В постели с врагом - Каролина Дэй

Аккуратно кладу ее руки вдоль тела. Она снова морщится, пытается пошевелить пальцами, но не выходит. Видимо, слишком сильно затекли. Она тут же поворачивается на спину, лениво приоткрывает полные губы и крутит головой. Проснулась.

– Ты…

– Тише.

Кладу палец на ее губы, она больше не задаёт вопросов. Дыхание с ее губ падает на мою кожу. Оно учащается, становится резче, жарче. Эмс не сразу понимает, что я даровал ей свободу, она может ярмо сейчас стянуть повязку с глаз и убежать, как и планировала. Вместо этого Аманда спокойно лежит на кровати, ожидая от меня каких-то действий.

Я одёргиваю подол ее платья, прикрывая шикарную попку, едва касаюсь гладкой кожи. Она вздрагивает, резко выдыхает накопившийся в легких воздух. Только она может так остро реагировать лишь на прикосновения, хотя несколько часов назад хотела убить меня и оставить одного. Но я никогда не покину тебя, моя Карамелька.

Ладонью провожу по ее ногам вниз, затем вверх. Она снова вздрагивает, но не пытается отдалиться. Ее тело неподвижно, готовое для моих манипуляций. Но я не собираюсь пытать ее и мучить. Не сегодня.

– Почему ты мне не ответил? – внезапно спрашивает она.

Потому что рано, Карамелька…

– Это неважно.

– Для меня это важно. Я хочу знать, кто ты.

Знаю. Но я не могу раскрыть своё лицо и навредить восстановлению твоей памяти.

Кажется, она не дышит в ожидании моего ответа, но я не спешу с ним. Моя рука медленно скользит по ее загорелой коже, не останавливаясь на коленке или на бедре. Подол платья поднимается вместе с ладонью.

– Ты боишься меня?

– Н-нет.

Голос кажется уверенным, но он задрожал, когда я ненароком коснулся ее между ног сквозь нижнее белье. Прикусывает губу, расставляет ноги чуть шире. Снова ждёт, что я коснусь ее там.

– Рано или поздно я узнаю правду, ты сам это сказал.

Но не сейчас, Карамелька не сейчас…

Оставляю ее без ответа. Вместо него я устраиваюсь между ее ног и отодвигаю в сторону тоненькие стринги. Розовые складки влажные. Прекрасная реакция то ли на нашу совестную перепалку, то ли на мои прикосновения. Ты точно меня боишься?

Пальцами провожу вдоль, увлажняю ее.

– Ах…

Выгибается. Сама подставляется под мои ласки, просит безмолвно. И я даю ей то, о чем сам думал многие дни. Скольжу языком по влажной промежности вверх-вниз, раздвигаю пальцами ее складки, откуда сочится вызказывались смазка, обхватываю губами клитор.

Она резко дергается, выгибается в дуге. Неуверенно обхватывает пальцами мой капюшон, который я не стягивал, пытается сбросить его, но я оттягиваю ее руку и сплетаю наши пальцы.

– Тебе хорошо?

– Да… ох, да…

И я чувствую это. Она вот-вот кончится прямо мне в губы, пока я трахаю ее естество языком. Ей достаточно этого, без моих пальцев, хотя раньше она требовала их. Ненасытная, открытая, очень уязвимая.

Как раньше…

Я едва удерживаю ее за бедра, когда орзагм накрывает Эмс. Слишком резки и чувствительны ее приливы, раз она чуть не ужарила меня промежностью о голову. Я вовремя увернулся и прижал ее руками к кровати. Она прекрасна, когда кончает, но сейчас у меня есть проблема посерьёзнее. Мой стояк, который я не собираюсь утолить вместе с ней.

Я молча покидаю ее комнату, оставив повязку на глазах. А мне пора в душ. Или оставить ее запах на своих губах?

– Не уходи…

Слышу ее умоляющий голос, как только дверь закрывается. Сжимаю кулаки, стараюсь не потакать ей, не входить и не обнимать свою карамельку. Иначе поймёт, раскусит.

Когда я отошёл от ее комнаты на безопасное расстояние, на телефон приходит сообщение с незнакомого номера:

Аноним: «За вами уже едут».

Глава 28

Я думала, что после произошедшего готова ко всему, но на самом деле жизнь готовила к предстоящим испытаниям. Это было легкое препятствие, щекотка нервов, так сказать.

Если бы в тот день я знала, что меня ждут не просто испытания судьбы, а переосмысление и переступление через устоявшиеся с рождения взгляды, то я бы ни за что не села на байк этого кудрявого парня. Папа на протяжение четырнадцати лет вдалбливал мне в голову, чтобы я остерегалась незнакомых парней и говорила обо всех подозрительных личностях ему.

Что изменилось сейчас?

– Проходи, чего стоишь? – усмехнулся прошаренный байкер, скинув с плеч толстовку. Как можно ходить в толстовке и шортах в такую погоду? Да, при нашей встречи он завязал ее за шее за рукава, но все же… Это же отвратно и неудобно.

Я прошла в небольшое помещение и села на жутко неудобный фиолетовый диван, небрежно стоящий посреди гостиной. Почему он такой неудобный? Почему… фиолетовый? Здесь и так ужасно тесно и душно.

– А где телек? – спросила я, взглянув на тумбу с четкой линией от пыли, где, скорее всего, он стоял.

– Я его не смотрю.

– Правда? – удивленно уставилась на парня. – Все люди смотрят телек.

– Я не все.

Он повернулся ко мне спиной и схватился за края белой майки, приподняв ее. Я успела увидеть четкую линию вьющихся волос от пупка до шорт, прежде чем отвернуться и закричать:

– Эй, ты что делаешь?

– Не поверишь, собираюсь в душ. Сегодня страшная жара.

– Что ты? Никогда не видела, как переодеваются люди?

Вообще-то нет. Я видела, как переодевали маленького Патрика, и то мама всегда отводит его в отдельную комнату. Даже в детстве нас с Крисом раздевали и одевали в отдельных комнатах. Где-то в глубине разума я представляла, как Крис разденется передо мной, обнажив свои кубики пресса. Я видела их только на тренировке или во время игры, наслаждаясь рельефом. Но это были лишь мгновения и то на большом расстоянии от поля до трибун.

– Ты серьезно? – перебил мои мысли парень. Я все еще не осмелилась повернуться. Вдруг он там совсем голый? – Ещё скажи, что с парнем не встречалась и ни разу не целовалась.

– Н-ни разу. Никогда.

Он наверняка смотрел на меня как на сумасшедшую, страдающую шизофренией. Через пару секунд я услышала заливистый смех и повернулась к нему.

– Что?

Хм… все еще одетый, уже радует.

– Ты не похожа на не целованную девственницу.

– Правда? Как ты это понял?

Желание стукнуть этого наглеца по голове разрасталось с каждой секундой.

– Слишком буйная для невинной овечки.

– Да ты…

– Ладно, сиди тут, я в душ схожу.

Что этот гад себе позволяет? Как он может судить меня?