Сентиментальное бешенство рок-н-ролла - Евгений Головин

Когда кончилось золотое время рок-шоу, "безумный диамант отсиял", до советской России долетели только блики, отголоски. Фаллическая спонтанность погасла, сверкающий фонтан рассыпался десятками «направлений», в восемьдесят пятом году Мика Джаггера спросили в телеинтервью, собирается ли он играть и выступать до пятидесяти лет. Деньги, награды, курсы рок-музыки, школы учебы на электрогитарах и ситарах, рациональная ассимиляция, компьютерная память, бесцветный концерт "Юрайя Хип" в Москве в девяностом году. В Совдепии молодежная рок-культура не могла развиться по многим причинам и не только из-за официальных репрессий, и не только потому, что реализация рок-шоу требует больших денег. Даже отсутствие квалифицированных барабанщиков и джаз-пианистов, без которых трудно представить хорошую группу, не играет катастрофической роли. Дело в том, что изначально мужская ориентация рок-культуры была и останется чужда этой стране. Здесь мужчины, в основной своей массе, обладают пенисом, но не фаллосом, то есть, по определению Бахофена и К. Г. Юнга, они не активны, но реактивны. Здесь невозможны Рембо или Ницше, здесь мятеж вспыхивает ответом, реакцией на угнетение или еще что-нибудь, каждое действие, каждый поступок нуждается в обосновании и оправдании. В любопытном фильме "Москва слезам не верит" ситуация представлена недурно: на человека, вступившего в справедливую схватку с хулиганами — элементарная мужская акция — девушка взирает прямо-таки удивленно восторженно. За каждым спонтанным действием необходимо должна быть разумная причина, следовательно его спонтанность отрицается. В своем неспокойном отношении к западу, русские в меценатстве, обычном денежном поощрении, склонны видеть рекламность, деловой подтекст и т. д. Аксиома: "просто так" ничего не происходит, "просто так" денег не дают.

Страдательность, тревожность, тоскливое ожидание. Рабство имеет только одну альтернативу — разнузданность. Максимальная эксгибиция некогда запрещенного — уличной торговли, мата, женской наготы, азартных игр. Той же участи подверглась и рок-культура в начале девяностых. Делайте, ребята, что хотите — гудите, орите, стучите, что касается постановки, оформления шоу — это уже ваша забота. Итак, вперед — без инициативы, без денег. Ищите спонсоров, щедрых меценатов, вспомните Третьякова и Щукина, но не забывайте: кто платит, тот и заказывает музыку. Прямо-таки материалистическое "единство противоположностей".

Но допустим, "детонатор идиллий" готов — группа в хорошем составе, деньги есть, помещение есть. Но ведь кроме детонатора необходима «взрывчатка», то есть благожелательная, потенциально готовая к рок-н-роллу аудитория. И дело совсем не в том, что пришедшие на концерт молодые люди неплохо информированы о достижениях в данной области. Событие рок-н-ролла не требует никакой информации. Русская публика идеальна для восприятия авторитетной классики, авторитетных исполнителей, но никуда не годится, когда речь идет о совместном с музыкантами создании художественного события. Поэтому рок-группа должна иметь свою аудиторию, своих «фанатов», на которых всегда можно расчитывать в случае чего. Но тогда это не рок-концерт, а обыкновенное эстрадное выступление, более шумное чем обычно.

Потому что для рок-н-ролла нужна свобода, не разнузданность школьников во время отсутствия учителя. Это необъятное понятие, в данном случае легко сузить: имеется ввиду постоянство линии поведения. Человек должен одинаково свободно чувствовать себя, разговаривая со своими приятелями или ораторствуя на митинге; одинаково свободно беседовать с водопроводчиком и министром; «забывать» как он одет, и как выглядит со стороны. Условия трудно выполнимые у нас. Прежде, чем рассуждать о независимости, надо попытаться сократить сумму зависимостей. Для музыкантов это прямая и косвенная зависимость от инструментов. Играть на инструменте, играть с инструментом, даже рискуя нарушить категорические его предписания. И далее: не надо бояться повредить «дорогой» инструмент, рок-мэн должен избавиться от обычного рабства в царстве вещей. На одном концерте группы "Black Sabbath" гитарист со всего маху рубанул гитарой по ударной установке, после чего началась общая «инструментальная» драка… Это, вероятно, крайность и многие вздохнут: денежные ребята, могли себе позволить и т. п. Но дело, видите ль, не в том…

Скажут, здесь слишком много «надо», "не надо", «должен», слишком много для свободных людей. Но ведь свобода — категория духовная и завоевывается жестоким тренингом. Физически и психически мы и так спутаны не хуже Гулливера на берегу страны Лилипутии. Свободно жить — значит жить согласно ритму своего бытия, а не беспрерывно "плясать под чужую музыку". Здесь прослеживается отличие рок-музыки от джаза. Энергия, которую развивает рок-группа, должна найти резонанс у публики — тогда зал и сцена составят единое целое, свободно живущее в ритмизованном пространстве. В данном случае, слушатели не подчиняются приказу джазистов, но соучаствуют в общем действе. Забытье повседневности, эффект освобождения, ликующая дионисийская напряженность. Идиллия: затравленные люди механистической эпохи раскрываются солнечному экстазу.

