Волхвы (сборник) - Всеволод Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу вас смотреть пристально в этот графин на воду! – громко сказал граф Феникс. – Задумайте что-нибудь такое, что вы желали бы увидеть, или, вернее, подумайте о ком-нибудь, кого вы желали бы видеть. Остановитесь на этой мысли, забудьте все остальное и смотрите на воду.
Сказав это, он обошел кресло, на котором она сидела, поднял руки и слегка коснулся ими плеч ее. Она сделала порывистое движение, отстраняясь, негодуя на это его дерзкое прикосновение. Но он уже был перед нею и пристально, не мигая впился в нее своими черными, как уголь, и в то же время блестящими глазами.
Она почувствовала устремленный на нее его взгляд. Она ни за что не хотела поднять глаза и встретиться с этим взглядом, неприятным для нее, просто мучительным, бросавшим ее то в жар, то в холод. А между тем против воли она все же подняла глаза и на него взглянула – взглянула и почувствовала, что она во власти этого человека.
Но ведь она не хочет этого! Какое безумие! Что это с нею? Откуда в ней такая слабость, такое отсутствие воли и что это за глупый опыт – смотреть на воду, что она может увидеть в этой воде? Шарлатан, фокусник, обманщик! Он дурачит всех. И она поддалась… и она поставила себя в такое смешное и глупое положение! Все глядят на нее, все будут смеяться над нею, все… Нет, нет, она сейчас встанет и уйдет.
Но она не встала, не ушла. Она как зачарованная, бессильная и безвольная глядела в глаза стоявшего перед нею и владевшего теперь ею человека.
– Глядите на воду! – произнес он повелительным голосом.
Она послушно исполнила его приказание, стала пристально, не отрываясь, глядеть в графин с водою.
– Думайте о ком-нибудь! – еще повелительнее, еще властнее потребовал он.
И в это же самое мгновение она стала думать о графе Зонненфельде.
Все общество мало-помалу сдвинулось к середине комнаты, окружило Елену и глядело на нее.
Наступила полная тишина, никто не шевелился.
Елена забыла все и всех, не помнила, где она, не замечала теперь, что на нее обращено более полсотни взглядов, только думала о Зонненфельде и глядела в графин с водою.
Так прошло три, четыре минуты. Вдруг Елена вздрогнула всем телом. Лицо ее покрылось мертвенной бледностью. Странным, будто чужим голосом она крикнула:
– Вижу!
Она действительно видела. Теперь перед нею была не прозрачная вода, а ясно и отчетливо, как действительность, на которую глядит в уменьшительное стекло, вдруг обрисовалась комната, и она узнала эту комнату. То был кабинет ее бывшего мужа в Вене. Вот он сам, только уменьшенный до размеров марионетки. Он сидит за бюро и пишет, время от времени почесывая своей красной рукою кончик длинного, горбатого, покосившегося на сторону носа. Вот он обернулся и взглянул… и ей кажется, что этот крошечный граф Зонненфельд ее видит и глядит на нее своими бледными глазами. Он встал и прошелся по комнате…
И вдруг все исчезло. Она уже не думала о нем. Она внезапно вся наполнилась мыслью о другом человеке. Человек этот близко от нее, в той же гостиной графа Сомонова, где и она. Но она ведь не помнит, где она, и совсем забыла, что он здесь, так близко. Она только думает о нем… Снова гладкая, неподвижная поверхность воды начинает тускнеть, а потом вдруг загорается каким-то розовым светом, и из этого розового света выделяется что-то… Яснее и яснее… комната, только это не кабинет в Вене… Это комната, ей неизвестная. Она никогда не знала и не знает такой комнаты. Комната небольшая и просто убранная: большой стол, на столе чернильница, свечи под абажуром, большая открытая мозаичная шкатулка, наполненная бумагами. Дальше – широкий диван, несколько тяжелых кресел, покрытых темной кожаной обивкой… Он, тот, о ком она думает, сидит перед столом и будто ждет кого-то. Да, она чувствует, понимает, что он ждет. И вот дверь тихо отворяется… перед нею женщина. Она вглядывается в эту женщину. Она как будто где-то мельком видела это прелестное юное лицо, эти ясные глаза, эти чудные белокурые волосы… Она, наверное, видела где-то эту женщину, или, вернее, эту юную девушку… Но где? когда? Она того не может вспомнить. Она только невольно поражена ее красотою, особенно чистой, особенно ясной красотою.
Она с остановившимся сердцем ждет, что будет дальше… да, что будет дальше? Как она здесь, эта юная красавица? откуда она? кто она? зачем? для чего он так ждет ее?..
Вот он ее увидел… он встал ей навстречу… он идет к ней… они в объятиях друг друга!..
