Живу как хочу - Ирина Гиберманн

и темы родительства в целом у меня оставалось все меньше ответов на вопрос, как научиться любить себя безусловно, если любовь родителей насквозь пропитана условностями? Почему никто не говорит о том, что собственные дети могут раздражать, бесить, выводить из себя, что от них хочется уйти, даже сбежать, — наконец, их хочется послать? Они ранят, бьют туда, где больно, и ведут холодную войну. «Какой была бы моя жизнь без детей?» — почему так табуирована в нашем обществе эта тема?

Тут же дают о себе знать все суеверия, теория бумеранга, проклятия, сглаз и магическое мышление.

Почему не говорят правду?

Почему никто не говорит, что не все родители любят не просто так. Что у многих в голове несколько страниц мелким шрифтом с условиями, каким ты обязан быть, чтобы стать достойным любви, не потерять ее и не оказаться изгнанным из клана?

Я часто говорю о том, что слово «вина» (Schuld) и слово «долги» (Schulden) в немецком имеют один корень. Таким образом, углубляясь в семантику, как я это люблю, получаем, что так же долго, как мы имеем долги перед собой (тот самый список условий, которые надо выполнить, чтобы уж наконец-то принять себя таким, какой ты есть), мы испытываем чувство вины. А это как спасательный жилет из бетона, о котором я уже говорила выше. Он хотя и называется спасательным, но не защищает и не дает безопасности.

Научили ли нас вообще безусловно любить?

А любить себя?

Задание для саморефлексии

Что для меня условия, благодаря которым любили меня?

Каким я должен быть или стать, чтобы заслужить эту любовь?

Чем отцовская любовь отличается от материнской?

Кого я люблю без условий?

Любить сквозь годы

Родительство — это мегасложно. Никто никогда мне не рассказывал о нем по-честному. Иногда я просто хочу сидеть, тупить в одну точку и разрывать пустоту перед собой, считая дыры в воздухе.

Сложно любить, не зная человека. И еще сложнее — любить, зная человека. Я не верю в безусловную любовь. Любовь — всегда условия. Конфликт амбивалентности: я бы никогда в ясном сознании не выбрала жить именно с этим человеком под одной крышей. Но именно благодаря этому человеку я расту, меняюсь и веду ту жизнь, которая у меня есть. Узнаю через него себя.

С человеком, считающим, что нарушать мои границы, — это норма. Раскидывать свои вещи в моем доме — это нормально, кто-нибудь уберет: или я, или уборщица. Хамить и перечить мне — само собой разумеющееся.

Как и обесценивать меня, спорить со мной, рассчитывать на мою помощь в любой самой сложной ситуации, игнорировать меня, просить меня быть таксистом, возить его самого и его друзей.

Я дарю любовь. Защищаю. А от меня начинают сепарироваться. И всё. Это война на годы. Выживешь ты или я. Не убить и не спиться.

И сепарация не знает конца, потому что финансово и эмоционально дети зависят от нас и не могут просто так уйти. Но они уходят так, чтобы нам было проще их отпустить. А во мне страхи и доверие смешиваются в коктейль безумия.

У меня один рецепт: оставаться в отношениях с ребенком, не расторгать их. Даже если вас прижали к стенке. Даже если хочется всех послать. Даже если послали вас. Искать в себе силы любить сквозь годы. И любить себя. Показывать своей жизнью, как это — быть счастливым человеком и нести за себя ответственность.

Даже собственному ребенку — идеальная мать

Без интриги и прелюдии. Если я хочу, чтобы мой ребенок относился к себе так же, как я отношусь к себе, то работаю над собой я. Тут без магии.

Суть материнства — стать ребенку ролевой моделью.

Ошибка многих идеальных матерей — в их жертвенности, претензиях и тюремном заключении ребенка в оковы чувства вины: «Я для тебя столько всего делаю, а ты…»

Так начните делать для себя! Пусть у ребенка будет хоть малейшее представление о том, что такое не эгоцентризм, а здоровый, выверенный эгоизм.

Ego — это картинка человека о самом себе. Ядро его личности.

Тут нет негативного окраса.

Нет претензии на нарциссизм.

Нарциссизм начинается тогда, когда ваш ребенок — это продолжение вас, когда он должен, обязан и вынужден быть идеальным.

Идеальная мать — это та, у которой идеальный ребенок.

Идеальных детей нет. Есть настоящие, чувствующие, рассеянные, трусливые, любознательные, обиженные, счастливые, медленные, быстрые, капризные, упрямые, своенравные, дерзкие, мечтательные, своевольные.

Не знаете, как это — быть собой? Бинго! Учитесь у детей. Они пришли в этот мир со здоровой психикой. У них все в порядке. Они собой довольны. Ставят себя на первое место. Говорят о своих чувствах и потребностях.

Отдыхать, когда устала.

Заниматься собой из любви.

Любить, потому что умею любить.

Интересоваться жизнью вокруг.

Знать свои потребности и уметь их обслуживать.

Адекватно реагировать на эмоциональные ситуации.

Адекватно ставить себя на первое место. И на второе. И на третье.

А уже потом все остальное.

И это самые терпеливые учителя.

Я училась у своей дочери. Помню, как делала заметки в ее шесть месяцев, когда она поползла: «Ребенок научил меня порядку».

Когда ей было шесть лет, я пошла на терапию с запросом: «Я не знаю, что такое здоровые отношения между дочкой и мамой». И училась любить сквозь годы.

И не перестаю учиться.

Конкуренция и ревность между детьми

Сначала приведу несколько базовых утверждений, важных для понимания семейной системы.

1. У старшего нет причин любить младшего. Он был первенцем, ему не нужно было заслуживать внимание, он был в центре внимания по умолчанию.

2. Младший своим появлением сверг старшего с трона. Это больно. И это не прощают. Тем более если младший просто орет, ест и спит, а весь мир вокруг умиляется его сверхспособностям это делать.

3. Старшие солидаризируются против младшего. То есть в системе «сэндвич» с появлением третьего первый наконец-то подпускает среднего к себе. Ничто так не объединяет, как общее горе, общий враг и общая радость. Тут все вместе.

4. Старшим детям необходима обязательность родителей. Буквально это означает: тебе не нужно конкурировать за мое время. Я вижу тебя, слышу, интересуюсь тобой и, самое главное, строю с тобой совершенно эксклюзивные отношения. То, что есть у нас, есть только у нас.

5. И в заключение: я часто слышу от родителей, что в одной и той же семье дети разные