В августе 79-го, или Back in the USSR - Азат Ахмаров

– Ну, если песни не кончатся.

– Не кончатся, я могу по хиту в неделю выдавать! – нахально заявил я.

– Да, скромный молодой автор, – иронично, но дружелюбно проговорила Алла Борисовна. – А какие ты песни Стасу предложил?

– Две лирические, про любовь.

– Хорошие?

– Ну. Мальчик родился.

– ???

– Я так говорю, когда мелодия хитовая получается.

– Кассеты нет? Я развел руками.

– Тогда напой!

– У меня голоса нет, а вот Женя может. – Я повернулся к скромно сидящей в уголке Евгении. – У тебя слова с собой?

– Да. – Она достала из сумочки бумажку с текстом, а я сел за рояль.

– Класс! – сказала Пугачева после прослушивания. – Что ни песня, то хит! Да ты просто машина для хитов! Тухманов отдыхает.

Я сделал вид, что покраснел, а сам в душе извинился и поблагодарил Саруханова и других пострадавших авторов.

– Только постановка пальцев неправильная. Ты что, не по «фоно» школу заканчивал? – спросила наблюдательная Алла.

– Нет, на скрипке, – ответил я, решив особо не распространяться.

– А что за девочка, где училась?

– Московская консерватория, – похвастался я. – Солистка моей будущей группы!

– Да, серьезные дела затеваются, а, Борисыч? – Пугачева взглянула на Болдина. – Как бы нам в стороне не остаться, – сказала она и перевела взгляд на меня. – Эти песни я тоже беру – вместе целое отделение получается!

– Алла Борисовна, эти песни я уже пообещал Стасу. это будет непорядочно. А для вас у меня еще есть. «Вальс-бостон» и «Мы желаем счастья вам».

Я попытался напеть и наиграть куплет вальса.

– «Вальс» под гитару надо, – безошибочно определила Алла Борисовна, – а вторая станет хитом на свадьбах. Только вместо «мы» надо сделать «я». – Она прослушала, как Женя поет под фонограмму «Мы желаем счастья вам!», и добавила: – Эй, ты где раньше был?

– В Перми, – просто ответил я. Пугачева снова посмотрела на Болдина.

– Подумай, Жень, сколько таких талантов по всей стране пропадает!

«Таких – ни одного», – подумал я гордо, ведь ноутбука, как у меня, пока ни у кого не было!

Почувствовав расположение звезды, я решил обнаглеть.

– Алла Борисовна, если дадите денег в долг, на студию, я вам уже с аранжировкой готовый «минус» сделаю!

– Ну, готовый «минус» мне не надо, я на концертах вживую работаю! Как ты себе представляешь – на пластинке будет одно звучание, а на концерте другое?

– А вы купите для вашей группы инструменты, как у меня в студии, и похоже будет! – категорично сказал я.

– А сколько тебе денег надо?

– Тысяч сорок. Через полгода отдам. Может, раньше.

– Вот так запросы! – Евгений Борисович покачал головой. – Да и, положим, за сорок тысяч нормальную студию не купить – одни барабаны тысяч пять стоить будут! Я уже молчу про магнитофон многоканальный, его только за валюту привезти можно!

– Есть у меня выход на заграницу, моряк дальнего плавания. А валюту и купить можно. Мне нужны только клавишные, микшер и микрофон, барабаны не нужны – буду писать электронные, – пояснил я.

– Электронные? – Болдин брезгливо поморщился. – Слышал я как-то на выставке ритм-машинку «Ямаха» – звуки примитивные, детские.

– Ритм-машины разные бывают. Здесь, – я показал на кассету с инструментальным фрагментом, – все барабаны электронные.

– Точно? А я-то думаю, что это у барабанов звук какой-то неестественный, сочный. Какая фирма?

– Mellotronics.

– Первый раз слышу.

– Денег дадите – покажу!

Пугачева задумалась и после паузы сказала:

– Да деньги не проблема, пять-шесть левых концертов. или вон шубу за валюту продам, которую мне в Сургуте подарили. На фига мне три!.. Если песня уже с аранжировкой, да еще такого уровня – это же фирма! Такого звучания в Союзе ни у кого нет! Соня от зависти умрет.

«Такого звучания и на Западе пока ни у кого нет!» – подумал я.

– Ну ладно, с пропиской помогу. Квартиру сам снимешь, с Союзом композиторов тоже проблем не должно быть. Если ты десяток таких песен напишешь, они тебя сами с руками возьмут!

– Ну, Алла, так уж сразу и возьмут, – с иронией проговорил Болдин.

– Поможем, – твердо сказала Пугачева. – Подкинешь пару песен Кобзону, еще кое-кому, а те нажмут на Тихона Николаевича и Орбеляна.

– Алла Борисовна, а телефон Кобзона дадите?

– Да вон, Болдин даст. Позвони ему, предупреди, Женя, ладно? – Наконец она довольно тряхнула головой. – Честно говоря, столько хитов сразу мне еще никто не предлагал! В общем, договоримся так. Ты мне делаешь отделение – десять песен, вот с такими аранжировками, а я тебе дам деньги на полгода и помогу всячески. Идет? Ну и ты поможешь моим музыкантам – инструменты, тембра там подобрать.

– Алла, группу менять надо! – опять вставил Болдин.

– Да знаю я, отстань. Он тоже студию не завтра откроет. так ведь, Артур?

– Месяца через два. в лучшем случае, – неуверенно пообещал я.

– Ну вот, а за два месяца мы новую группу найдем, инструмент нам Артур поможет подобрать. Только условие – Ротару песен не давать!

– А я-то все думаю, что за Соня такая, – сказал я.

– Ну как, договорились?

– Конечно, мне же не Ротару помогать будет!

– Ну вот и лады. Давай еще коньячку за дружбу – давно «Арарат» не пила.

Мы выпили еще по рюмочке, обсудили подробности договора, обменялись телефонами. Договорились, что деньги мне Болдин выдаст через два дня, под расписку, а я привезу новые песни. Потом поговорили о проблемах советской культуры. Пугачева была интересным собеседником, правда, не без звездности – как-никак царица советской эстрады! Спокойно могла и выразиться нецензурно, но получалась у нее это как-то естественно и не пошло. Рассказала, кто решает вопросы на телевидении, на «Мелодии» и в Союзе композиторов.

Коньяк пошел хорошо, все расслабились, и дошло дело до анекдотов. Тут проявил себя Болдин и насмешил всех вот таким анекдотом про медика-практиканта.

Едут в машине «скорой помощи» врач, фельдшер, медсестра и практикант. Едут, едут, вдруг ни с того ни с сего фельдшер начинает задыхаться. Хватает себя руками за горло, глаза на выкате – ужас! Медсестра невозмутимо берет чемоданчик и охаживает его по голове. Фельдшер тут же успокаивается.

Тут врач хватается за горло, начинает задыхаться, падает на пол и бьется в конвульсиях. Медсестра и его потчует чемоданчиком по голове. Это приводит врача в чувство. Он садится и едет как ни в чем не бывало. Студент в ступоре. Он поворачивается к врачу и говорит:

– Я даже не слышал о подобных симптомах! А методы лечения настолько странные, что я растерян окончательно. Не объясните ли мне хотя бы в общих чертах…

Врач, махая рукой, говорит:

– Не бери в голову. У медсестры вчера муж повесился. Это мы ее подкалываем.