Забыть всё - Тэми Хоаг

— А: что вы нашли на месте преступления? Физические улики, характер улик, положение тела, оружие.

— У нас нет места преступления, — заметил Хикс. — У нас только место захоронения.

— То же самое относится к местам захоронений, — сказал Винс. — А тот факт, что у вас нет места преступления, говорит о многом. К этому мы еще вернемся. В: виктимология. Это у вас есть. Возраст жертвы, род занятий, история жизни, состав семьи, где ее видели в последний раз. С: криминалистическая информация. Причина смерти, ранения — получены до или после смерти, — сексуальные акты, отчет о вскрытии, данные из лаборатории. По двум жертвам у вас все это имеется, по Уорвик есть результаты вскрытия. Так?

Оба детектива кивнули. Шериф Диксон сидел с каменным лицом во главе стола, решив, что это надо просто вытерпеть.

— D: ваш первичный полицейский отчет. Е: фотографии жертв, места преступления или места захоронения.

— Фотографии у нас есть, — сказал Хикс.

— Вешайте их на стену. Так, а под фотографиями мне нужен длинный стол, чтобы разложить копии всех документов.

Пока Хикс у пробковой доски готовил место под фотографии, Винс переместился на свободный участок доски и написал: «2. Модели принятия решений. Тип и стиль убийства, изначальные намерения, риск жертвы, риск убийцы, эскалация, время преступления, факторы местонахождения».

— Вы уже наблюдали эскалацию в плане риска у своего убийцы, — сказал он. — Первая жертва — две первые жертвы — были захоронены в отдалении. Место преступления в случае Лизы Уорвик было прямо в городе, где риск быть замеченным возрастает. Какую выгоду от этого надеялся извлечь убийца?

— Чем больше риска, тем больше кайфа, — сказал Мендес.

— Внимание общества, — предположил Хикс.

— Нагнать страху на город, — сказал Диксон. — Тут все дело в ощущении власти. Он может делать, что хочет. Мы не способны его остановить.

— Все вышеперечисленное, — сказал Винс. — Не заметили ли вы эскалации насилия в убийствах?

— Джули Паулсон и Лиза Уорвик умерли от удушения, — сказал Мендес. — Обеих пытали. Обеим наносили разрезы. Глаза и рты заклеены. Второе тело слишком сильно разложилось, и сделать снимки было невозможно.

— До убийства Джули Паулсон были ли еще случаи убийства на сексуальной почве?

— Ничего похожего, — ответил Диксон. — За прошлый год было шесть случаев изнасилования. Все раскрыты.

— Поздравляю, — произнес Винс. — Давайте посмотрим, что мы можем сделать, чтобы подогнать вашего убийцу под стандарты. Что было за год до первого случая изнасилования и за год до того?

— За год до первого случая — ничего. За год до того меня здесь еще не было.

— Просто меня интересует, этот парень местный или нет. Большинство серийных убийц начинают с малого. Фетишизм, подглядывание в окна, избиение, изнасилование. До высшей точки они доходят постепенно. Хотя, с другой стороны, — заключил он, — некоторые просто годами вынашивают фантазии о насилии, пока наконец не совершают его, чтобы избавиться от накопившегося напряжения.

— Мы говорим об известных преступниках, — сказал Диксон.

Дверь в конференц-зал открылась, и вошел полицейский.

— Припозднился, — сказал Диксон. Он снова повернулся к Винсу. — Винс, это мой зам — Фрэнк Фарман. Фрэнк — Винс Леоне.

Винс просил шерифа особенно не распространяться и пореже произносить эти магические буквы — ФБР.

— Винс — эксперт по серийным убийцам, — объяснил Диксон.

Зам пристально посмотрел на него и сказал просто:

— Фэбээровец.

Винс улыбнулся, как аллигатор.

— Присаживайтесь, уважаемый.

— Спасибо, я постою.

Крутой парень.

— Мои люди сейчас в других районах, — сказал Винс, — ищут преступления с подобным почерком и характером. Но уже исходя из того, что я слышал и видел, могу вам сказать, что этот парень не любитель. Он действует исходя из фантазий, которые вынашивал долгое, очень долгое время, и он действует, руководствуясь ими, достаточно долго для того, чтобы набить руку.

— Вы говорите об этом мешке с дерьмом как о каком-то гении, — сказал Фарман. — По мне, так это просто больной сукин сын.

— Тогда почему вы его не поймали? — пошел в атаку Винс. — Вы тут, видимо, главный коп, иначе вас бы в этой комнате сейчас не было. Если ваш преступник просто псих и у него изо рта идет пена, если он бегает и убивает случайных женщин, почему вы его не поймали?

