Ирод - Дан Берг

главная преграда на пути Антипатра к трону была устранена, и лагерь невысокородных царедворцев мог праздновать победу. Однако чуткая душа Антипатра не испытывала полного довольства. Ему казалось, что отец тайно скорбит об Александре, – ведь раскаялся же Ирод, казнив Мирьям! В нежных сердцах Шуламит и Дорис тоже тлел огонек сомнения о близости счастья.

Вскоре брат царя Ферор умер, убитый ядом. Заурядное дворцовое событие ниспровергло дух монарха в пропасть черной меланхолии. “А не задумал ли кто и меня самого отравить?” – терзался Ирод. Его старческие болезни делали успехи и тем усугубляли душевный расстрой.

Нежная забота Ирода об осиротевших детях Александра сводила Антипатра с ума.

1

Ирод. Свершилось великое и непоправимое. Я, отец, убил собственного сына. Переломил меч, нависший над моею шеей, а теперь трубит голос крови и буравит слух – а был ли меч?

Антипатр. Ты мучишься, отец. Я с тобою. Сострадаю тебе, и брата мне жаль!

Шуламит. Мне показалось, Ирод, ты косо взглянул на Антипатра.

Дорис. А мне, Ирод, померещилась искорка недоверия во взгляде на первенца нашего.

Ирод. Вам все кажется да мерещится. Бабы! А я вот принимаю решения, опираясь только на бесспорные факты. Потому и казнил негодного изменника. И не гляжу я косо на Антипатра и взгляд мой полон доверия к нему. Позволь, Антипатр, обнять тебя. Мой старший сын!

Антипатр. Благодарю, отец! Вот, я возвращаю тебе объятие.

Шуламит. Я лишилась племянника. И голос крови хоть и не трубит, но все же различаю я его в стоустом хоре значимых голосов.

Дорис. Мне нравится твоя прямота, Шуламит. Я тоже буду откровенна. Я мало огорчена, но рада много. Теперь естественным претендентом на корону становится мой сын. Ирод, это ведь наш с тобою отпрыск!

Антипатр. Я разделяю твои чувства, мать. Уж седина в бороду ударила – позиция нужна мне! Пора!

Ирод. Образцовый сын: сострадает отцу и разделяет чувства матери!

Шуламит. По-моему, прав племянник.

Дорис. Почуяла насмешку в твоих, муженек, словах.

Ирод. По-моему, почуяла, кажется, мерещится – все та же песня!

Антипатр. Велика моя печаль, но все же есть мера ей, а скорбь царя нашего безмерна. Ведь горе утраты сына во сто крат пронзительней кручины от потери брата.

Ирод. О, ты прав, Антипатр! Кому, как не мне, понятна правота твоя!

Дорис. Все знают, Ирод, что брат твой Ферор беспричинно заболел и слишком скоро скончался. Мы хоронили Ферора да сидели на полу семь дней траура, а ведь ты проводил дни и ночи у постели больного. Должно быть, тебе известно нечто, что скрыто от нас.

Шуламит. Уж не насильственной ли смертью умер Ферор?

Антипатр. Не может быть такого! В целом свете не найдется злодея, способного чинить насилие над кротким братом кроткого монарха!

Ирод. Может быть такое, и нашелся злодей, и не в далеком далеке, а в нашей Иудее! Знаю от лекарей – Ферор был отравлен.

Дорис. Грозен враг за горами, а грозней за плечами.

Шуламит. Кто этот враг?

Ирод. Не нашел пока. Гвардия ищет, охрана берет под стражу подозреваемых, палачи пытают и казнят.

Антипатр. Только бы невинные не пострадали!

Ирод. Готовящийся возглавить государство – забудь о сантиментах! Если среди тысячи есть один преступник, и ты не знаешь кто он – карай всю тысячу! Власть менее грешна, когда губит невинных, нежели упускает виновного!

Шуламит. Так, значит, смерть Ферора – твое второе горе?

Ирод. Не так гибель брата докучает, как страх за самого себя! Вдруг судьбе угодно уничтожить всё наше семя? Отец мой был отравлен, теперь брат той же смертью умер, в последнюю минуту остановил я преступную руку сына. Ведь это грозное предупреждение! Не пришло мне время умирать, хочу жить и царствовать!

Дорис. Сумеешь умилостивить судьбу?

Ирод. Думаю и действую. Внуки от Александра – вот нынче моя забота. Дам этим детям все лучшее. Молю Бога, чтоб Он глядел на сироток более милосердным оком, чем на их покойного отца!”

Шуламит. Ты слышишь, Антипатр? Гуманный Ирод заботится о детях безвременно ушедшего Александра. Когда наденешь царскую корону, продолжишь творить благодеяния, и воочию увидят люди, что новый монарх унаследовал не только трон родителя, но и широту души его. И народ полюбит тебя!

Дорис. Ах, кабы полюбил! А вот я слыхала, что Антипатр не мил священничеству и народу, ибо иудеи желают видеть на троне продолжателя рода Гиркана и Мирьям.

Антипатр. Отец, душа моя в тревоге пребывает – как пробудить народную любовь? Шуламит дала рецепт, ты дай мне свой!

Ирод. Запомни, Антипатр: цвет у любви народной – цвет золота. То бишь, не скупясь, корми, одевай, весели, награждай. Так завоюешь сердца и прочность трона.

Антипатр. Обделенных, однако, не миновать.

Ирод. Верно, обделенных не минуешь. Зато узнаешь, кто твои враги, и в этом знании большая польза. Чьей любви не купил – те пусть тебя боятся!

Дорис. Я думаю, сынок, завоевание сердец следует начинать немедля!

Антипатр. Я так и поступаю, матушка. Я давеча отпустил на волю одного из рабов своих. Человек сей неизменно выказывал мне свою преданность, служил исправно, а я доверял ему во всем. Теперь он свободен, и, я уверен, он распространит в народе благое мнение обо мне. Вот первый шаг мой, за ним последуют другие.

Шуламит. Замечательно, племянник! Ты и впрямь унаследовал от Ирода широту души!

Антипатр. Отец, я не только широтою, но и прямотою души удался в тебя. Льстить легко, а прямота многого стоит. Поэтому спрошу без обиняков – твоя нежная забота о детях Александра не потянет ли за собою ущемление моей будущей царской власти?

Дорис. Отчего помрачнел ты ликом, Ирод?

Шуламит. Отчего не отвечаешь сыну? Или слишком прям вопрос?

Ирод. Право монарха – решать самому, давать ли отчет и давать ли ответ.

Антипатр. Батюшка, я не хотел тебя сердить, поверь!

Ирод. Антипатр! Я назначаю тебя наследником трона. Завтра же ты отправишься в Рим с моим письмом к императору, ибо только в его власти утвердить завещание. Вот мой ответ тебе.

Антипатр. Благодарю, отец.

Ирод. Встань с колен, Антипатр, довольно! А теперь я прошу всех оставить меня одного. Я уже стар, устал.

Антипатр. Уходим!

Ирод. Все ушли.