Я влюблена - Дайана Кобичер

Алекс неохотно высвободил руку из-под ее коленей и поставил Фан на пол. Другой рукой он все еще поддерживал ее за спину, словно опасался, что она вдруг качнется и упадет.

— Я так и понял. Но я спрашиваю, что ты делала на этом стуле?

— Я меняла электрическую лампочку, — повторила Фанни, поправляя блузку.

— Ты стояла на стуле, — сказал Алекс таким тоном, будто она совершила преступление.

— А как же еще я могла дотянуться до лампочки?

— Ты не должна стоять на стуле.

— Ну, это проще, чем подпрыгивать и стараться уцепиться за люстру зубами, — пошутила она.

— Ты могла упасть, — сердито сказал он, игнорируя шутку.

— Я меняла лампочки всю свою жизнь и еще ни разу не упала.

— Ты не была беременна всю свою жизнь, — резко возразил он.

Ну вот, опять об этом! Тема, вокруг которой он ходит целый день.

— Я бы попала в Книгу рекордов Гиннесса, если бы вынашивала ребенка всю жизнь, — заметила Фан. — Думаю, даже слонихи не бывают беременны так долго.

Алекс невольно улыбнулся.

— Это не совсем то, что я хотел сказать.

— Понять, что ты сказал, можно только так.

— Наверное.

Шутливая перепалка сняла напряжение, мешавшее им целый день. Алекс судорожно прижал руку к животу Фанни. У нее от этого прикосновения перехватило дыхание, но она не шевельнулась.

— Боже, Фан, я не могу поверить, что у нас будет ребенок!

Она глубоко вздохнула.

— Я думала, ты забыл…

— Я только об этом и думаю!

Пальцы Алекса ласкали небольшую выпуклость ее живота так нежно, словно дотрагивались до младенца.

— Ты уже чувствуешь, как он шевелится?

— Еще слишком рано. Мне кажется, что будет девочка.

— Все равно. Главное, чтобы малыш был здоров. А что ты чувствуешь, зная, что таишь в себе другую жизнь?

Его желание разделить это чувство с нею было очевидным. Фан почувствовала угрызения совести. Она была неправа.

— Появляется ощущение чуда, — сказала Фан мягко.

Она положила свою руку поверх его руки, и глаза ее наполнились слезами.

— Прости меня, Ал. Я должна была сказать тебе о ребенке. Мне очень жаль.

— Почему же не сказала?

В его вопросе больше не слышалось злости. Время гнева и обид прошло. Сейчас они стремились понять друг друга.

— Я не была уверена, — начала Фан. — Сначала мне было больно из-за того, что ты мне не позвонил, не пришел увидеться со мной. Я знаю, это глупо. — Она слабо улыбнулась. — Ведь это я от тебя убежала. Я сама и должна была позвонить…

— Никто не говорит, что эмоции логичны, — пожал плечами Алекс.

Это движение напомнило ему, что его рука все еще лежит у нее на животе. Он убрал руку и отошел от Фанни.

Она ощущала острое чувство утраты, будто он унес с собой частичку ее самой. В то же время она обрадовалась: когда Алекс находился слишком близко, ее голова работала не лучшим образом.

— Я понимаю, это можно было скрывать, когда ты думала, что я не придал значения тому, что произошло между нами, — сказал Алекс. Чувствовалось, что он не совсем верит в то, что говорит, но пытается быть великодушным. — Ну а потом, когда ты узнала об отце? Когда поняла, что удерживало меня? Почему ты не сказала мне тогда, Фан?

Она заколебалась, зная, что он никогда не поймет, как сильно ее пугала мысль, что Алекс будет считать себя обязанным вернуться к ней из-за беременности.

— Думаю, я не была уверена, что тебе это интересно.

— Неужели? — Алекс уставился на нее с недоверием. — Какой мужчина не интересуется собственным ребенком?

— Мой отец.

Она не собиралась произнести вслух эти слова, но они оказались сказанными и повисли в воздухе. Фан отвела от Алекса взгляд, досадуя на себя за несдержанность, — она обнаружила то, что с таким усердием пыталась забыть.

— Я не твой отец, Фанни, — спокойно сказал Алекс. — Я бы никогда не проигнорировал своего ребенка. Неужели ты меня настолько не знаешь, что можешь так думать?

— Да, наверное. Мы развелись, каждый стал жить своей жизнью, а потом получилось так, что я вынашиваю твоего ребенка. Мы как-то проскочили все промежуточные стадии…

— Эти стадии не всегда оказываются необходимыми, Фан.

— Прости за то, что так ранила тебя. Я не хотела причинять тебе страданий.

— Что сделано, то сделано. — Алекс пожал плечами и слабо улыбнулся. — Я уже отошел. Сейчас важно другое — что с нами будет дальше?

Вопрос прозвучал риторически, он не требовал ответа. Алекс как бы размышлял вслух. Но Фан решила на него ответить.

— Я не знаю. А как ты думаешь, что может быть?

Алекс не совсем знал, что делать в сложившейся ситуации. Но она спрашивала о другом — что он думает.

— Я хочу быть частью жизни моего ребенка, — ответил он тихо.

— Но не моей? — Фан задрала подбородок, словно подставляла его под удар.

— Я не это имел в виду, — Алекс провел пальцами по волосам, пытаясь сформулировать то, что сам еще не уяснил. — Мои чувства к тебе не изменились. Мне не нравится, что ты сделала, но я не ненавижу тебя. Я беспокоюсь о тебе.

Слово «беспокоюсь» ни в малейшей степени не отражало его истинных чувств к Фанни. Но он не нашел ничего лучшего, что мог бы сказать в данный момент.

— Я тоже за тебя беспокоюсь, — призналась Фанни почти шепотом.

Они смотрели друг на друга, и каждый радовался полумраку, который скрывал их чувства. В то же время каждый жалел, что не мог прочитать чувства другого. В атмосфере носились невысказанные мысли. Алексу хотелось заключить Фанни в объятия, прижать ее к себе покрепче, но он считал, что для этого еще не настало время.

Алекс первым отвел взгляд и посмотрел на темную люстру.

— Почему бы мне не сменить лампочку? — вдруг спросил он.

Столь прозаичное возвращение на землю помогло снять напряжение, которое становилось невыносимым.

Алекс встал на стул, вывинтил старую лампочку, подал ее Фан и взял у нее новую.

— Спасибо, — сказала она, когда Алекс спрыгнул на пол. — Но я, правда, могла бы прекрасно справиться с этим сама.

— Может быть. Но меня больше устроит, чтобы ты не справлялась сама, по крайней мере когда я рядом.

Но ты же не будешь всегда рядом, подумала Фан. Те же мысли она прочитала в глазах Алекса.

На мгновение ей показалось, что он собирается ей что-то сказать. Она даже затаила дыхание, надеясь услышать… что? Увы, она не знала, что хотела бы услышать.

Но Алекс отвернулся, ничего не сказав, и щелкнул выключателем на стене. Кухня залилась ослепительно ярким светом. Фанни моргнула и оглядела ее, будто видела впервые. Противень с печеньем остывал на плите, жестяные банки и миски стояли позади него. У нее было такое ощущение, словно прошло несколько часов с тех пор, как она вынула последнюю порцию печенья из духовки. Но, взглянув на часы, она поняла, что прошло только несколько минут.