Читай по губам (ЛП) - Баннер Дэрил

Я вздыхаю.

— Я не знаю, что это значит.

Он пожимает плечами, затем тихо говорит:

— Всё.

Слышу шепот из вестибюля, скорее всего от маленькой группы актеров, которые заткнулись, чтобы засвидетельствовать весь этот обмен. Я борюсь с желанием накричать на них, чтобы они не лезли не в свое дело.

Не знаю, почему я настолько зла на Клейтона. Он мне ничего не должен. Он поцеловал меня. И что? Не скажу, что не наслаждалась этим. Кроме того, если быть до конца честной с собой, может быть, я просто злюсь из-за того, что получила роль в этом глупом спектакле, о котором просила богов с тех пор, как моя старшая сестра получила свою долю успеха — ведущую роль. Теперь боги смеются надо мной, подарив мне роль без должного таланта, необходимого для нее.

Я не подхожу Клейтону, независимо от того хорош он для меня или нет.

— Мне нужно идти, — говорю я ему, хотя не уверена, что хочу этого.

— Почему? — бормочет он тихо.

Студенты в холле начинают шептаться.

— Не знаю, — признаюсь я, прижимая сценарий ближе к груди. Мне становится тяжелее с каждой секундой. — Мне просто нужно идти. Мне нужно побыть одной.

В течение некоторого времени он молчит, разочарованный, его челюсть сильно сжимается. Затем достает свой телефон, печатает и показывает мне слишком яркий экран:

Хочешь потусоваться завтра вечером?

Я ошеломлена.

Сердце бешено колотится, когда читаю это сообщение пять раз подряд. Поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на него. Клейтон смотрит мне в глаза, отчаянно пытаясь узнать ответ.

Он хочет потусоваться с тобой, Деззи.

Ты сумасшедшая, если откажешься. Даже не думай сказать «нет». Я никогда не прощу тебя, если ты скажешь «нет».

Но могу ли я согласиться? Я чувствовала себя настолько дерзкой, когда мои друзья с энтузиазмом советовали мне держаться подальше от Клейтона Уоттса, говоря мне, что он — плохое решение. Хлоя даже поведала мне о его отношениях. Теперь я задаюсь вопросом: должна ли прислушаться к их предупреждениям? Это игра, в которой он заманивает девушку в свою ловушку, сближаясь с ней, а потом бросает, как использованное полотенце? Я не собираюсь лгать: он выглядит именно таким парнем. Ну, он великолепен. У него убийственное тело. Он агрессивен, как дьявол, несмотря на мягкий голос.

Могу ли ему доверять?

Делаю глубокий вдох, встряхиваю волосы, затем с уверенностью смотрю в красивое лицо чудовища.

— Где? — беззаботно спрашиваю я.

Он снова печатает.

Боулинг на бульваре Кингстон.

Сразу за пределами кампуса.

В пешей доступности… максимум десять минут.

У моего соседа типа соревнования.

Я собирался пойти и подумал, что ты тоже захочешь пойти.

Несколько раз читаю эти слова, и мы встречаемся взглядами. Его взгляд… неуверенный. Как будто он боится моего ответа. Он так же боится моего отказа, как я боюсь его намерений?

Даже если соглашусь на это, я буду контролировать ситуацию. Это общественное место с большим количеством людей, и мне не придется целовать его снова или делать что-то, чего я не хочу.

Не то чтобы я не хотела поцеловать его, потому что я хочу.

Сильно.

О, черт. Я так облажалась.

Послушай, Деззи, ты в любое время можешь сбежать. Ты ему ничего не должна.

Верно?

Или, может быть, я боюсь того, что не захочу сбегать?

Чего я так боюсь?

Глава 12

Деззи

Итак, в итоге я согласилась.

Спрашивая, Клейтон возвышался надо мной. Эти его темные голодные глаза, сексуальные руки и идеальные пухлые губы — все это было убедительным.

Раздражающе убедительным.

Я не была в боулинге с тех пор как была ребенком. Но почему-то до сих пор помню прокуренный, пропахший потом воздух. Да, я точно не фанатка. Есть только одна причина, почему я добровольно страдаю.

И эта причина не здесь.

