Невидимый враг - Марина Серова

– Конечно! Поместье все еще в режиме повышенной безопасности. Хотя ребята по две смены работают и долго не протянут, а нанимать новых людей сейчас недальновидно. Да и устраивать тщательную проверку некогда.

– Думаю, Маргарита в порядке. Толком испугаться девчонка не успела, происходящее скорее позабавило ее. Но дополнительное общение с матерью будет только на пользу подростку. Макс, скажи, а Валентина по всем вопросам с тобой советуется?

– Конечно, нет. Мы обсуждаем только то, что касается безопасности.

– А действия юристов, которые проблему ареста Романа решали? Вы обговаривали?

– Нет. Это Валентина сама. А что?

– Да так, – похоже, Макс не знал ничего, уже легче. Я бы не стерпела, что давний приятель скрывает от меня важную информацию, – нужно поговорить с ней.

– Тогда дуй в поместье, где бы ты ни была. Заодно поможешь мне, а то глаза на лоб уже лезут.

– Вот почему ты так обрадовался моему звонку. Чем занимаешься?

– Записи видеокамер просматриваю. Сашка не нашел ничего полезного. Скинул все с сервера на флешку и в ус не дует. Сегодня с утра с Валентиной катался, как обычно. А мне уже, хоть завой на луну волком.

– С другой стороны, если хочешь, чтобы задание было выполнено хорошо и правильно, сделай это сам, – хихикнула я, – не кисни, Макс, скоро приеду, помогу.

Несмотря на то что Валентина собиралась провести больше времени с Ритой, я застала женщину в ее кабинете, за работой, разумеется.

– Добрый день, Валентина Григорьевна, мне нужно поговорить с вами. Сможете уделить время?

– Конечно, Женя, проходите, присаживайтесь. Есть новости?

– Порадовать пока нечем. Но по ходу расследования всплыли некоторые факты. И мне требуется кое-что прояснить.

– Да. Признаться, я тоже хотела пообщаться, задать несколько вопросов, тет-а-тет.

– По какому поводу?

– Не знаю даже, как начать. Состояние дочери очень меня беспокоит. Она как-то странно реагирует на попытку похищения. И посоветоваться мне не с кем, а вы все-таки специалист и повидали многое.

– Честно говоря, думаю, что Рита будет в порядке. По сути, она испугаться толком не успела.

– Вот и она то же самое говорит, обсуждать ситуацию не желает. Но я боюсь, что девочка просто загоняет стресс вглубь. И со временем это может выразиться в серьезных нарушениях психики. Кошмары, нервные срывы.

– Неприятные сновидения бывают у всех людей, это нормально. И вы не сможете оградить детей от всего на свете. Рита знает, что находится под защитой. И пока она не станет жаловаться на тревожность, беспокойство и постоянные или повторяющиеся кошмары, обращаться к специалистам рано.

– Да? Пожалуй, доверюсь вашему опыту, – не очень уверенно протянула Валентина.

– Если хотите, я сама поговорю с Ритой. И если замечу тревожные признаки, дам вам знать.

– О, спасибо большое, Евгения! Она восхищается вами, знаете?! И не станет скрывать ничего, тогда как мне последнее время собственные дети предпочитают не доверять, – похоже, женщина тут же пожалела, что разоткровенничалась. Она замолчала, слегка прикусив нижнюю губу.

– Вижу, вы чем-то расстроены.

– Да, поводов полно, выбирай что больше нравится. Но вы хотели поговорить, и Максим, кажется, слышала, ждет вас. А я отвлекаю своими проблемами.

– Да, хотела. Но разговор у меня очень неприятный, так что простите заранее.

– Что случилось?! Роман?.. С моим сыном все в порядке? – Валентина схватилась за сердце.

– Все без изменений пока. Валентина Григорьевна, кого из своих юристов вы посылали с поручением дать взятку следователю или им обоим? Теперешнему и предыдущему?

– Боюсь, что не совсем вас понимаю, – на лице женщины отразилось неподдельное изумление. Вот актриса, ей бы на сцене играть.

Внезапно я разозлилась, пробившаяся было жалость к ней испарилась без следа.

– Мне удалось установить, что первый следователь удалил или потерял из уголовного дела часть материала! И теперешнему следователю, Илье Никоненко, предлагал взятку человек, представившийся вашим юристом! Я не буду говорить вам о беззаконности такого способа улаживать дела. Но это действие просто бессмысленно! Вы ничем не помогли Роману, скорее усугубили его положение.

– Мой Ромка действительно убил эту девушку? – выдохнула Валентина и, бледнея, стала оседать в кресле.

– Погодите, с чего вы это взяли вообще? – Я налила из кувшина, стоящего на маленьком столике по соседству, воды в стакан и подала ей.

