Сборник " " - Сергей Лукьяненко

— Какую тайну?

Шоррэй улыбнулся. Издевательски и победно. Он доигрывал свою роль.

— Прощай, Принц…

Он закрыл глаза — и я понял, что никто и никогда больше не услышит голоса правителя Шоррэя. Он унес с собой мою тайну — если она действительно существовала. И умер в твердой уверенности, что я проиграл.

А Шоррэй Менхэм всегда рассчитывал будущее.

Я положил рядом с ним обломок меча, ставший тонким как швейная иголка. И спросил у растерявшихся гвардейцев.

— Кто старший в вашей похоронной команде?

Один из гвардейцев молча вышел вперед.

— Заберите тело и убирайтесь с планеты.

— Рекомендую сделать это быстро, — добавила подошедшая принцесса. — Союзный флот прибудет через несколько часов и уничтожит всех, кто собирается сражаться дальше.

Она коснулась моей руки.

— Мы победили…

Я посмотрел в глаза — голубые, как небо Земли, в которых была радость и восхищение, спокойствие и уверенность. В которых не было и не могло быть любви.

Мы победили. Я проиграл.

14. ВЫБОР

Слуга поставил поднос с завтраком и замер, ожидая приказаний. Я кивнул, отпуская его.

За столом в моей комнате мог уместиться десяток человек. И принесенных продуктов вполне хватило бы для легкого завтрака всем.

Даже у игрушечного Принца есть свои привилегии.

— Хочешь перекусить?

— Не откажусь, Принц.

Эрнадо взял с подноса горсть крошечных оранжевых ягод.

— Попробуйте их, Принц. Это королевская еда — лишь на одной планете в галактике растет снежный виноград.

Я отправил в рот пригоршню ягод. Губы обожгло маслянистым холодком. Сок имел странный, дразнящий вкус — кисло-сладкий и мятный одновременно.

Никогда не любил сигарет с ментолом и мятных жевательных резинок.

— Рассказывай дальше, Эрнадо.

Мой бывший учитель торопливо отложил оранжевую гроздь.

— Я вел бой на самой границе нейтрализующего поля. Когда катер подбили, начал планировать. И вошел в поле за несколько секунд до взрыва, который из-за этого не произошел. После мне оставалось лишь приземлиться.

— Не самое простое занятие с неработающим двигателем.

— Гравикомпенсатор смягчил удар. Ну, а в горах меня не смог бы взять и батальон гвардейцев… Когда я увидел, что началась эвакуация, то стал пробираться к дворцу. Было ясно, что Шоррэй проиграл. Конечно, то, что он мертв, я не предполагал…

— Это была случайность.

— Шоррэя нельзя победить случайно, Принц.

В голосе Эрнадо звучала такая убежденность, что я не стал спорить. Перебрав несколько блюд, я выбрал наконец приемлемое — копченое мясо, нарезанное узкими полосками и залитое почти безвкусным соусом.

Эрнадо взглянул в окно. Сквозь густую зелень парка проглядывало почерневшее от пожара здание одного из дворцов.

— Гиары выплатят компенсацию, и немалую, — мстительно сказал он. — Через месяц-другой все разрушенное восстановят. Жаль, что…

Он замолчал.

Я глотнул воды из хрустального бокала. Неплохая минералка, но «Боржоми» лучше.

— Продолжай, Эрнадо, — попросил я. — Жаль, что я этого не увижу? Не так ли?

Эрнадо опустил глаза.

— Отвечай!

— Да, Принц.

Я встал из-за стола. Подошел к огромному круглому зеркалу, висящему на стене. Деревянная рама, покрытая неизменной резьбой, походила на произведение искусства. Само зеркало, безукоризненно ровное и чистое, отражало меня в полный рост. Костюм из тонкой золотистой ткани. Великолепно уложенная парикмахером прическа. Принц…

— Повелителем великой планеты не может быть человек, пришедший ниоткуда. Лорд несуществующего мира, — сказал я. — Герой, победивший Шоррэя, — пожалуйста. Хороший парень, достойный золотого памятника в натуральную величину — ради Бога. Кто угодно. Но не повелитель планеты, не будущий император. Не муж принцессы. Так, Эрнадо?

— Да.

— Ты знал об этом всегда, с первой нашей встречи. Но ничего не сказал. Почему?

— Я спасал свой мир, Принц. Свою планету. Я виноват, но иначе поступить не мог.

Я задумчиво посмотрел на сержанта. Я тоже был виноват перед ним — вот только он этого не знал. Ужасно удобная ситуация, когда вина превращается в обиду…

— Быть может, я попрошу от тебя чего-то очень похожего, Эрнадо. Пусть даже окажусь в свою очередь неправым.

