Зина Портнова - Василий Смирнов

Чиж мутным взором окинул Ефросинью Ивановну:

- Твое счастье, Ивановна, что ты старая. Старых я уважаю... А то бы поставил и тебя к стенке... Прощевайте пока. Недосуг мне с вами прохлаждаться.

Вышел из избы, громко хлопнув дверью.

- Брешет все сивый дьявол... Всех пугает. Откупаться приходится... ругалась бабушка.

Зина едва перевела дыхание от страха. Вышла на усадьбу. Рядом чернела изгородь Азолиных. Возле изгороди стояли еще не потерявшие своей листвы тополя и липы, краснели ягоды на рябине.

Зина подошла к липе, просунула в тайник руку.

"Есть..." Оглянувшись, спрятала у себя на груди пахнувший землей небольшой сверток. Теперь этот сверток ей предстояло передать Феде или Илье.

У избы Феди Слышенкова стояла невысокая, худощавая светловолосая девчонка-подросток с тонкими, ободком, бровями на скуластом лице. Это была Шура, младшая сестра Феди. Тоже связная.

- Федя дома, - доверчиво сообщила она Зине.

И Зина прошла вслед за ней в избу. Ей невольно бросилась в глаза висевшая над Фединым столом до слез знакомая фотография красивой темноволосой девушки. "Ласточка!" - невольно вздохнула Зина.

Федя молча принял у нее сверток.

- Все, - односложно сообщила Зина, давая понять, что дальнейшего разговора в присутствии Фединых домашних не будет, и поспешила домой.

Своих двоюродных братьев Зина застала за несвойственным им делом. Вооружившись иголками и нитками, те чинили свою одежду. Галька стирала в ведре какую-то тряпку.

- Кругом помощники! - невольно улыбнулась Зина. - Буду теперь жить, как барыня!

Сломав иголку и на этом закончив свою ремонтную деятельность, к ней подошел Ленька и грубоватым голосом, отводя глаза в сторону, сказал:

- Мы хотим к линии фронта пробраться. Так что нас не ищи.

- Глупо! - огорченно ответила Зина. - Очень глупо!.. Значит, меня одну оставляете с Галькой?

Ленька потупился:

- Мы хотим за маму и тетю Нину мстить.

- Глупо, очень глупо! - повторила Зина. - Отомстят взрослые. А вдруг тетя Ира и Солнышко придут, а вас нет! Что я тогда им скажу?

Кажется, эти слова отрезвили мальчишек, но с этого дня к Зининым тревогам прибавилась новая - за них.

Соблюдая конспирацию, к Зине никто из подпольщиков не заглядывал. При редких встречах на улице Фруза спрашивала:

- Как дела? Как живешь?..

- Ничего! - бодро отвечала Ромашка. - Живем.

Она ни на что не жаловалась. Ничего не хотела ни у кого просить. А жить ей становилось все труднее. Очень плохо было с обувью. У ребят, кроме тряпок, которыми обертывали ноги, ничего уже не было. А зима надвигалась, о ней напоминали октябрьские утренники, когда вся жухлая луговина покрывалась седой изморозью.

Глава восемнадцатая

Фруза пришла к Зине в воскресенье. Заглянула сперва к ней, затем в соседнюю комнату - к ребятам. Никого нет. Пытливо огляделась по сторонам. Пусто и мрачно. Тощие соломенные тюфяки на кроватях, застланный газетой стол у окна, большой деревянный сундук у стены, покрытый какой-то дерюгой.

На улице разыскала мальчишек.

- Зина с Галькой ушли к бабушке, - сообщили братья.

Стояли они перед ней, засунув руки в карманы драных штанов, давно не стриженные, угрюмые. Один - светловолосый, с добродушными голубыми глазами, другой - смуглолицый, чернявый и быстроглазый.

- Кто же вас теперь кормит?

- Зина! - угрюмо отозвался старший.

"Как это она управляется со своим семейством?" - невольно подумала Фруза.

- Скажите сестре, что я завтра снова зайду.

В коридор из своей комнаты вышла соседка-немка. Она пристально посмотрела на Фрузу, поправляя на груди белый пуховый платок.

- Вас что ходит?.. Кого нужно глядеть?.. - спросила она.

- Подругу! - бойко ответила Фруза, а про себя отметила: "Под строгим надзором живет Ромашка! Нужно быть осторожной".

А Зина в это время была в деревне, разговаривала с дядей Ваней. Он уже несколько дней не вставал с постели.

- Плохо мне, Зинуша!.. - грустно произнес он. - Последние деньки доживаю. - И, видя, что рядом больше никого нет, понизив голос до шепота, вдруг признался: - Это я Ирину и Солнышко с партизанами познакомил. Через меня они получили задание следить за курсантами, кто с какого фронта, из какой части... Скажешь потом ребятам, что их мать и твоя сестра погибли за Родину. - Дядя Ваня с трудом откашлялся. - А наши обязательно придут... снова продолжал он, слегка приподнимаясь на постели и глядя помутневшими, воспаленными глазами на племянницу. - Придут... Наши победят! Вот только я, жаль, не доживу... Прошу я тебя, Зина... Ты теперь уже большая. Позаботься о Любочке... малышка еще она. Бабушка совсем плохая, вряд ли до победы протянет... На твое попечение оставляю...

