда такую нарядную шляпу купил?

– Согласен, – сказал я рассеянно, – бабы и шляпы, шляпы и бабы…

Дорога пошла по дуге вверх, замок неспешно и величественно развернулся к нам той стороной, где ворота. Вскоре я рассмотрел на стене две фигуры, нас узнали, замахали руками, а когда мы подъехали к воротам, их уже распахивали сразу в обе створки.

Челядь высыпала навстречу, все такие ликующие, словно я и есть гарант их свобод и благополучия, хотя, страшно подумать, вообще-то в какой-то мере оно так и есть, что я за идиот…

Я машинально поискал взглядом Николетту, но она, умница, смотрит с балкона. Глердессе негоже мешаться со слугами, да и не совсем уместно будет нам обниматься прилюдно.

Отдав коня, я снял мешки, Ювал протянул к одному руки, но я покачал головой.

– Тут хрупкое… Не бросать, не кантовать, не волочить по ступенькам. В общем, такие дорогие вещи носят только глерды и приравненные к ним… ну, кто-то. Фицрой, пойдем ужинать? Я сейчас коня бы съел. Вместе с подковами.

Он подумал, но кого-то поймал в толпе взглядом, плотоядно заулыбался.

– В другой раз. Меня тут собираются угостить не только вином, но и сладким мясом…

Я кивнул, оба мешка не тяжелые, но постарался нести так, чтобы все видели: глерд ездил к королеве, а от нее несет действительно хрупкие и очень ценные вещи. Значит, королева ему благоволит. Как хорошо служить такому глерду.

По дороге через холл велел приготовить ужин, а сам, захватив мешки, поднялся с ними на самую высокую башню. Барьер до пояса, крыши нет, сейчас в небе мирно плывут облака, однако через несколько часов чернота ночи накроет мир, и только редкие звезды будут смотреть на землю.

Хотя, конечно, такое длится считаные минуты, но это самое опасное и страшное время. Потом поднимается луна, она хороша уже тем, что с ее высоты освещает одинаково что камешки на земле, что летящего дракона…

Когда я вернулся и быстро поужинал, появился Риттер Широкий Щит, весь в густых черных бровях, широких, но подстриженных усах и с короткой бородкой. Красная рожа вроде бы чуть побледнела за эти дни.

– Ваше глердство?

– Часовым, – распорядился я, – не сводить глаз с неба. Днем и ночью. Понял?

Он кивнул.

– После того случая и так все смотрят. Не только часовые. Но теперь все сделаем еще и по вашему повелению.

– Как угодно, – сказал я настойчиво, – но чтобы в небо смотрели все время. И как только покажется дракон… все понял?

Он снова кивнул.

– Тревогу не поднимать, но бежать к вам.

– Все схватываешь на лету, – сказал я с одобрением. – От башни до моих покоев близко, так что та тварь еще не подлетит, как я уже буду на башне.

Он проговорил медленно:

– А тут внизу что-то делать надо? А то мы только воды запасли в бочках на случай пожара.

– Этого достаточно, – ответил я. – Сейчас главное – увидеть ту крылатую тварь вовремя.

Он поклонился.

– Как догадываюсь, ваше глердство, это вовсе не для того, чтобы прятаться?.. Хорошо, у нас у всех оружие сейчас под руками. Как и доспехи, что сняли с посмевших напасть на отныне ваше имущество.

– Спасибо, – сказал я.

Он вскинул брови.

– За что?

– За доверие, – ответил я с неловкостью. – Мне повезло разделаться с нападавшими на замок, но… не знаю еще насчет дракона.

– Мы вам верим, – подтвердил он. – Если не вы, тогда кто?

Я сказал тоскливо:

– Вот-вот. Ни на кого не спихнешь. Значит, придется стоять крепко. Отступать некуда, позади – королева!

Глава 4

Все-таки устал за дорогу, хотел лечь, но побоялся впасть в тяжелый сон, хотя, с другой стороны, дракон прилетит не обязательно сегодня ночью. Как объяснял Рундельштотт, колдовские смеси очень дороги и готовятся долго. Скорее всего, это произойдет через недельку.

