Шляпка с перьями - Мэри Бэлоу

Он встал и подошел к ней.

– Она будет гордиться вами, – сказал он, – и со временем полюбит вас. За следующую неделю она поможет вам подобрать и привыкнуть к одежде, более подходящей вашему нынешнему положению, и расскажет об основных обязанностях герцогини. После этого мы представим вас обществу. Я с нетерпением жду этого момента. Все пройдет благополучно. Вы очень красивы.

Она чуть наклонила голову, но не сразу ответила на его слова.

– Тогда хорошо, – сказала она, наконец. – Я научусь правильно одеваться и вести себя так, чтобы вам не было за меня стыдно, как вчера, ваша светлость. Я научусь быть герцогиней.

Он поморщился.

– Мне не было за вас стыдно, – возразил он. – Мои сестры и мать сразу поняли, что вы немного смущены. Мне не следовало доводить вас до этого. Я должен был сам заехать за вами в гостиницу. Я должен был представить вас сначала только моей матери.

– Вы же не знали, что так получится, – сказала она, слегка пожимая плечами. – Любая леди из вашего мира знала бы, что ее ожидает и как следует себя вести. Ее бы ничто не смутило.

Он слегка сжал ее за плечи.

– Я не стыжусь вас, – снова повторил он. – И вы быстро научитесь чувствовать себя уверенно в новом мире. Мы все поможем вам – моя мать и я, Джейн, Луиза… – Он заколебался, но не назвал имени Элизабет.

Она рассмеялась и снова пожала плечами.

– Джейн, Луиза, – сказала она. – Я даже не знаю, кто они. Я не помню их титулов, как, впрочем, и фамилий. И я даже не уверена, что узнаю их, когда увижу в следующий раз. Я…

– Дайте себе время, – сказал он.

Она стояла неподвижно, склонив голову. Потом кивнула и повернулась к нему.

– Всего неделя, – сказала она. – Будем надеяться, что я способная ученица. Будем надеяться, что к концу недели, когда придет время покинуть этот дом и впервые появиться в обществе, я буду знать достаточно, чтобы не опозорить вас.

Его руки снова легли ей на плечи, когда она повернулась. Они были очень тонкими.

– Обещайте мне еще кое-что, – попросил он, глядя ей прямо в глаза.

– Что? – спросила она. – Разве я недостаточно пообещала?

– Обещайте мне, что будете нормально есть и спать по ночам, – сказал он. – Вы ведь не делали ни того, ни другого последнее время.

Она мимолетно улыбнулась.

– Интересно, – сказала она, – много ли спала и ела Золушка за неделю до своей свадьбы?

– Попытайтесь, – попросил он. – Обещайте мне, что вы попытаетесь.

– Хорошо, – сказала она. – Я обещаю. Он вспомнил, как прикоснулся к ее губам в ту первую ночь, думая, что этот поцелуй станет только прелюдией к ночи удовольствий, к которой, как ему казалось, она его открыто приглашает. Он вспомнил, что возбудился еще до того, как поцеловал ее. Она выглядела такой желанной, а губы были такими влажными и зовущими, когда она откинулась на кровати с поднятым вверх лицом и закрытыми глазами.

– Могу я поцеловать вас? – спросил он. Ее глаза распахнулись, и она покраснела.

– Мы же помолвлены, – сказал он. – Могу я поцеловать вас?

Мгновение он думал, что она так и не ответит. Но она кивнула, почти незаметно.

Ее губы были сомкнуты и неподвижны. Такие теплые. «Она пахнет мылом», – подумал он, склоняясь над ней. До этого момента он не осознавал, насколько прочно сексуальная страсть ассоциируется у него с резким запахом духов. Ему понравился запах мыла. Он даже предпочитал именно его.

Ее глаза с беспокойством смотрели прямо на него.

Он слегка обнял ее, прежде чем поцеловать: одной рукой – за талию, другой – за плечи. Она потеряла равновесие, покачнулась и оказалась прижатой к нему, опираясь о его грудь руками. Ее фигура лишена пышных форм, но вместе с тем она – воплощенная женственность подумал, он. И какие длинные, стройные ноги. Он целовал ее легко, не желая смущать, хоть и позволил себе слегка провести кончиком языка по линии губ, чтобы ощутить их вкус.

– Вы никогда не целовались, – сказал он, отрываясь от нее и выпуская из объятий. Он тут же пожалел, что сказал, но это было так ново для него, что он не смог сдержать удивления. Кажется, он обидел ее. Он понял это, увидев, как она прячет глаза.

– Те несколько раз, когда меня пытались поцеловать, – сказала она, – это делали мужчины, которым хотелось куда большего, чем просто поцелуй.

Он подумал, не вспоминает ли она и ту ночь в гостинице.

– Я больше никому никогда не позволю обидеть или оскорбить вас, – тихо сказал он. – Даю вам слово чести.

– Этому меня тоже придется учить, – продолжила она, глядя вниз. – Когда придет время, вы станете моим учителем. Постараюсь быть прилежной ученицей, ваша светлость. Я невежественна во множестве областей, верно? – В ее голосе звучала легкая горечь.

– Но это не невежество, – сказал он, – а, скорее, невинность, которую каждый мужчина рад обнаружить в своей невесте, мисс Грей. Не извиняйтесь. Да, я буду учить вас. А вы будете учить меня. Мы научим друг друга приносить удовольствие. Но сейчас, полагаю, мне пора идти, хотя мать еще не вернулась. Может быть, вы используете время, оставшееся до обеда, для себя лично, например, чтобы поспать?

– Да, – сказала она. – Благодарю вас.

– Пойдемте, – сказал он. – Я провожу вас до лестницы. Я оставлю матери записку, что вы отдыхаете.

Он подставил ей руку, чтобы она оперлась на нее. Несколько минут спустя он смотрел, как она идет к своей комнате, после чего пересек холл и, оставив дворецкому записку, покинул дом.

Он больше не размышлял о том, насколько все получится. Он знал, что поздно отступать и пытаться изменить ситуацию. Нравится ему это или нет, но через месяц он станет женатым человеком. Он женится на мисс Стефани Грей. Она – умная женщина, размышлял он, с врожденными манерами, хоть у нее мало уверенности в том, сможет ли она стать герцогиней. Мать проследит за тем, чтобы к концу недели она была готова. А за следующие три недели, оставшиеся до свадьбы, он вместе с матерью сгладит все острые углы и отшлифует этот камень до совершенства.

Да, она справится, думал он. Он действительно был более уверен в этом, чем вчера – гораздо более уверен. И было еще кое-что, что позволило ему расслабиться и откинуться на бархатном сидении кареты.

Ему понравится интимная сторона их брака. Он хотел ее, когда принял за легкомысленную актрису. Но и как мисс Стефани Грей, его невеста, она была почти такой же желанной. Даже больше. Он действительно счел ее невинность – полное незнание того, каким может быть поцелуй – почти эротичной.

Да, сегодня он чувствовал себя куда лучше.

Стефани чувствовала себя куда хуже, чем до его визита, если только это возможно. До этого, поняла она уже позже, она до конца не осознавала, что ее помолвку нельзя расторгнуть. Как бы плохо ни шли дела, она всегда могла себе сказать, что можно отступить, найти другого жениха до истечения указанного в завещании срока, или – последний вариант – просто вернуться к прежней жизни.