"Теперь он скоро умрет", - испуганно подумала Зина. Она вышла из избы, не видя ничего вокруг от застилавших глаза слез.

... На другой день Фруза, как и обещала, снова пришла в барак.

- Пришла я к тебе по очень важному делу, не требующему никакого отлагательства... - И, ничего больше не объясняя, принялась внимательно осматривать комнату.

- Чего ты ищешь? - не выдержала Зина.

- Ищу то, что у вас в комнатах должно находиться, - произнесла Фруза и как-то загадочно и выразительно указала глазами на мальчишек.

Дождавшись, когда они убежали во двор, объяснила:

- Ищу небольшой пакетик в черной глянцевой бумаге. Я сама передавала его твоей тете Ире. Он должен быть где-то у вас.

"Значит, Фруза знала, что тетя Ира и Солнышко работают в столовой по заданию партизан, - подумала Зина, присев на колченогий стул. - Тогда, выходит, и они знали, что я нахожусь в подпольной организации, поскольку так снисходительно относились к моим отлучкам из дома".

Вдвоем они осмотрели все углы в комнатах, заглянули в щели на полу.

- А что было в этом пакетике? - спросила Зина.

Фруза промолчала.

Зина вспомнила, что в день ареста полицейские все перерыли в комнатах.

- Может быть, полицейские уже его нашли?

- Твое счастье, что не нашли... - отозвалась Фруза и снова стала елозить по полу, ощупывая пазы в досках.

Возможно, они никогда бы не нашли то, что искали, если бы в комнату незаметно не проскользнула крайне любопытная Галька.

- А я знаю, что вы ищете, - наконец решилась она подать голос.

Зина и Фруза уставились на нее.

- Что?.. - осторожно спросила Фруза.

- Черный пакетик.

Зина и Фруза остолбенели от неожиданности.

- Ты видела, куда его тетя Ира спрятала? - спросила Зина.

- Видела... Она думала, я сплю. А я не спала, когда она прятала. Я ведь хитрая: лежала в постели и в щелочку подглядывала.

- Ну и куда же она спрятала?

- А я не скажу.

- Почему? - не выдержала Зина.

- Ты же сама мне говорила: "Что слышишь и видишь, никому не говори. Говорят только болтуны и предатели".

- Ты расскажи нам. Мы же свои, - попыталась ее уговорить Фруза.

Галька упрямо покачала головой. Но потом, взглянув на Фрузу, неожиданно спросила:

- А если я скажу, немцы отпустят тетю Иру?

- Могут отпустить, - уклончиво ответила Фруза.

- Тогда я скажу... А тетя Ира не будет ругать, когда вернется?

- Вот ведь какая дотошная. - Фруза горько усмехнулась. - Никто тебя ругать не станет. Ну... говори!

- В Ольгу запрятала, - указала Галя рукой на свою куклу, лежавшую на кровати.

Прощупав живот куклы, Зина с Фрузой переглянулись: что-то зашито.

Услав Гальку на улицу, они распороли куклу и обнаружили небольшой пакетик в черной плотной бумаге.

Зина так и ахнула: сколько раз Галька приходила к ней во двор столовой с этой куклой! Ольгу держали в своих руках и солдаты, даже шеф-повар.

- Что же теперь? - шепотом спросила Зина.

- Сама не знаю. Арестовали твоих родственниц по подозрению в связи с партизанами. Один из связных оказался предателем - выдал их. Мне только поручено разыскать этот пакет с ядом. Очевидно, диверсию проведет кто-нибудь другой.

- Оставь этот пакет мне... - медленно, словно обдумывая каждое слово, сказала Зина. - Я работаю в подвале. Кухня рядом...

За дверью в коридоре послышались голоса.

Зина выглянула в коридор.

- Полицаи к немке пришли... - сообщила она шепотом.

- Как же быть? - растерялась Фруза. - Вдруг меня задержат?.. Знаешь что, пускай этот пакетик здесь до завтра полежит. - Фруза торопливо сунула пакетик за обои, в щель стены. - Ты снова, когда они уйдут, зашей его в куклу. Завтра я приду и заберу.

Расставшись с Фрузой, Зина вынула черный пакетик из-под обоев, вложила обратно в куклу и тщательно зашила, стараясь, чтобы был незаметен шов. И тут скрипнула дверь. На пороге стояла немка-переводчица. Смотрела на Зину, державшую куклу.

- Вам чего? - испуганно спросила Зина.

- Вас всех скоро в Германию отправят... - прищурившись, сообщила соседка. - Там... людьми станете. - Переводчица еще раз пытливо осмотрелась по сторонам и ушла, прикрыв за собой дверь.

Кукла выпала у Зины из рук.

- Ни за что в вашу проклятую Германию не поеду! - прошептала она и заметалась по комнате, не зная, что предпринять. Потом долго стояла у окна, за которым медленно угасал день. Решение пришло окончательно. Да, завтра она обязательно сделает это. Зина больше не колебалась. Завтра удобный день. Шеф-повара на кухне не будет. Он собирался утром ехать в Полоцк. Вряд ли он вернется к обеду. Останется только его помощник, злой и сварливый. - Завтра я отомщу за Ласточку и за Несмеяну... за тетю Иру и Солнышко. За всех отомщу...