Елена слабо вскрикнула и отшатнулась от графина, в изнеможении склонила голову на спинку кресла. Она закрыла глаза, но тотчас же повелительный голос графа Феникса заставил ее очнуться.
– Что же, графиня, убедились ли вы в том, что можно видеть, не стесняясь ни пространством, ни временем?
Но она ничего ему не ответила. Она не могла прийти в себя. Сердце ее ныло мучительной, тяжкой тоскою, и она чувствовала, как в этом тоскующем сердце поднимается еще неведомое ей и непонятное, невыносимо мучительное, острое и жгучее ощущение.
– Графиня, успокойтесь! – между тем говорил граф Феникс. – У меня не было в расчете пугать вас и смущать. Я только хотел доказать вам истину моих слов…
– Быть может, вы и доказали это графине, но согласитесь, что нам пока еще ничего не доказано…
Граф Феникс обернулся и взглянул на говорившего это. Перед ним стоял князь Щенятев, и его комичное лицо с маленьким носиком и быстро мигающими глазами выражало смесь любезности и ехидства.
– А между тем мы чересчур все заинтересованы, – продолжал князь Щенятев, – будьте так любезны, граф, произведите какой-нибудь опыт, который бы убедил всех нас, пока еще не верующих, но очень желающих уверовать… Отдаю себя вам во власть, делайте со мною, что хотите, распоряжайтесь мною как угодно… Я готов принять все страдания ради общего блага.
Граф Феникс улыбнулся.
– Ваше замечание основательно, – сказал он, – но ведь вы не дали мне докончить… Во всяком случае, вас я беспокоить не стану…
Он не досказал своей фразы, и в то же самое мгновение князь Щенятев, сам не зная как и почему, вдруг отскочил в сторону и замолчал.
– Глядите опять в воду! – приказал граф Феникс, обращаясь к Елене.
Без всяких рассуждений, без всяких мыслей, подавляемая своим тоскливым и мучительным ощущением, она исполнила его приказание.
– Глядите и говорите громко все, что вы видите.
Снова все замерли в комнате. Прошла минута, другая.
– Теперь вы видите! – своим громким, повелительным голосом объявил он. – Что вы видите?
– Дорога… – глухо произнесла она.
– Глядите пристальнее… глядите!
– Экипаж… карета шестериком мчится.
– Кто в карете, кто? Глядите!
Она, видимо, вглядывалась, старалась рассмотреть, кто в карете.
– Есть в ней кто-нибудь?
– Да… вижу… кто-то…
– Мужчина или женщина?
– Мужчина… один…
– Знаете вы его или нет?
– Погодите… вот теперь вижу… да, я его знаю… это князь Потемкин…
Между присутствовавшими произошло движение.
– Куда же он едет? – продолжал спрашивать граф Феникс. – Разглядите дорогу.
– Он едет… едет сюда… он близко… очень близко…
– Глядите…
– Карета поворачивает… карета въезжает… вот князь выходит… вышел…
В это время двери гостиной растворились, и громкий голос доложил:
– Его светлость князь Григорий Александрович Потемкин.
Некоторые дамы вскрикнули, все собравшиеся засуетились. Граф Сомонов поспешил к дверям. Елена была почти без чувств, в полном изнеможении. Граф Феникс глядел на всех торжествующим взглядом.
В дверях показалась величественная, могучая фигура Потемкина.
– Граф, – говорил он, обращаясь к хозяину, – не думал быть у тебя сегодня… Часа три как приехал из Царского, думал отдохнуть, да скучно стало, вспомнил, что у тебя сегодня представление какое-то… фокусы, что ли… ну и поехал. Что же такое у тебя происходит?
Эти громкие слова все слышали. Никому, конечно, не могло прийти в голову, что тут заговор и что светлейший в заговоре. Впечатление было полное.
VI
Елена пришла в себя. Она уже не была больше во власти графа Феникса. Он освободил ее, даже почти забыл. Теперь все его внимание, все его мысли были обращены на Потемкина. Он видел его в первый раз и внимательно в него вглядывался, старался сразу разобрать его, понять, понять так, чтобы не было ошибки.
Они приехал в Петербург главным образом для Потемкина. Потемкин играл первую роль в его широких планах.
В то время как Сомонов рассказывал светлейшему, в чем дело, граф Феникс был весь настороже, готовясь выступить на сцену и произвести на могущественного русского вельможу должное впечатление. Эта минута подошла; теперь ему нужна Елена. Она подготовлена в достаточной мере. Она поможет ему достигнуть сегодня всего, чего можно достигнуть на первый раз.
– Но где же она?
Он ищет ее глазами. Ее нет. Она скрылась. Но она не может быть еще далеко. Она не имела еще времени выйти из дома, уехать. Он сейчас вернет ее, вернет, не трогаясь с места. Сильная магнетическая связь установлена между ним и ею.
