Кошмар для полиции - Мартен Кумберленд

Сатурнин проворчал и показал ей фотографию, которую Поль сделал с Колла и его таинственного спутника.

— Вы когда-нибудь видели этого человека? Того, который отвернул голову и сидит напротив вашего убитого шофера.

Она взяла фотографию и нахмурила брови, разглядывая ее.

— Нет, месье, никогда. Он безусловно переодет. На нем парик и эти очки. — Она снова посмотрела фото, потом пожала плечами. — Эта фотография ни о чем мне не говорит. Во-первых, на ней немного можно разглядеть, а если к тому же человек переодет, то его трудно узнать? Но мне кажется, я его никогда не видела.

Сатурнин вздохнул, забрал фотографию и, сев в кресло, закурил. Она вопросительно смотрела на него.

— Что же все это значит, месье? Колла в кафе с переодетым человеком… И Колла убит. Ничего хорошего это не может означать?

— Безусловно, мадам. Приготовьтесь узнать неприятные новости. Мало вероятно, что ваш муж покинул вас ради другой женщины, и так же мало вероятно, что он уехал по собственному желанию.

Она побледнела и казалась испуганной.

— Я не понимаю, откуда такие мысли?

Он теребил усы, пристально глядя на нее.

— Что побудило вашего мужа отправиться на вокзал и переодеться в бедного человека? Вы сомневаетесь? В этом — ключ к раскрытию тайны.

— Не могу поверить, что Эжен мог совершить нечто подобное. Это так не соответствует его вкусам и привычкам. Просто невероятно!

— Но это правда, мадам. Это один из неоспоримых фактов, которым мы располагаем.

Она в течение нескольких секунд оставалась молчаливой и задумчивой, потом сказала:

— Да, это факт. Тогда есть заговорщики, это единственное объяснение. Преступный заговор. Но если, как вы сказали, Эжен отправился туда, чтобы переодеться, то не был ли он сам участником этого заговора, не подозревая, что он направлен против него самого? Ведь не могли же его заставить купить этот жалкий костюм, пойти на вокзал и переодеться?

— Его могли поставить в такое положение, при котором он вынужден был пойти на это.

— Я не понимаю, каким образом?

— Увы, я тоже. Вот потому-то это дело настоящий кошмар! Несколько фактов, которыми мы располагаем, еще более усложняют проблему.

Он поискал глазами пепельницу и бросил туда сигарету.

— Ваш муж не звонил вам по телефону после своего исчезновения?

— Нет. Я вам уже говорила.

— Даже если он просил вас никому об этом не рассказывать?

— Почему бы он сделал это? — удивленно спросила она.

Он пожал плечами.

— Месье Форестье утверждает, что ваш муж звонил ему в контору в прошлый вторник.

Фелисити Видмер покраснела.

— В самом деле? Эжен мне ничего не писал, даже не прислал открытки.

Сатурнин мрачно улыбнулся.

— А может директору по телефону звонил не он? А тот таинственный господин в большой шляпе и парике, который умеет подражать голосам?

Она смотрела на него, побледнев как полотно.

— Объясните, пожалуйста, — тихо проговорила она. — Я ничего не понимаю в этих тайнах, заговорах… Не хотите ли вы сказать, что Эжена убили?

— Боюсь, что так. Вероятно, он попал в лапы к грабителям. Как нам известно, он купил на семьсот тысяч франков драгоценностей и, можно считать, из-за этих драгоценностей его и похитили. Я не должен скрывать от вас, что очень мало шансов, что он жив.

Сжав руки, она опустила голову, а когда подняла ее, глаза были полны слез.

— Это ужасно! — воскликнула она. — Месье, я буду с вами совершенно откровенна. Я не считаю, что наш союз был идеальным и что я была всем для Эжена. Я считала, что он бросил меня ради другой женщины и не чувствовала себя несчастной. Но этот преступный заговор, это убийство… это другое дело. Я очень уважала Эжена. Его все любили. Если его убили с целью ограбления — это подло. Этот маленький человек был таким добрым и тихим. Всегда терпеливый и всегда в хорошем настроении. Он никогда никому не причинял зла, никто не может сердиться на него…

Она замолчала и поднялась со своего места. Резким движением достав из сумочки носовой платок, она приложила его к глазам.

— Какой ужас! — бормотала она. — Подумать только, что его мучили! Это подло!

— Да, — тихо проговорил Сатурнин. — Все доказывает, что Видмер был респектабельным человеком. Даже если бы он решился уйти с другой женщиной, он не оставил бы вас в неведении. Он сказал бы вам или написал. Я уверен, что вы расстались бы добрыми друзьями.