Стою у входа, чувствуя себя неловко. Слева от меня находится стойка регистрации, мужчина за которой уже четыре раза спросил, может ли он чем-нибудь помочь. Справа расположен игровой зал, полный чертовски шумных людей из братства «Альфа-Каппа». Передо мной — громкий лязг и грохот шаров на дорожках для боулинга.

Проверяю телефон и ругаю себя за то, что не спросила у Клейтона номер. По крайней мере, я уже могла бы получить сообщение о том, что он опаздывает или что всё отменено — кто знает. Вместо этого стою здесь, размышляя, стоит ли мне пойти выпить или, может, совершить десятиминутную прогулку до общежития, пока не стемнело. В конце концов, я помню предупреждение Виктории, что наш кампус находится между криминальным и богатым районами, и я не могу с уверенностью сказать, в каком именно нахожусь сейчас.

Кто-то подходит к стойке, перегибаясь через нее, чтобы поговорить с мужчиной, сидящим за ней. Это стройный, загорелый, полный энергии симпатичный парень в обтягивающих джинсах, порванных на коленях, и серой приталенной футболке с изображением лягушки. Повторно рассмотрев, замечаю, что у лягушки изо рта свисает косяк, а ее большие глаза налиты кровью. Этот беззаботный, жизнерадостный парнишка носит пару обуви для боулинга, одну перчатку без пальцев на левой руке и кепку, повернутую козырьком назад, скрывающую беспорядок каштановых волос.

Он оборачивается, и его глаза вспыхивают, когда встречаются со мной взглядом.

Я резко опускаю голову и смотрю на свой телефон, притворяясь, что занята очень интересным сообщением. На самом деле, на экране я вижу отражение своего обеспокоенного лица. Вот черт, я действительно так выгляжу?

— Привет.

Я поднимаю взгляд. Это тот беззаботный парень.

— Привет?.. — осторожно отвечаю я.

Одной рукой он подносит к груди сине-оранжевый шар для боулинга, из-за чего его бицепс напрягается от усилия.

— Ты выглядишь потерянной. Заблудилась?

В его голосе слышится легкий техасский акцент. Я посылаю ему извиняющуюся улыбку, затем качаю головой.

— Я не заблудилась. Спасибо за беспокойство.

Я снова возвращаюсь к своему суперинтересному телефону.

— Ты из Клангбурга?

Киваю, не поднимая головы. Он довольно милый, я не собираюсь ему лгать. Но если судить по его непринужденному поведению и искусному обаянию, на этой неделе у него наверняка было около восьми подружек, и, возможно, сейчас он рассматривает меня в качестве девятой. Я узнаю бабника, когда вижу его.

— Какая у тебя специальность? — спрашивает он, прислонившись к стене и осторожно перебрасывая шар из одной руки в другую.

— Театр.

— О, мило. Мой сосед… эм… В любом случае, ты здесь, чтобы поиграть в боулинг?

Он неловко переминается с ноги на ногу, что привлекает внимание к нему и заставляет задуматься, почему он так резко сменил тему.

— Просто посмотреть, — отвечаю я, затем бросаю взгляд на свой телефон, чтобы проверить время. Прошло уже тридцать минут. Где он, черт возьми? — А ты что изучаешь? — рассеянно спрашиваю я.

— Сиськи. Шучу. Титьки. Шучу. Э-э… — он широко улыбается, сверкая идеальными зубами, затем прижимает шар для боулинга к груди и отвечает: — Я думаю об архитектуре.

Не знаю почему, но меня забавляет этот самоуверенный парень. Я подавляю смешок.

— Ты думаешь об архитектуре? Еще не определился?

— Я… ух, я четыре раза менял специальности с первого курса. Не осуждай. — Он предупреждающе смотрит на меня, его голубые глаза сверкают. — Мне нравится всё пробовать на вкус, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Я абсолютно точно уверена, что знаю, что он имеет в виду.

— Мило, — говорю я. — Итак, с первого курса ты сменил специальность с сисек на титьки, затем на женскую грудь… и, наконец, остановился на архитектуре.

Он улыбается. Думаю, он оценил, что я использовала его юмор против него самого.