Сержант с любопытством посмотрел на меня. Ответил, тщательно подбирая слова:

— Это будет справедливо, Принц. Я в долгу перед вами, а моя планета в безопасности.

Я кивнул. И произнес неожиданно для самого себя:

— Кажется, мы договорились быть на «ты», Эрнадо?

— Тогда мне придется не называть вас Принцем или Лордом. С этими словами фамильярность у меня не получится.

— Я не совсем Лорд, и совсем не Принц, Эрнадо. Я Серж, с планеты, которой нет.

Эрнадо ответил, словно переступая невидимый порог:

— Ты прав, Серж. Это, по крайней мере, честно… Ситуацию тебе объяснила принцесса?

— Нет. Она никак не решится на крупный семейный разговор.

— А кто же?

— Шоррэй. В доверительной, но, увы, короткой, беседе.

Доканчивать завтрак Эрнадо пришлось в одиночестве. Меня охватило то странное состояние, в котором процесс размеренного поглощения пищи или просто пребывание на одном месте кажется преступлением. Я отправился к принцессе.

С каждой минутой дворец все больше казался похожим на лабиринт. Целеуказателя у меня не было, а спросить кого-нибудь из немногочисленных слуг мешало самолюбие. Принц, заблудившийся во дворце, пусть даже и чужом, — отличная тема для анекдотов.

Я бродил по огромным залам — камень и дерево, ни малейших следов техники, во много раз опередившей земную. Наверное, потому ее и не было видно, что она походила на земную, как умещающийся в дипломате компьютер на первые ламповые ЭВМ… Я проходил по галереям, абсолютно прозрачным изнутри, но выглядевшим как каменные снаружи. Я шел по коридорам, где дыхание древности было настолько достоверным, что становилось фальшивым.

Этот мир тоже играл свою роль, как Шоррэй — роль сверхчеловека. Он был монархией, потому что это устраивало каждого подданного. Лучше быть императорским солдатом или младшим дворцовым слугой, чем военнообязанным насквозь демократичного режима или уборщиком в здании парламента. Легче жить по туманным обычаям и ритуалам столетней давности, трактуя их как только угодно, чем устанавливать и выполнять справедливые законы, устаревающие на следующий день после подписания.

А уж если существует монархия — то необходим очень древний и таинственный дворец. Не беда, что в его стенах больше металла и микросхем, чем камня. Главное — фасад. Главное — не выйти из роли.

С детства ненавижу написанные на бумаге экспромты и хорошо отрепетированные любительские спектакли.

Я остановился посредине очередного зала, напоминающего выставку батальной живописи. Картин здесь было не меньше сотни, а в сюжетах мирно соседствовали взмыленные лошади и падающие на скалы звездолеты. Наверное, художник нашел бы здесь немало интересного.

К сожалению, я абсолютно не умею рисовать.

— Кратчайший маршрут к помещению, где сейчас находится принцесса, — сказал я.

В этих дворцах легко заблудиться, прожив в них всю жизнь. А императору тоже не к лицу звать на помощь слуг.

На белых мраморных плитках, которыми был выложен пол, появилась тонкая, светящаяся красным линия. Я удовлетворенно кивнул.

Ритуал есть ритуал, против него не пойдешь. Если уж положено ввести голос принца в информационный центр дворца, то это будет сделано. А вот сообщать временному принцу об этом не обязательно.

Я пошел по светящейся линии, гаснущей под моими ногами.

У дверей стоял охранник. Не то из тех, кто скрывался в горах от превосходящих сил противника, не то из спешно завербованных на союзных планетах. В «электризованном» плаще, красиво облегающем фигуру, с плоскостным мечом и пистолетом на поясе. Если его и удивило мое появление, то он ничем это не показал. Лишь произнес подчеркнуто вежливым голосом:

— Принцесса просила не беспокоить ее.

— Меня эта просьба не касается, — ответил я, отстраняя охранника в сторону. Слава Богу, это было воспринято как должное.

Все-таки, я — «немного Принц».

Комната оказалась совсем небольшой и напрочь лишенной украшений. Наверное, потому что предназначалась для работы, а не для создания королевского антуража. Широкий письменный стол перед открытым настежь окном, заваленный россыпью бумаг и снабженный чем-то вроде портативного принтера, из прорези которого выползал очередной листок. Кожаное кресло, судя по размерам, предназначенное для принцессы. Больше ни одного кресла или стула не было. Посетители здесь не предполагались…

Принцесса поднялась мне навстречу. Сегодня на ней был строгий серый костюм «а ля секретарша большого босса». Длинная гофрированная юбка, короткий пиджачок… Красивый костюм, земная секретарша в таком пошла бы на первое свидание.