Студент по обмену (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна

Помучившись сомнения и подозрениями, я решила пойти по самому простому пути в поиске истины. Раз уж я все еще встречаюсь со студентом-некромантом, пусть отрабатывает хотя бы информацией.

Найти Джона удалось далеко не с первой попытки, на телефонные звонки и сообщения мой кавалер почему-то не отвечал, что заставляло заподозрить его в не самом добропорядочном поведении. И почему-то обнаружился он в библиотеке, где появлялся, разумеется, но, по большей части, перед сессией. Уорвик неплохо справлялся и не засиживаясь над книгами и считал это достаточной причиной не слишком мучить себя во время семестра.

Где найти моего парня, подсказал его однокурсник, Грэг Шоу. И при этом на лице у него сияла настолько многозначительная улыбка, что любой бы заподозрил какую-то пакость.

Пакость действительно имела место быть — стройная, длинноногая и золотоволосая.

— Привет, Эм, — чуть нервно поздоровался со мной Уорвик, который сидел очень, очень близко к Патриции Эверглот.

Учитывая, что худо-бедно, но все еще были с Джоном парой… я могла бы с полным на то правом расцарапать лицо изменнику как минимум в перспективе, а заодно, возможно, и оттаскать за волосы Пат в превентивных целях. Но у меня не имелось ни малейшего желания совершать нечто подобное.

Потому что Тайлер был совершенно прав, говоря, что мне глубоко плевать на моего парня. И даже на Эверглот, которая, похоже, если не тянет руки к чужому, то подставляет ладони, чтобы дать этому «чужому» в них упасть. Может, ей нужнее?

— Здравствуй, Эмма, — ясно и светло улыбнулась мне девушка, которую не портили припухшие заплаканные глаза. Даже если вся эта скорбь — только один большой красивый спектакль, Пат была настолько убедительна, что вызвала у меня искреннее сочувствие.

— Как ты? — тихо спросила я. Куда больше верности Джона меня волновало самочувствие потерявшей близкого человека Патриции.

Эверглот беспомощно развела руками и коротко ответила:

— Жива. Что я могу сказать помимо этого. Я буду жить дальше, учиться дальше… У меня будет это «дальше».

Звучало так, будто этот факт удручал девушку больше всего прочего — что ее жизнь продолжится даже несмотря на то, что подруга лежит в гробу.

Больше сказать ничего Патриции я не смогла, все казалось глупым каким-то, пошлым и пустым.

— Джон, мне нужно с тобой поговорить, — произнесла я, не без злорадства глядя, как погрустнел и явно разнервничался Джон.

Наверняка ожидает сейчас получить разнос по полной программе с криками, битьем посуды и прочими обязательными атрибутами. Но ревновать я не умела, по крайней мере, не умела ревновать Джона. Просто не получалось.

— Ну, пойдем, — убитым тоном ответил Джон и пополелся за мной за дальние стеллажи как невинная жертва на убой.

Чисто из личной вредности я до последнего держала драматическую паузу, давая Уорвику шанс подольше понервничать.

— Ну так что же ты хотела мне сказать? — первым не выдержал гнетущего молчания Джон.

Причем тон его оказался настолько нервным, что даже если бы я ни в чем не подозревала Джона, после этих его слов непременно бы начала.

— Расскажи мне о Дуэйне Мёрке, пожалуйста, — произнесла я и посмотрела в глаза своего парня, чтобы насладиться тем, как он в последний момент удерживается от вздоха облегчения.

Выкладывать подноготную о чужих грехах всегда просто и приятно. Не то что о собственных.

— Не так чтобы и много знаю, — поспешно принялся отвечать Джон. — Он старше меня на год, так что пересекаемся мы нечасто. Хотя он и с однокурсниками особо не общается. Но ребята говорят, что там проблем куча, в том числе и с головой.

Тут Уорвик смолк, давая мне возможность осознать суть произнесенного. Я уяснила, но не прониклась: в конце концов, некроманты в какой-то мере все чокнутые. Для них это как раз норма.

Поняв, что пронять меня не удалось, парень продолжил, добавив в тон побольше мрачности.