Фарману было нечего возразить.

— А я скажу вам почему, — продолжил Винс. — Потому что это не просто больной сукин сын. По крайней мере, не в том смысле, какой вкладываете вы.

Он повернулся к доске и написал:

«3. Оценка преступления.

A) классификация преступления

B) организованное/неорганизованное

а: выбор жертвы, b: контроль над жертвой, с: порядок совершения преступления

C) инсценировка;

D) мотивация;

E) динамика места преступления»

Он указал мелком на пункт В.

— Неорганизованный преступник видит потенциальную жертву и совершает преступление, когда подвернется возможность. Место преступления будет неопрятным. Труп он бросит там же. Этот парень не очень умен. Социально незрелый. Импульсивный.

— Прямо как ты, Тони, — пошутил Хикс.

— Очень смешно.

— Ему не нужно ничего, кроме самого акта, — продолжал Винс. — Он не ищет огласки. Это не тот ублюдок, которого вы здесь ищете. Что прискорбно, ведь такого как раз нетрудно обойти. Будь это ваш зверь, вы бы поймали его уже сегодня, а потом мы бы все дружно отправились на рыбалку.

— Ну, — сказал Фарман, — может, заглянете в свой хрустальный шар и скажете нам, кто убийца?

— Я вам скажу, что он собой представляет, — ответил Винс. — Будь я экстрасенсом, я бы сорвал большой куш в Вегасе. И уж точно не торчал бы тут, глядя на ваши физиономии. Мне бы снились роскошь и признание…

Боль пронзила его голову, словно копьем. Он шумно развернулся, чтобы замаскировать непроизвольно вырвавшийся стон, и отошел к доске.

— Организованный преступник, — продолжил он, кладя руку на подставку, чтобы не показывать, что у него кружится голова. На мгновение он задержал дыхание, потом выпустил мел, поднял руку, надеясь, что она не будет дрожать, и продолжил писать. — Организованный преступник умен, имеет положение в обществе, работу. Скорее всего у него есть какой-то близкий человек. Может быть, даже семья. Никто в обычной жизни, глядя на него, никогда не заподозрит, что он ведет другую жизнь, жизнь хищника.

— Банди, — сказал Мендес.

Винс сделал глубокий медленный вдох и неспешно повернулся лицом к аудитории.

— Банди. Эдмунд Кемпер в Санта-Крусе. Джон Уэйн Гэйси в Чикаго. Роберт Хансен с Аляски — прекрасный пример организованного преступника.

— Никогда о таком не слышал, — сказал Фарман.

— Этот парень был пекарем, — начал Винс. — Был женат, играл важную роль в жизни местного общества. А еще он был сексуальным садистом. По нашим подсчетам, убил двадцать одну женщину. Его выбор падал на проституток. Он нанимал их, потом вез на собственном самолете в свой охотничий домик, насиловал, истязал, а дальше выпускал в лес, загонял, как животных, и убивал. Полиции Анкориджа попалась одна из жертв. На девушке были наручники, прикрепленные к талии, когда она наткнулась на копов. Она рассказала, как он ее связал и пытал в своем подвале, как она убежала от него в аэропорту, прежде чем он успел запихнуть ее в свой самолет. Она опознала дом Хансена как место, в котором ее насиловали и пытали. Копы отвезли ее в аэропорт, и она узнала самолет. Но когда они явились допрашивать Хансена и сказали ему все, что поведала им девушка, он пришел в негодование. И тут же предъявил двоих партнеров по бизнесу, которые подтвердили, что ужинали с ним в то время, когда он якобы держал девушку в подвале своего дома. Его показания противоречили показаниям девушки, а вел он себя до тошноты нормально, и копы поверили ему. Хансена не судили. Его даже не арестовали. Это случилось в 1982 году. Прежде чем его наконец прищучили, прошел еще год.

Теперь внимание присутствующих принадлежало ему безраздельно.

— Организованный преступник планирует свои преступления. Он подбирает себе жертв. Он может отразить атаку, захватить и пытать жертву. Он держит всю ситуацию под контролем. Вот что важно для него — контроль. А когда все будет кончено, он увезет жертву с места преступления, вернется домой и станет ждать, когда об этом напишут в газетах и сообщат по телевизору. Вы здесь имеете дело с крупным хищником, джентльмены, — сказал Винс. — Это машина для убийства, и он очень, очень горд этим. Опыт подсказывает мне, что это белый человек. Серийные убийцы обычно действуют внутри своей этнической группы.

— Ну, теперь круг подозреваемых сузился, — съязвил Фарман.