Ладно, сказал себе, днем отосплюсь. А пока нужно бодрствовать. Я сел за стол, голова стала совсем тяжелой, сама опустилась на скрещенные руки…

Снилось что-то милое, но жестокие руки дракона ухватили меня за плечи, подняли к облакам и швырнули в бездну.

Я вскрикнул и проснулся, а Ювал перестал трясти меня за плечи.

– Ваше глердство, – сказал он быстро, – дракон!

Я вскочил, пошатнулся, Ювал придержал меня за плечи.

– Пожарная тревога, – сказал я хриплым спросонья голосом. – Всем мужчинам – к бочкам с водой!.. Женщинам – тоже. Когда трудные времена – у нас равноправие!

Он отпрыгнул от двери, я уже несся, как носорог, у которого со зрением нелады, взбежал по винтовой лестнице на башню, с разбега задевая стены, выскочил, запыхавшийся, и сразу увидел высоко в небе приближающуюся с запада крылатую тварь с широко распахнутыми крыльями.

Дракон плывет по воздуху медленно, при такой массе часто крыльями не поработаешь, всего два-три взмаха, а потом отдыхает, позволяя потокам теплого воздуха поддерживать свое грузное тело и разрешая ему скользить в нужном направлении.

Я торопливо ухватил винтовку, попробовал держать на весу, но ствол ходит взад-вперед, присел у барьера и, опустив ствол на каменный край, попытался ухватить летящую тварь в прицел.

Увеличение слишком уж, быстро-быстро крутил кольца, поймал снова, дракон приблизился так, что вот-вот клюнет, я взглянул поверх, сердце сжалось.

Он пролетел на большой высоте над замком, очень неспешно делает поворот, одновременно начинает снижаться.

– Сволочь, – прошипел я. – Боишься промахнуться с такой высоты?

Вообще-то в самом деле попасть с такой высоты даже мешком с напалмом в крохотный замок непросто. К тому же дракон не стоит на месте, нужно учитывать и его инерцию полета, и направление ветра…

– Высчитывай, – пробормотал я, – высчитывай лучше. Вряд ли у тебя там несколько бомб.

Поймав в прицел голову дракона, я ощутил, что промахнусь, перевел крестик на его широкую грудь и нажал на скобу.

Отдача от выстрела чуть толкнула в плечо, я торопливо выстрелил снова, стараясь попадать просто в туловище. Видно было, как дракон дернулся, чаще заработал крыльями.

С высоты донесся хриплый и надсадный клекот, в котором я уловил нотки боли и страха. Теперь он намного ниже, хорошо вижу на его загривке наездника в длинном плаще с надвинутым на лоб капюшоном, но вряд ли секретность причиной, просто удобнее преодолевать сопротивление встречного ветра.

Держать на прицеле быстро двигающуюся цель стало труднее, всадник изо всех сил дергает за ремни, стараясь повернуть дракона на нужный курс, я все же задержал дыхание и выстрелил снова, потом еще и еще.

Дракон закричал страшно, крылья били по воздуху часто и беспорядочно, а всадник уже лег брюхом ему на шею и отчаянно натягивает, как я понимаю, узду.

Чувствуя злое торжество, я все старался поймать в прицел быстро мечущуюся из стороны в сторону голову, но сейчас это не так важно: дракон развернулся мордой в нашу сторону, и пули, что проходят мимо его черепа, бьют в грудь.

Крик с небес стал громче, я видел, как дракон попытался раскинуть крылья и уйти подальше от опасного места, но не сумел удержаться, его понесло вниз.

Задержав дыхание, я следил, как он темной массой идет к земле, все ускоряясь и ускоряясь, а грохнулся в полумиле от замка с такой силой, что по инерции его перевернуло с полдюжину раз, следом поднялись клубы пыли.

Я успел запечатлеть в сознании эту громоздкую и нелепую кучу окровавленного мяса, сломанных крыльев и торчащих сквозь кожу белых костей, но уже мчался вниз по лестнице.

Во дворе все стоят, как бараны, и все еще смотрят вверх. Я заорал на бегу:

– Вход охранять!.. Никого не пускать!.

Один из стражников сразу же встал спиной к двери башни, а я бросился к конюшне. Ворота распахнулись, выметнулся Фицрой уже верхом и с моим конем в поводу.

– Извини, – крикнул он, – не взял свежего, но тут близко, верно?

– Спасибо, – сказал я.