— Возможно, — сказала она. — Но мужчины часто поступают странно, даже самые лучшие. Он оставил мне почти все состояние. — Она попыталась улыбнуться. — Часто мы оцениваем людей после того, как потеряем их.

Она вытерла глаза, и голос ее стал твердым, почти пронзительным.

— Месье комиссар, если существовал заговор против Эжена, если он попал в ловушку, нужно наказать виновных. Подумать только, что ему пришлось страдать! Преступника нужно судить!

— Для этого я и пришел сюда, мадам. Увы, пока еще мало что сделано. Но нужно предотвратить дальнейшие преступления. Вор, убийца… пока не обнаружен. И если мы ему не помешаем, он может совершить другое преступление. Может быть, ваш сын, мадам, сможет помочь нам?

— Поль?

Она изумленно посмотрела на него:

— Как это бедный Поль может помочь вам?

Сатурнин улыбнулся.

— Он уже пытался, мадам. Он поиграл в детектива-любителя, чтобы помочь толстому «доктору Ватсону». На мотоцикле он следил за людьми, и это он сфотографировал Колла и «X»!

Теперь Фелисити Видмер побледнела как смерть.

— Он ничего мне не говорил. А это не может… Это не может быть опасным?

— Опасность возникнет, если он будет скрывать то, что знает. По правде говоря, я не думаю, что он знает много. Мне кажется, мадам, что ваш сын ревновал вас к отчиму и не любил его. Как и вы, мадам, он думал, что у него есть другая женщина, и несколько раз следил за месье Видмером и, определенно, в день 26 сентября.

Она вздрогнула.

— Боже мой! Вы думаете, что он видел…

— Видел, но немногое. Не так уж весело следовать за «испано» и подолгу ждать. Ему это быстро надоело. Но то малое, что он видел, позволило ему сделать вывод, что ваш шофер солгал, сказав, что оставил месье Видмера на площади Трините. И Поль стал следить за Колла… когда мог это делать. Он видел его вместе с «X» на террасе кафе и сфотографировал их. Если бы Поль знал, кто такой «X», он был с триумфом пришел сказать мне: «Доктор Ватсон, вот человек, которого вы ищите!» Он писал мне письма.

— Тем не менее, все это опасно, — дрожащим голосом проговорила она. — Он должен был сказать об этом мне.

— Он хочет быть самостоятельным, — с улыбкой проговорил комиссар.

— Я должна заставить его рассказать мне все, месье. Поль странный мальчик, но я уверена, что заставлю его говорить.

— Это будет лучшее, что вы сможете сделать, мадам, — сказал Сатурнин, вставая. — Я передаю дело в ваши руки и постарайтесь поскорее сделать это. Весьма возможно, что он, сам того не понимая, знает что-то весьма существенное. Вообще же с этим «X» шутки плохи.

— Я заставлю Поля заговорить, вы можете на меня рассчитывать. Я просто напугаю его. Мне и самой очень страшно!

Протягивая ему руку, она испуганно смотрела на него.

— Я вам очень признательна, месье, что вы были со мной откровенны.

Выходя из двери, Сатурнин увидел, что по аллее к дому подъезжает небольшая машина. Сидящий за рулем Алекс приветственно помахал рукой комиссару как старому другу.

Глава 26 Проданные драгоценности

Рауль Визан, ювелир с авеню Ниель, спокойно прогуливался на солнце. В черном пиджаке, полосатых брюках, черной шляпе, в черном галстуке, в котором блестела жемчужина, месье Визан имел очень респектабельный вид. В свои пятьдесят пять лет он выглядел на тридцать шесть.

Не торопясь, он повернул на авеню Тери, взглянул на свои часы и вошел в отель «Пимодан».

— Мадам Робинсон, — спросил он у лифтера, — на втором, да?

— Да, месье. Апартаменты номер 48.

Лифт поднялся на второй этаж и остановился. Лифтер сделал несколько шагов по ковру и постучал в дверь.

— Кто там? — по-английски спросил женский голос.

Женщина открыла дверь, выглянула в коридор и улыбнулась.

— А! Вы месье Визан, ювелир, не так ли? Входите, пожалуйста!

Рауль Визан поклонился и вошел. Он очутился в небольшом, отлично обставленном холле. Повсюду были цветы.

— Садитесь, месье Визан. Не знаю, поймете ли вы мой французский язык. А вы говорите по-английски, месье Визан?

— Очень плохо, — ответил он по-французски. — Хотел бы я говорить на вашем языке, как вы говорите на моем.

Он присел на кончик стула с прямой спинкой. Мадам Робинсон стояла у стола с бутылкой вермута в руке. Она была очень хорошо одета и на ее шее сверкали бриллианты. Визан дал бы ей лет тридцать.