Солдат. Мертвый и живой - Александр Вячеславович Башибузук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Честно говоря, Иван с гораздо большим удовольствием, затихарился бы где-нибудь и подождал бы чем все закончится, но интуиция прямо намекала, что по многим причинам этого делать не стоит. А Бастонь ему пришла в голову ночью. Припомненные американские фильмы, подсказывали, что в этом городе произойдет одно из главных событий Арденской операции. Какое событие и как оно повлияет на операцию — Ваня не помнил, но был уверен, что ему надо в Бастонь.
Личный состав в отведенное время уложился, еще полчаса ушло на то, чтобы завести бронетранспортер, после чего группа покатила к Бастони.
Но только М3 вырулил на дорогу, как внезапно послышался нарастающий рев.
Иван вскочил и увидел быстро приближающийся силуэт истребителя — судя по камуфляжу и очертаниям, немецкого истребителя.
— Вилли, маневрируй... — заорал Ваня, но его голос заглушило отрывистое буханье авиационных пулеметов.
Нойер рванул с дороги, бронетранспортер подпрыгнул как заяц и слетел в кювет. Иван едва не вылетел из кабины и со всей силы врезался лбом в лобовые жалюзи.
Крупнокалиберные пули словно плугом взрыли землю рядом с машиной, по броне дробью застучали осколки.
— Сраный швухтель! * — заревел Руди. — Дьявол! Это зеленое дерьмо сейчас вернется...
#Schwuchtel (нем.) — педик, гомосексуалист.
Самолет, едва не задев брюхом деревья промчался над дорогой и заломил крутой вираж.
— Не заводится!!! — Вилли отчаянно жал на акселератор. — Командир...
— Дерьмо! — утирая рукавом кровь с лица, Иван перелез в пассажирский отсек, плечом оттолкнул Хайнца и резко развернул пулемет в сторону возвращающегося на второй заход истребителя.
Мушка заплясала на фоне свинцового неба ловя тощий, угловатый силуэт.
Снова затрещали пулеметы, рваная ленточка вспышек начала приближаться к машине.
— Бамм! — Браунинг бабахнул и неожиданно осекся.
— Черт, черт!!! — зашипел Иван, сообразив, что нажал на клавишу одиночного огня.
Но и истребитель почему-то перестал стрелять — он клюнул носом, но потом выправился и круто ушел в сторону, оставляя за собой хорошо заметную дымную ленточку.
— Попал, попал!!! — диверсанты радостно завопили, словно Ваня подбил не немецкий, а американский самолет. — Гори, тварь!!! Чтоб ты сдох, урод...
— Командир, — Хайнц с уважением покачал головой. — Я командовал на эсминце зенитным пулеметным расчетом два года, но, чтобы с первой пули попасть в истребитель... такого я еще не видел...
Иван зло саданул кулаком по борту:
— Да никуда я не попал, он сам сломался. Узнаю, что заикнулись об этом дерьме в рапортах — вырву у вас печень и заставлю сожрать. Вилли, что с машиной? Задело кого?
— Срань... — ахнул Руди. — Командир...
— Что? — Иван выпрыгнул из бронетранспортера.
— Курта... убило...
Руди и Адольф присели у распростертого на земле Визеля. Курт лежал, раскинув руки, словно загорал на пляже и улыбался с открытыми глазами. С виска к уху стекала тоненькая струйка крови.
Иван приложил палец к шее десантника и ругнулся. Смерть никак не тронула его, он ни капельки не жалел Курта, просто потеря полноценной боевой единицы могла сказаться на выполнении задания.
— Остальные?
— Мне морду расшибло... — невесело хмыкнул Вилли. — Кажется еще плечо выбило или ушибло...
— Мне опять досталось, — сапер окровавленными руками пытался приладить надорванный шмат кожи к щеке.
— Осколками руку, но несильно, — отозвался Руди. — Посекло...
— И меня немного... — Адольф извиняющеся пожал плечами — ему разорвало скулу до кости.
Невредимыми остались только Руди и Хайнц.
— Куда Курта? — поинтересовался Феллер. — Черт... хороший парень был.
— Документы и оружие забрать, — не раздумывая ответил Иван. — Макс, ты займешься. Документы заберешь себе и сразу переодевайся в американское тряпье, а свою форму выброси. Труп оттащите с дороги в кусты. Кому требуется — перевязывайтесь, дальше займемся машиной. Руди, помоги с перевязкой, Хайнц, посматривай по сторонам. И примите по таблетке первитина*.
метамфетамин — сильное стимулирующее средство, в Германии производился под названием Первитин.
Никаких похорон Ваня устраивать не собирался, личный состав тоже никаких претензий не высказывал — все прекрасно понимали, что в сложившейся ситуации не до щепетильности.
Ваня заклеил себе разбитую бровь пластырем, потом помог остальным перевязаться. В качестве стимулирующего принял на грудь вместо первитина пару хороших глотков вискаря. Бронетранспортер завели, но вытащить его из кювета получилось только с помощью лебедки. К счастью, машина особенно не пострадала, кроме вырванного крупнокалиберной пулей куска борта.
А еще через пару километров они наткнулись на маленькую разбитую колонну из небольшого грузовичка с закрытым кузовом и джипа сопровождения — видимо, истребитель сначала поработал над ними.
Из живых в колонне остался только один пожилой капитан — он отполз в сторону и теперь сидел, прислонившись к дереву и зажимал обеими руками развороченный живот.
Говорить он уже не мог, только хрипел, пуская кровавые пузыри из рта.
— Помоги ему, — тихо приказал Иван Руди.
— Есть, командир, — Феллер достал нож и аккуратно ткнул капитана клинком в сонную артерию. — Порядок.
— Командир! — донеслось от грузовичка. — Ну ни хрена себе, ты должен сам посмотреть...
Кузов грузовика оказался забитым банковскими мешками с американскими деньгами — как банкнотами, так и монетами, примерно на сто пятьдесят тысяч долларов.
Разлетевшиеся по дороге листы ведомостей подсказали, что в кузове лежало жалование для американских войск.
— Это же сколько здесь? — восхищенно протянул сапер, перебирая пачки денег. — И что с ними будем делать?
Все посмотрели на Ивана.
Ваня не испытал никакого восхищения, в сложившейся ситуации доллары не представляли никакой ценности. Впрочем, немного поразмыслив, приказал перегрузить несколько мешков в бронетранспортер, а на досуге подумать, куда их применить. Хозяйственный сапер запихнул десяток мешков с самыми крупными купюрами, а на мешок с монетами сел.
Еще через пару километров наткнулись на расстрелянные с воздуха машины с красными крестами.
Почти все они сгорели, живых не было видно, скорее всего истребители сделали несколько заходов.
— Какого черта?.. — зарычал Хайнц. — На крышах же красные кресты. Он что, не видел?
— Раненые тоже враги, — сухо заметил Руди. — И лучше заткнись.
Все подавленно замолчали.
Иван отдал приказ не останавливаться. Он подобных картинок уже насмотрелся досыта и не хотел ворошить в себе лишнюю ненависть. А еще, Ваня не хотел приказывать добивать раненых.
— Стойте, стойте... —