– Но вы сказали, – обморочным голосом пробормотала она.

– Я сказала, что давать следователю взятку незаконно! Просить удалить из дела факт, который «не комильфо» обсуждать в приличных гостиных, глупо! И ничего не говорить об этом мне недальновидно! Потому что я сама все узнаю и разозлюсь! Потрачены время и усилия, а расследование, как тот воз, и ныне там!

– Вы хотите сказать, что мои юристы действовали неверно?

– Более того, неграмотно. Из дела удалили факт, говорящий о том, что у Марии перед смертью был секс. Но поскольку Роман близких отношений с девушкой не имел и с самого начала это отрицал, этот факт не бросает на него тени. И, наоборот, подтверждает, что у девушки был поклонник. То есть третье лицо во всей этой истории. И следствию, прежде чем обвинять вашего сына, необходимо найти этого третьего.

– Погодите, Евгения. Я поручала юристам вести переговоры об улучшении условий содержания Романа. И раз уж у нас такой разговор пошел, скрывать не стану, это стоило денег. Но я никому не поручала вмешиваться в ход уголовного дела, давать следователям взятки, тем более чтобы нечто удалили, а моего сына в следственном изоляторе оставили. Какой в этом смысл?

– А не мог ли кто-то из ваших подчиненных проявить инициативу?

– И не докладывать об этом? Маловероятно. Тем более что есть такой момент, как финансовый отчет. Как бы они стали отчитываться за потраченные деньги?

– Но вы могли бы этот момент прояснить? Мне необходимо знать точно: давали ваши служащие взятку следователю от вашего имени или нет.

– Сейчас позвоню начальнику юридического отдела.

Тот факт, что у Валентины имеется целый отдел юристов, уже даже не удивлял. Я просто тихо посидела в кабинете, пока госпожа Полянская задавала каверзные вопросы подчиненным, но по ее репликам уже могла уяснить картину. А картина вырисовывалась прелюбопытнейшая.

Валентина не поручала своим юристам давать взятку следователю, и ее сотрудники не позволяли себе действий, не санкционированных начальством.

Тем не менее кто-то предложил старшему лейтенанту деньги. Это установленный факт. Отсюда вопрос: кому это было нужно? И зачем? Незнакомец искренне переживает о судьбе Романа? Так ему эти действия скорее помешали. Ну, положим, то, что человек, явившийся к следователю, назвался юристом Полянской, скорее умно. Илье даже в голову не пришло в этом сомневаться. Кто ж о сыне печется, как не мать? Назовись он, к примеру, расточительным филантропом, старлей точно бы насторожился. Но эта затея не бессмысленная, кто ж станет тратить свои деньги попусту? Для незнакомца было важно избавиться от неких моментов в уголовном деле. Может, это отец потерпевшей? Не хотел, чтобы о дочери слухи поползли? Хотя, старлей уверял, что сумма приличная. Ну, положим, цифра так и не прозвучала. Для кого-то десять тысяч рублей – приличная сумма, для кого-то сто рублей – находка.

Я попрощалась с Валентиной. Уверила ее, что разберусь с этой загадкой, как и со всем остальным, и отправилась в домик охраны, где с остывающим ужином и угасающим оптимизмом моей помощи ждал Макс.

По дороге я достала телефон и набрала номер Ильи.

– Привет, а хочешь, я тебя удивлю неимоверно? – спросила я вместо представления.

– Женька? Пообщавшись с тобой, может, и не поумнею, но разучусь две вещи делать: пугаться и удивляться. Кажется, я номера тебе не давал?

– И не пытайся вспомнить, не давал, точно, – хихикнула я, – но настоящие шпионы никогда не раскрывают своих методов даже коллегам.

На самом деле номер я раздобыла в нашу первую встречу, когда старлей опрометчиво оставил меня одну в кабинете со своим телефоном наедине. Я быстренько позвонила себе с него, потом удалила исходящий звонок, ловко заполучив таким образом номерок.

– И что у нас еще случилось?

– Пока ничего. Просто я выяснила, что мадам Полянская не посылала к тебе своего юриста. Это совершенно точно.

– Но как же?! А кто же тогда это мог быть?! Дурдом какой! – выдохнул старлей.

– Соглашусь, пожалуй. Я вот что предположила, может, это был отец девушки?

– Нет. Во-первых, того мужика я встречал, показания брал. Не он это.

– А как, кстати, выглядел мнимый юрист?

– Гораздо моложе, чуть больше двадцати лет, двадцать пять, может. Крепкий, спортивный, уверенный. Хорошо одет, говорит правильно. Лицо овальное, нос прямой, глаза серые, волосы русые, короткостриженые.

– Ну, отец Марии мог это дело кому-то поручить, раз ты его видел. А сумма была какая? Потому что представление о «приличной сумме» у каждого свое.