Брак по завещанию - Елена Жаринова

Слегка пришпорив Серебряную Луну, Сандра пустилась вдогонку. Несколько раз они обогнули поляну. Шольц то вырывался вперед и с мальчишеским озорством оглядывался на Сандру из-за плеча, то придерживал гнедого, давая ей шанс подъехать поближе. Сандра азартно гнала Луну вперед, а потом, вдруг решив подразнить Шольца, направила ее к барьеру и, несмотря на предостерегающий возглас своего спутника, ударила ее стеком. Она почувствовала, как лошадь подобралась и вдруг пружинисто оторвалась от земли. Девушке показалось, что сердце у нее ушло в пятки, а голова с сумасшедшей скоростью полетела вниз. Но это длилось одно мгновение. Хорошо обученная Луна мягко приземлилась и снова пошла ровным галопом.

— Браво! — крикнул Шольц.

Раззадоренная его одобрением, Сандра направила лошадь к следующему барьеру. Девушка успела еще раз испытать неповторимое ощущение полета, прежде чем сильный толчок выбил ее из седла.

— Что со мной? — пробормотала она, когда сильные похлопывания по щекам вернули ее к реальности. Сандра открыла глаза и увидела прямо над собой бледное лицо Шольца.

— Слава Богу, ты жива, — сказал он. — Давай попробуем встать.

Поддерживаемая его сильными руками, Сандра поднялась. Неподалеку стояли предоставленные сами себе лошади с брошенными поводьями. У Серебряной Луны был очень виноватый вид.

— Она неудачно приземлилась, — объяснил Шольц. — Ну как, голова не кружится?

— Немного…

— Потерпи, — заботливо и сочувственно произнес он. — Здесь в двух шагах — охотничий домик, там можно прилечь. Где у тебя болит?

— Правая нога. Наверное, будет синяк… Интересно, Джеймсу Харперу нравятся калеки? — Сандра уже пыталась шутить, но спутник не поддержал ее тона.

Охотничий домик оказался маленькой бревенчатой избушкой. Дверь была не заперта, и они вошли в темное помещение, которое совсем не пахло жильем. Шольц уложил Сандру на низкую кушетку, снял с нее сапоги и куртку, накрыл стеганым одеялом, а сам вернулся за лошадьми. Сначала и одеяло, и большая мягкая подушка показались девушке сыроватыми и холодными, но они быстро согрелись от ее тепла, под одеялом стало уютно, и она не заметила, как задремала.

Проснулась девушка оттого, что в камине весело затрещали дрова. Встряхнув головой, она охнула и села. Шольц, сидевший на корточках перед огнем, обернулся:

— Проснулась? Как нога? Давай, я посмотрю.

Несмотря на протесты девушки, он тщательно прощупал ее бедро сквозь плотную ткань джинсов, по которым растеклась зеленоватая грязь.

— Кости целы, — удовлетворенно сказал он, — наверное, просто ушиб. Но завтра же придется съездить к Гастингсу, пусть осмотрит как следует.

— Я тебе так дорога? — с невинным лицом съязвила Сандра.

— Очень дорога, — невозмутимо ответил Шольц.

Он достал из настенного шкафчика бокалы для воды, пару красивых тарелок, вилки и льняные накрахмаленные салфетки, расстегнул рюкзак и вынул оттуда жареную рыбу, которую миссис Берри так тщательно завернула в фольгу, что она была еще теплой, пластиковые коробочки с овощным салатом и пару йогуртов.

— В такую погоду за городом надо жарить мясо на углях, — мечтательно сказала Сандра.

— Завтра у Гастингса спросим, нельзя ли тебе облегчить диету, — пообещал Шольц.

Когда они закончили с припасами, он помешал угли в камине и повесил чайник на специальный крючок над огнем.

— Видишь, здесь даже электричества нет, — похвастался он. — Сюда приезжаешь и как будто путешествуешь во времени. Даже не верится, что у Фрэнка нас ожидает твой «ягуар». Только уж обратно его поведу я.

Сандра кротко кивнула.

Чайник зафыркал и закачался на крючке. Шольц разлил чай в большие фаянсовые чашки уютного оранжевого цвета и сел рядом с девушкой на кушетку. Дрова в камине горели ровным пламенем. За окном уже спускались ранние синеватые сумерки. Казалось, что все вокруг погружается в холодный осенний сон, и лишь этот маленький уголок им удалось отогреть. Сандре хотелось остановить этот миг, остановить его навсегда и запомнить каждую деталь: посапывание лошадей за дверью, аромат крепкого чая, боль в ноге… Рубашка в темно-красную клетку, которая оказалась у Шольца под свитером и курткой…

— Нам, кстати, надо поговорить, — внезапно прервал он молчание.

Сердце девушки екнуло от сумасшедшей надежды.

— Это трудный разговор, Сандра, — серьезно продолжал Шольц. В его голосе не было ни тени страсти, и надежда сменилась обидным разочарованием.

— За последнее время у меня было много трудных разговоров, — холодно сказала она. — Можешь не беспокоиться, я к ним привыкла.

— Твоя встреча с Харпером приближается с каждым днем. Сейчас всеми твоими действиями руководят профессионалы. Они пытаются предусмотреть все, чтобы эта встреча состоялась и прошла успешно. Но дальше тебе придется действовать самостоятельно. Ты думала об этом?

Сандра нехотя покачала головой: она действительно об этом не задумывалась. Более того, сейчас ей хотелось думать совсем не о далеком Джеймсе Харпере, а о нем, Урмасе Шольце, который был так близко…

— Наступит момент, когда… — Он замолчал, не договорив.

— Что ты имеешь в виду? — поторопила она.

— Я имею в виду постель, — прямо ответил Шольц. — Становясь совершенством во всех отношениях, ты не можешь оставаться неопытной в этом.

— Знаешь, у меня вообще-то были мужчины, — Сандру словно окатили ведром ледяной воды, — и никто не жаловался.

— Пожалуйста, не обижайся, — мягко попросил он. — Я же предупреждал, что разговор будет трудным. Сколько мужчин у тебя было? По-моему, двое. Или я о ком-то не знаю? Девушке в твоем возрасте трудно быть умелой в постели, и я не думаю, что ты исключение. Во всяком случае, мы не можем рисковать.

— И что же ты предлагаешь? — с тихой яростью спросила она.

— С самого начала предполагалось, что ты будешь питать ко мне… определенную симпатию. — Она молча смотрела на него. — Я хочу быть честным с тобой, Сандра. Мы станем любовниками. Конечно, лишь до тех пор, пока ты не познакомишься с Харпером.

Больше всего ее поразило, как он сообщил это — как нечто само собой разумеющееся!..

— Великолепно! — прошипела она. — С самого начала предполагалось! А вы, случайно, не предположили с точностью до минуты, когда я умру? — Она вскочила, поморщившись от боли, и отбросила руку Шольца, пытавшегося ее удержать. — Так вот, мистер учитель, предположения оказались верны. Я действительно питаю к тебе симпатию. Так когда же начнутся уроки? А это ничего, что я хромаю?

Он молча слушал ее яростную тираду, и лицо его не отражало ничего. Когда девушка, тяжело дыша, замолчала, он так же спокойно продолжил: