Осколки чести. Барраяр - Лоис Буджолд

Корделию затошнило.

— Случайно не Рэднова и Дэробея?

Стьюбен изумленно воззрился на нее.

— Как вы догадались?

— Продолжай, продолжай.

— Они стояли во главе заговора против этого маньяка-убийцы Форкосигана. Форкосиган должен был их схватить, и поэтому они были только рады встрече с бетанцами…

— Еще бы. Просто как манне небесной.

— За ними на катере спустился барраярский отряд. Мы Устроили засаду — всех их парализовали, кроме одного, которого Рэднов пристрелил нейробластером. Эти парни шутить не любят.

— Ты не знаешь, кого именно?.. Впрочем, неважно. Продолжай.

У нее внутри все переворачивалось.

— Мы надели их форму, взяли катер и аккуратненько пристыковались к «Генералу». Рэднов с Дэробеем знали все позывные. Потом добрались до карцера с арестованными: мы думали, вы с Дюбауэром будете там. Рэднов и Дэробей выпустили своих приятелей и пошли захватывать технический отсек. Оттуда можно вырубить любую систему корабля: локаторы, жизнеобеспечение, что угодно. Они обещали отключить вооружение, когда мы будем уходить на катере.

— Я бы на это не очень рассчитывала, — заметила Корделия.

— Неважно, — жизнерадостно отозвался Стьюбен. — Барраярцы будут так заняты выяснением отношений, что мы можем не беспокоиться. Ну не забавно ли! Чтобы Мясника Комарры пристрелили его же люди! Теперь я понимаю, в чем идея дзюдо.

— Великолепно! — мрачно откликнулась она. Это его головой она будет стучать об стенку, его, а не своей. — Сколько нас на борту?

— Шестеро. Двое в катере, двое ищут Дюбауэра, а мы пришли за вами.

— На планете никого не осталось?

— Нет.

— Хорошо. — Она растирала лицо, ища озарения, которое не желало приходить. — Ну и кашу вы заварили. Между прочим, Дюбауэр в лазарете. Работа нейробластера.

Она не стала пояснять, что именно с ним случилось.

— Грязные убийцы! — проворчал Лэй. — Хоть бы они все передушили друг друга.

Корделия повернулась к библиотечному экрану и вызвала план «Генерала Форкрафта» — конечно, общий, без технических данных, для которых требовался специальный допуск.

— Изучите его и прикиньте кратчайшую дорогу к лазарету и к шлюзу. Я иду кое-что выяснить. Оставайтесь здесь и не открывайте дверь. Кто еще разгуливает по кораблю?

— Макинтайр и Большой Пит.

— Ну, по крайней мере у них есть шанс сойти за барраярцев — издали. В отличие от вас двоих.

— Капитан, куда вы? Почему мы не можем просто удрать?

— Объясню, когда у меня будет свободная неделя-другая. А сейчас сидите здесь. На этот раз извольте выполнять приказ!

Корделия проскользнула в дверь и направилась к капитанской рубке. Очень хотелось побежать, но это привлекло бы внимание. Мимо торопливо прошла группа солдат — они едва на нее взглянули. Никогда еще Корделия не была так рада остаться незамеченной.

Зайдя в рубку, она обнаружила там Форкосигана в окружении его офицеров, столпившихся вокруг интеркомма. Высокая фигура сержанта Ботари мрачной тенью маячила за спиной капитана.

— Кто на связи? — шепотом спросила она у Форкаллонера. — Рэднов?

— Да. Ш-ш!

Человек на экране продолжал:

— Форкосиган, Готтиан и Форкаллонер, один за другим, с интервалом в две минуты. Без оружия, иначе по всему кораблю будут отключены системы жизнеобеспечения. У вас пятнадцать минут, а потом мы впустим вакуум. Ах, вы выключились? Прекрасно. Желательно не терять времени, «капитан».

Оскорбительность интонации не вызывала сомнений.

Изображение погасло, но голос остался. Теперь он шел из динамиков внутреннего оповещения:

— Солдаты Барраяра, ваш капитан предал императора и Совет министров. Не позволяйте ему предать и вас. Сдайте его законной инстанции — вашему политофицеру, или нам придется убить не только виновных, но и невинных. Через пятнадцать минут мы отключим систему жизнеобеспечения…

— Отключите его, — раздраженно сказал Форкосиган.

— Не могу, сэр, — отозвался техник. Тогда Ботари, привыкший действовать решительно, расстегнул кобуру плазмотрона и небрежно выстрелил с бедра. Стенной громкоговоритель разлетелся вдребезги, и нескольким из присутствующих пришлось увертываться от раскаленных осколков.

— Эй, полегче, он и нам мог понадобиться, — возмутился Форкаллонер.

— Не стоит, — Форкосиган жестом велел ему замолчать. — Спасибо, сержант.

Отдаленное эхо с других громкоговорителей продолжало долетать до мостика.

— Боюсь, для чего-либо более сложного нет времени, — подытожил Форкосиган: видимо, совещание подходило к концу. — Лейтенант Сен-Симон, осуществляйте вашу техническую идею. Если вы успеете завершить ее вовремя — наше счастье.

Лейтенант кивнул и поспешно вышел.

— Если же эта уловка не сработает, надо атаковать, — продолжил Форкосиган. — Они вполне способны убить всех, кто находится на корабле, и перезаписать бортовой журнал, чтобы доказать любую выдумку. Итак, требуются добровольцы в штурмовой отряд. Конечно, мы с Ботари.

Все вызвались в один голос.

— Готтиан и Форкаллонер исключаются. Мне нужно, чтобы кто-то потом смог объяснить, что случилось. Теперь порядок боя. Сначала я, потом Ботари, затем группы Сигеля и Куша. Применять только парализаторы — я не хочу, чтобы от пальбы страдало оборудование.

Несколько человек оглянулись на дыру в стене, где прежде был громкоговоритель.

— Сэр, — отчаянно заговорил Форкаллонер, — я не согласен с порядком боя. Они наверняка применят нейробластеры. У первого, кто войдет, нет никаких шансов.

Форкосиган на несколько секунд задержал взгляд на подчиненном. Наконец тот опустил глаза и расстроенно пробормотал:

— Слушаюсь, сэр.

Но тут неожиданно раздался низкий голос:

— Командор-лейтенант Форкаллонер прав, сэр.

Вздрогнув, Корделия поняла, что это сказал Ботари.

— Первое место по праву принадлежит мне. Я его заслужил. — Он повернулся к капитану и повторил: — Первое место принадлежит мне.

Они обменялись долгим взглядом.

— Хорошо, сержант, — сдался Форкосиган. — Вы первый, потом я, остальные в прежнем порядке. Пошли.

Когда все вышли, Форкосиган задержался перед ней.

— Боюсь, я все же не смогу совершить ту прогулку по набережной.

Корделия нетерпеливо покачала головой. Ее уже захватила одна мысль — смелая до дерзости и требующая быстрых действий.

— Я… я сейчас вынуждена взять назад свое обещание оставаться пленной.

Форкосиган взглянул на нее с легким недоумением, но, видимо, пропустил мимо ушей непонятную фразу, торопясь высказать главное.