Дебют - Евгений Васильевич Шалашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я услышал чей-то глубокий вдох, а затем слово взял Мезинцев.
— Да есть тут одна небольшая ситуация… Бывший исполняющий обязанности военного министра Шилов вызвал на дуэль генерала Говорова.
— Как это вызвал? — округлил я глаза.
— Ну как… Назвал его подонком, льстецом и лизоблюдом. Обвинил в том, что он окрутил вокруг пальца молодого и неопытного императора. Подсидел его, такого хорошего и полезного. Говоров, в свою очередь, — мужчина военный и не обучен дворцовым манерам, съездил по морде Шилову и два зуба ему выбил. В общем, Шилов после этакого фортеля решил его вызвать на дуэль. Говорову-то это только за радость, он в зубы Шилову дал и в принципе на этом успокоился. Но какой военный откажется от развития интересного конфликта, так что с большим энтузиазмом воспринял вызов на дуэль.
— И это вы называете мелочью? — взвился я. — Два боевых офицера… Да что там офицера… Два генерала друг с другом сцепились! Так эта ситуация как бы не серьёзнее бунта турков! Вы что тут умалчиваете? Такое умалчивать нельзя!
— Да я думаю, ситуация выровняется, — начал было Кутепов. — Мужчины взрослые, думаю, одумаются. Да и мы с ними уже провели беседу.
— И как они восприняли? — напрямик спросил я.
— Дуэль всё-таки планируют, назначают секундантов, — последовал ответ.
— Ага, и вы хотите, чтобы у нас один из генералов выбыл с ранением⁈ — я уже кричал, не в силах сдерживать эмоции. — А если двоих ранят, или вовсе кого-то и них погибнет?
Ладно, Шилов, может, он умом и не блещет. Да и, как оказалось, шапкозакидательством злоупотребляет, но всё же он опытный генерал. И даже если его не следует ставить на управление боевыми подразделениями, то хотя бы на учебную дивизию поставить можно. А если сейчас начнутся боевые действия? У нас и так любой офицер, а тем более генерал, на вес золота. Ну а если вдруг получится так, что Говоров пострадает, это же какая потеря будет? Из-за какой-то глупости потерять такого сильного офицера! Нет уж, это так оставлять нельзя.
— Так! — рявкнул я. — Приказ начальнику штаба Шапошникову: создать суд чести, назначить его аккурат после моего приезда. Давайте назначим его через месяц. Думаю, к тому времени я уже прибуду, скажем, в конце сентября. До того момента строжайше запретить им предпринимать какие-то действия по этому поводу. Назначим суд офицерской чести. Пригласим значимых генералов и коллегиально решим, кто из них прав, а кто не прав. На суд чести пригласить Рокоссовского, Шапошникова, Карбышева, Жукова. Пускай они там выступят и поучают уму-разуму того же Шилова. Думаю, у Говорова и так голова на плечах есть. Ишь, что удумали — в такой момент дуэль устроить! Это же практически военное преступление!
Я рычал, как волк, и не мог успокоиться.
— Генералов? — повторил Кутепов.
— Генералов, — подтвердил я. — Формально у них нет прав судействовать, да. Но они вполне могут вынести вердикт. Люди уважаемые и вряд ли их мнение кто-то оспорит, тем более офицеры. Не хватало ещё выносить такие дрязги на общий суд! Вот мы своим внутренним офицерским кругом этот вопрос и решим, — заявил я. — Сейчас задача оттянуть время. По селектору с таким вопросом мы точно не разберёмся. Главное, чтобы они ошибок не успели наделать. И следите за ними!
— Так может запретить? — устало спросил Кутепов. — И вся недолга.
Да уж… Ох уж эти меры!
— Вы сами-то верите, что это поможет? — спросил я.
— Нет, не поможет, — тут же последовал ответ. — Тем более среди генералов. Они скорее под трибунал пойдут, скорее помрут, чем честь свою позволят попрать.
Я лишь кивнул. И так знаю, что даже воля императора не сыграет никакой роли. Попробую запретить, они втихаря дуэль проведут. А так попробую затянуть время. Может, хоть как-то получится урегулировать вопрос. Сам выступлю свидетелем. Всем же очевидно, что обвинения Шилова абсолютно беспочвенные. Вот только и его можно понять. Говоров-то отличился когда-то ещё в моем времени. А в этом мире его талантов ещё не успели узнать. И со стороны Шилова это выглядит странно, — откуда ни возьмись, взялся какой-то никому неизвестный доселе генерал и встал на такой важный пост. В то время, как Шилов уже руки потирал, ожидая, когда придёт назначение не на исполняющего обязанности, а на полную должность военного министра. А тут такой облом.