— Он пару лет назад пил не просыхая, у нас это весь факультет знал. Все предметы кроме профильных в глубоком завале, посещаемости едва ли не нулевая. Вечно то пьяный, то в крови… — уже почти шепотом продолжал Джон. — Практикумы в мертвецкой он никогда не пропускал. Преподаватели даже начали поговаривать, что если так пойдет, он начнет людей кромсать просто ради удовольствия. Вроде как уже приказ об отчислении в деканате был готов, а потом внезапно приказ испарился, как не было, а сам Мёрк завязал с пьянством. Правда, трупы резать продолжил с прежней увлеченностью, да и общительней не стал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да уж, история, прямо скажем, внушала… Много чего внушала, но уж точно не симпатию к мрачному нелюдимому пятикурснику.

— А его точно собирались отчислять? — уточнила я не без подозрений. — Или это только слухи?

Джон снисходительно хмыкнул, подразумевая «ну что с тебя взять?».

— Совершенно точно. Об этом рассказывала секретарь, которая приказ об отчислении готовила. Декан его даже подписал. Вот только в ход бумажку почему-то не пустили.

Было о чем подумать…

Если административное колесо уже раскрутилось, остановить его так просто мало кому удастся. Как староста, я кое-что понимала в том, как мелют жернова университетской бюрократии, и отлично представляла, что именно происходит в таких случаях и не обольщалась — если пишется приказ об отчислении, в ход его пускают.

— А не мог сам ваш декан передумать отчислять Мёрка? — спросила я, подумав, что, возможно, правильным окажется самый простой ответ. Глава факультета некромантии мог посчитать, что избавляться от перспективного, пусть и оступившегося студента нерационально, и обернуть процесс вспять.

— Декан? Передумать? — хохотнул Джон, как будто я выдала какую-то несуразность. — Да он и мысли не допускает, что можно хоть в чем-то пойти на попятный. Нет, старый Смитсон спал и видел как бы избавиться от такой занозы в заднице как Дуэйн Мёрк. Картинка мало того, что паршиво учился и создавал проблемы, он же еще никаким образом не вписывается в образ нашего факультета.

О да, эта знаменитая атмосфера мастеров смерти: налет великосветскости, хорошая репутация, приверженность традициям — и тут парень в татуировках с ног до головы, да еще и с кольцом в ноздре, чтобы добить тех, кого не проняли рисунки на коже.

— Но если отставить Мёрка — это не решение декана… — задумчиво протянула я и не стала заканчивать свою мысль.

Потому что заставить декана Смитсона передумать мог только кто-то очень влиятельный. Первым, кто приходил на ум, был сам ректор Киран Бхатия, у него-то точно хватило бы власти оставить в университете проблемного студента единственно своим полновластным решением. Другое дело, что профессору Бхатии и в голову не пришло бы ничего подобного, ведь этот человек всячески порицал порок, особенно тот, что принимал настолько уродливые формы как алкоголизм.

Господи ты боже мой, как вообще можно спиться в двадцать-то с небольшим лет?!

Значит, кто-то действовал через голову ректора. Возможно, в министерстве образования подсуетились?

— А Мёрк — он из богатой семьи? — спросила я у Джона. Взятки, в конце концов, подчас решают многие затруднения.

Тут Уорвик вообще начал ржать в голос как полковая лошадь.

— Ни богатая, ни семья вообще не про него, — успокоившись ответил мой парень. — Он стипендиат, причем по необходимости, да и семьи у него точно нет.

Я недоуменно нахмурилась. Все, поведанное Джоном не укладывалось в стройную схему. Кому понадобилось вступаться за бедного сироту? И, главное, чем именно пришлось расплачиваться за такое неслыханное благодеяние?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хотя и это не самое страшное, куда любопытней, что некромант умудрился не только найти способ не вылететь из университета, но еще и сумел как-то завязать с пьянством, что вроде как довольно сложно. И ведь держится худо-бедно!

Теперь хотя бы стало ясно, почему пиво у Мёрка в кафе было безалкогольным: завязав с пьянством, алкоголики, как правило, не рискуют брать в рот ни капли спиртного. Вот и Дуэйн не рисковал, судя по всему.