И когда действо кончилось, началась разработка отблесков этого экстаза. Жизнь есть жизнь, надо сообразоваться с временем и местом. Навязать социуму свою волю и свой ритм удается редко, да и надо ли это, если хорошенько подумать? Раб и тиран, укротитель и зверь — единственная ли схема, если музыку понимать широко? Если согласиться с Новалисом, что космос структурирован музыкально, можно додуматься и до сложных и до простых заключений. К примеру, незачем делить музыку на классическую и современную, тональную и атональную, эстрадную и симфоническую, коммерческую и некоммерческую, то есть, дорогую и дешевую. Когда по утрам над ухом орет будильник или во дворе победным пулеметом долбит отбойный молоток, музыка ли это. Да и сам пулемет? Когда я ласково уговариваю девушку согласиться на что-нибудь, или "выясняю отношения" с кем-либо, здесь, бесспорно, идет игра мелодических линий, довод против довода, крик против крика, punctum contra punctum. Я на сцене, "людям что-то жалобно пою", зову «их» в океаны, но разве зал молчит? У них, наверняка, что-то звенит в голове, вспоминают дела, обрывки разговоров, скрипят стульями, кашляют. Контрапункт, мой ритм против их ритма. Похоже, они недовольны, начинают шуметь, свистеть, хотят, чтобы за их деньги им пятки лучше щекотали. Да, нелегко выступать перед публикой, надо спеть проверенную вещь, знаменитое танго Рудольфо Валентино, как там"…голубые сады, голубые луга"… нет, не так поймут, да ну их всех к черту, Вертинский их в лицо обзывал "злыми обезьянами" и ничего, довольны остались…

Разрозненные, ни к чему не приводящие размышления. Если отношения с публикой развиваются контрапунктически, никакого понимания проблемы не существует. Публика сама по себе, артист сам по себе. Включил наудачу магнитофон. "Смутное пятно неизвестно чего" — песня Василия Шумова из одноименного альбома:

Что-то нелады у меня с ориентацией,Кругом подтасовки и дезинформация.Я сдал в стирку всю свою фланель,Не в чем ехать к Ирке, е…к…л…м…н…

Так. Поначалу артист упоминает о собственной проблеме, делает общий рискованный вывод, потом информирует о бытовых трудностях. Человек среди людей, от личного к общему и наоборот. Про Ирку и фланель понятно, если, правда, не подвох. А вот насчет ориентации? Может, и у меня нелады? Перечитал несколько страниц этого текста. Господи, о чем все это? Ведь я взялся писать о музыканте и рок-артисте. Вспомнил строку из песни про Володю, потустороннего драйвера: "А где твои права и номера?" Хоть я в жизни не сидел за рулем, подобный вопрос всегда приводил в трепет. Где мои права писать о музыке и каков номер моего консерваторского диплома? Да и в каком духе, в каком стиле надо писать? Книги музыковедов слишком специальны, их, наверное, читают коллеги авторов. Ромен Роллан о Бетховене, Швейцер о Бахе. Революционная инновация в 457 такте девятой симфонии. Далее нотные примеры страницы на две. У Альберта Швейцера приблизительно такая же картина. Позвонил Василию Шумову: хорошо ли знает нотную грамоту и решал ли когда-нибудь задачи по гармонии? Он помедлил, ответил в обычном руссом стиле: ну, знаете ли… Вероятно, плохи у него дела с теорией.

А с другой стороны, зачем она? Если ее терпеть не мог Берлиоз и принципиально игнорировал Эрик Сати, то и рок-музыканту, может быть, нет смысла тратить время на изучение сольфеджио и гармонии. Если углубиться в изучение классических теорий, то тебя уже точно приберут к рукам свои "беспощадные дяди Вити и боевые Наташи". Одно — профессионально работать в музыке и, дабы не изобретать велосипеда, штудировать науку об этом искусстве, и совсем другое — пытаться жить согласно собственным музыкальным параметрам. Ведь совершенно ясно, что в музыкальной стихии нет никаких точных правил и законов. Здесь возможна условная точность и коллективная договоренность. Любое музыкальное понятие не поддается доскональной аналитике — ни высота, ни тембр, ни ритм, ни продолжительность, ни громкость. Здесь возможны лишь те или иные трактовки, приближения. Дебюсси, пораженный изощренностью яванского контрапункта, исключительно импровизированного, предложил графическую схему нотации, что и было позднее реализовано. Широкая экспансия экзотической музыки, введение сонорных электронных имитаций, «негармонических» тембров, сотворило музыкальное пространство, где легитимны любые интерпретации звуковых систем. Проще говоря, озорник, наугад бьющий по клавишам и послушный мальчик, выбирающий те или иные тембры в детской электронной шкатулке (одна из последних японских новинок) — композиторы, имеющие одинаковые шансы на успех.