Я выдохнул.
— Ещё какие-то новости есть? Такие же «несерьёзные», — не скрывая издёвки, спросил я.
Снова последовала пауза.
— Кто-то масло на лестнице разлил, — мне показалось, что Мезинцев, который сейчас это произносил, сдерживал смех.
— И что? — рявкнул я, ожидая чего-то ещё более серьёзного.
— Принцесса как раз спускалась, скатилась с лестницы и ногу сломала.
Я так и сел.
— Что значит, сломала ногу? Что значит масло? У нас что, масляное производство в Зимнем дворце. Как это получилось⁈
— Обстоятельства пока что выясняем, — терпеливо ответил Мезинцев.
— А кто масло разлил, откуда оно там вообще взялось?
— Это нам тоже неизвестно, пытаемся выяснить.
А вот у меня догадка проскользнула. А не Аннушка ли это масло разлила? Прямо как по Булгакову получается. И в принципе удачно выходит, в том крыле, где поселилась принцесса, довольно мало людей ходит. И вероятнее всего лестницу подобрали такую, где только Мария-Эдита и спускается. Да уж, хорошо хоть по лестницам Зимнего дворца трамваи не ездят, а то совсем бы получилось в стиле Воланда.
— Где в итоге принцесса, что с ней? — спросил я.
— В своих покоях принцесса. И в гипсе. Настроение у неё не самое благодушное, но она не унывает, продолжает учить русский, — последовал незамедлительный ответ.
Ага… И потирает руки, раздумывая о том, как она отомстит за свой позор. Хоть не уезжай никуда! Надеюсь, к моему приезду дворец сохранится в первозданном виде.
— Это все новости? Или есть что-то ещё незначительное?
Шутка, повторённая дважды, перестаёт быть смешной, но я сейчас совсем не шутил.
— На этот раз всё, — без заминок ответили из селектора.
Я выдохнул и, попрощавшись с генералами, опустил рычаг.
Глава 14. К северу от Вологды
Поезд уносил меня и мою свиту все дальше от Вологды, а мне, по мере того, как встречающиеся на пути деревушки, а потом отдельные дома сменялись густым лесом и гранитными сопками, вспоминалась фраза Владимира Ильича Ленина о том, что «К северу от Вологды… идут необъятные пространства, на которых уместились бы десятки громадных культурных государств, и на всех этих пространствах царит патриархальщина, полудикость и настоящая дикость».
Право слово, не знаю, откуда эта фраза, но она встречалась во многих работах советских историков, посвященных Русскому Северу. Подозреваю, что цитата выдернута из контекста. Касательно же дикости — я согласен. Но дикость не человеческая, а природная. Иной раз, на протяжении десятков, а то и сотен километров, нет никакого жилья.
С одной стороны, вроде бы, это плохо. А с другой — у населения моей империи есть места, где можно жить в отрыве от общества, наедине с природой. Это вам не Европа, и не Япония, где ты упираешься локтем в одного соседа, а коленом в другого.
Но это так, к слову. Как управляющему огромной страной, мне вовсе невыгодно, чтобы подданные (мои, между прочим!) уходили в леса и пустыни, становясь там отшельниками. Нет, мне нужны люди, что станут рожать детей, пахать землю и стоять у станков. А еще — уж простите, те подданные, что платят налоги в казну, а не беглецы, скрывающиеся от государства и его чиновников.
Вагонные колеса стучат на стыках, слегка подскакивая. Вспомнилась статья, читанная в моей реальности о том, что Россия везде отсталая, даже рельсы-то состыковать толком не могут. А вот, в Европах-то даже поезда не стучат. Так ведь в Европе-то и климат другой, поэтому там не делают специального зазора между стыками, чтобы он выталкивал лед, а не скапливал, отчего может и поломка случиться. Стало быть, грохот колес, это насущная необходимость, а не отсталость.
Нет, нужно думать о деле, а не о ерунде всякой. Так, о чем следует думать? Разумеется, мысли опять пошли в сторону магических или мистических явлений, которые можно было бы использовать на пользу России. Главный институт погоды я «озадачил», пусть отыскивают способы борьбы с неприятелем с помощью погоды. А что у нас в Архангельской губернии, куда мы отправляемся? Есть ли там что-то такого,
